Слуга 3(трех) господ

Рубин Валерий

Тайному агенту так или иначе необходимо лгать, лгать правдоподобно. Что такое ложь в классическом ее понимании? Прежде всего — это попытка выдать желаемое за действительное, скрыть правду, уклониться от неприятной истины, — и тем самым поставить под удар, если не погубить, отношения с человеком, часто тебе дорогим. Оправдана ли ложь? Бывает ложь во спасение, и за ней признали если не оправдание, то во всяком случае право на безбедное существование. Лжец должен обладать отменной памятью, чтобы держать в уме, кому, когда, сколько и что именно он солгал. И, разумеется, не помешают быстрые ноги. Нет такого человека, который бы не лгал хотя бы раз в жизни. Обычно первый опыт с ложью вызывает желание воспользоваться ею и далее, смотря

по обстоятельствам. Для чего? Чтобы избежать столкновения с реальностью, сохранить «лицо», — примерно так делает страус, зарываясь в песок. Говорить все время правду? — тебя сочтут за сумасшедшего. Впрочем, и в этом есть свои плюсы. Говоря правду, можно избежать множества неприятностей, возможно даже кто-то назовет вас честным человеком. А оно вам надо? Поэтому всегда есть выбор: говорить правду или скрывать правду. А вот разбавляя правду ложью, — или наоборот, — ты поступаешь достойно, как подобает джентльмену, и такое поведение можно счесть за золотое правило жизни. Ври — но не попадайся! Сделай вид, что контролируешь ситуацию, и люди тебе поверят. Да и к чему метать бисер перед свиньями, если рассудить? Все они одинаковы. Неразборчивы в средствах. Готовы таскать каштаны из огня чужими руками. Подвергают осмеянию факты и плодят фальшивые новости. При малейшей возможности уходят от ответственности, подставляя друг друга. Существа, у которых от колыбели до могилы всего один шаг, живут — ради чего? Поесть, выпить, поспать? Ничтожества!.. Прав был Лермонтов: «Если б все люди побольше рассуждали, то убедились бы, что жизнь не стоит того, чтоб об ней так много заботиться».

— У тебя был сейф когда-нибудь? Ты умеешь с ним обращаться?

— Не особенно, знаешь ли…

— Это просто. Надо выбрать и запомнить четыре цифры. Например, год рождения.

— Мой?.

— Совсем не обязательно. Любой может догадаться или разузнать.

— Тогда год начала войны.

— Не пойдет. Что-нибудь посложнее. Какое-то событие…

— ???

— У тебя же были в жизни события?

— 1917.

— И что это было с тобой?

— Год Октябрьской революции.

— Хм… Ты думаешь, никто этого не знает?

— Тогда 1024. Два в десятой степени. Легко запоминается.

— Пусть будет 1024, если хочешь.

— Может, лучше записать для памяти?

— Алекс! А конспирация?.. Теперь смотри. Поворачиваешь ручку против часовой стрелки, ставишь ее на 1, поворачиваешь по часовой стрелке и ставишь 0. Потом поворачиваешь снова против часовой стрелки и ставишь 2, и наконец поворачиваешь по часовой стрелке и ставишь 4. Сейф закрыт. Чтобы его открыть, нужно последовательно выставить эти четыре цифры. Все понял? Если нагрянет Иванов или начальство из Лондона, у нас все должно быть тип-топ. У тебя есть кто-то на примете, кого можно записать в информаторы?

Это действительно больной вопрос для любой резидентуры: вербовка. Нужны ценные кадры, а не абы кто. Обладающие информацией, но такие, что не продадут. Для этого на них нужен компромат. Или, еще лучше, идейные. Коммунисты. С ними проще. Даже вознаграждение может не потребоваться, экономия средств, хотя в ведомость гонораров и внесены, а расписаться в получении можно будет за них. Пустячок, а приятно. Я начал действовать. Напротив здания, где мы обитали, стоял киоск Lotto, ну вы знаете, где продают лотерейные билетики. Любителей выиграть на авось всегда хоть отбавляй в любой стране, и Израиль не является исключением из правил. Миром правят деньги, можно даже сказать, большие деньги, и сорвать куш — это и почетно, и весьма полезно для семейного бюджета. Авось повезет в этот раз — и к скромному киоску Lotto никогда не зарастет народная тропа. А уж работать там, продавать билетики — это привилегия, которой не будет удостоен без проверки никто: выигрыши выпадают порой нешуточные, миллионные. Без родственных связей в Мифаль а-Паис делать нечего. Посторонним вход воспрещен.

Я все это примерно представлял себе, и потому разговорился с хозяином киоска, больше на языке жестов, чем на его родном, однако это и не важно: главное было втереться в доверие, завести знакомство. Амир, как я и ожидал, оказался восточным евреем, то есть, сефардом, родом из Марракеша, одного из двух главных городов Марокко, откуда в незапамятные времена в Тель-Авив репатриировались его родители. Идеальное прикрытие для информатора. Знать ему об этом, впрочем, совсем не обязательно. Так и запишем, внесем в картотеку: Амир, местный торговец на бойком месте, обширные связи, ненормированный рабочий день и прекрасный обзор из наблюдательного пункта: кто, откуда, куда, зачем… Кличка «Марроканец».

— Меня интересует любая мелочь, Амир. Подозрительные личности, русские особенно, проявляющие интерес к оборонным предприятиям и секретным объектам: как, мол, пройти или позвонить? Министерство обороны здесь рядом. Они такие пройдохи, Амир, что тебе и не снилось. Могут даже представиться американским генералом, — надеюсь на тебя, ты на это не клюнешь. Взамен обязуюсь регулярно покупать у тебя лотерейные билеты. Пачку...

Вернулась Мириам. С большим чемоданом. В нем были: миниатюрная рация, авторучка-фотоаппрат, наушники с проводами, бухгалтерские книги, Библия, меч ниндзя, что-то похожее на «лимонку»… «Лимонка» или Ф-1, ручная противопехотная граната, применяется в ближнем бою, но радиус разлета осколков так велик, что прежде чем ее бросать, лучше спрятаться в укрытие.

— Шпионские принадлежности?

— А ты как думаешь?

— И где столько добра накопала?

— На блошином рынке в Яффо. Там не только рацию можно купить, но и египетскую мумию в натуральную величину. Пришлось поторговаться. Надо бы запросить Лондон насчет аванса.

— Ты права.

— А это что? — спросила Мириам, увидев раскрытый блокнот, нашу будущую картотеку. — «Марроканец»? Кто это?

— Один тип с улицы.

— Ты его успел завербовать? Когда?

— Неважно. Нам нужны информаторы, чтобы показать работу, сама говорила.

— А это кто такая? «Сонька»?

— А… Одна… Встретил ее в стриптиз-баре, украинка, София, из-под Житомира.

— Сонька Золотая Ручка? Встретил?

— Не-е-е… Не так, чтобы встретил… Та была из-под Варшавы, Шейндля-Сура Соломониак-Блювштейн, известная преступница и авантюристка, поменяла четырех мужей… А эта танцует. В репертуаре испанские танцы, кастаньеты и прочее. Хотя очень похожа на итальянку. Впрочем, кто их там разберет. На Мату Хари не тянет, конечно, но работенка не пыльная, может добывать для нас сведения, ничем практически не рискуя.

— Голая? Понятно… Знойная шлюха — мечта поэта.

— А то… Ведь как бывает, выпил коктейль за знакомство, — глядишь, а тебя уже завербовали. В наше время надо быть очень осторожным.

— Тебе повезло. Познакомишь?

— Не уверен, что ей понравится эта идея. Она мужчин предпочитает. Лучше скажи, куда все это спрятать?

— В комнате безопасности.

— А это еще что такое?

— В каждом доме и квартире должна быть комната безопасности, укрепленный уголок квартиры, где можно переждать бомбежку, если ХАМАС начнет стрелять своими железяками.

— А лупа нам зачем?

— Для микрочипов. Приклеиваешь под маркой к письму. Тот, кто его получит, прочтет донесение, и никто не догадается. Секретная почта. Во всех фильмах используется, ты не знал?

— Думаешь, понадобится когда-нибудь?

— Пути господни неисповедимы. Приходится вертеться.

— Разве это жизнь? Вертеться…

— Алекс! У тебя мрачное настроение, тебе не кажется? Мало ли у кого жизнь не заладилась. Но тебе-то не на что жаловаться. На обиженных воду возят, — так говорят в России, правильно? Главное, чтобы деньги платили настоящие. А крыша над головой у нас с тобой есть… Я привезла тебе чернила, совсем забыла.