Смерть королей
Шрифт:
Альфред хотел, чтобы церковь была богатой, а епископы — могущественными людьми, потому что он опирался на них, распространяя и заставляя применять свои законы и, если я помог распространить власть Уэссекса на север, то эти епископы и священники, монахи и монахини будут следовать за войском и навязывать свои безрадостные правила. Тем не менее, мои руки были сейчас связаны из-за Этельфлед, находившейся в Винтанкестере. Веостан сообщил мне об этом.
— Король просил собраться всю семью, — сказал он мрачно, — приготовиться к его смерти. Веостан был флегматичным, лысым, наполовину беззубым западным саксом,
— Укради их, — предложил я.
— Мы уже многие месяцы не видели ни одного датчанина, — сказал он.
— За исключением Сигунн, — сказал я.
— Довольно симпатичная штучка, — сказал он, беззубо ухмыльнувшись. Веостан приютил Сигунн, пока она ждала меня. У нее не было никаких известий из Букингаама, но я подозревал, что дом, амбары и склады превратятся в дымящиеся руины, как только Сигурд вернется из набега на Честер.
Спустя два дня прибыл счастливо улыбающийся Финан с ворохом новостей:
— Мы играли с Сигурдом в кошки-мышки и вывели его прямо на валлийцев.
— А Хэстен?
— Одному Богу известно.
Финан поведал, как они с Меревалом отступили на юг в глухие леса, как Сигурд их преследовал. — Господи, как же ему не терпелось — по дюжине дорог он отправил за нами в погоню всадников, и один из отрядов мы подкараулили. Финан передал мешок с серебром: трофеи с мертвецов, зарезанных под сенью дубов.
Разъяренный, Сигурд утратил всякую осторожность, и пытался окружить ускользающую добычу, посылая людей на юго-запад, но всё, чего он добился — так это взбудоражил валлийцев, которые и сами по себе всегда на взводе. И вот с холмов явилась банда диких валлийских воинов, чтобы убить норманнов. Сигурд отразил нападение стеной из щитов, а затем быстро ретировался на север.
— Он уже должен был услышать про свои корабли, — сказал я.
— Он будет очень недоволен, — довольно сказал Финан.
— А я теперь нищий, — сказал я. Букингаам, скорей всего, сожжен, и теперь не будет никаких доходов. Семьи всех моих воинов теперь были в Лундене, Детище Тюра продано за гроши, а Этельфлед была не в состоянии помочь. Она была в Винтанкестере, рядом с хворым отцом. И мужем.
Она прислала мне письмо, очень банальное, даже недружелюбное, из чего можно было предположить, что ее переписку контролируют, и она знает об этом. Но я сообщил ей о своей нужде, и в письме она предлагала мне занять одно из ее владений в долине Темеза.
Поместьем управлял человек, который вместе со мной сражался у Бемфлеота, и, по крайней мере, он был рад меня видеть. Он был покалечен в сражении, но мог передвигаться с костылем и довольно сносно ездил верхом. Он дал мне денег в долг.
Лудда остался со мной. Я пообещал заплатить ему за его службу, когда снова разбогатею, и он был свободен идти куда вздумается, но он захотел остаться. Он учился управляться с мечом и щитом, а я был рад его обществу.
Двое фризов покинули меня, решив,
А потом, когда лето пошло на убыль, вернулся Ситрик.
Глава пятая
Это было лето охоты и дозоров. Человек без дела — несчастный человек, так что я купил лошадей на серебро, которое одолжил, и мы поехали на север, осматривать границы земель Сигурда.
Если Сигурд и знал о моем присутствии, он никак не реагировал, возможно, опасаясь еще одной уловки, подобной той, что привела его людей к битве с дикарями-валлийцами, но мы не искали драки. У меня было недостаточно людей, чтобы встретиться с Сигурдом лицом к лицу. Хотя я и ездил с гордо поднятым знаменем, это на самом деле было блефом.
Хэстен по-прежнему сидел в Честере, хотя теперь его гарнизон увеличился в пять раз по сравнению с тем, что было весной. Вновь прибывшие не были воинами Хэстена — они принесли клятву Сигурду и его союзнику Кнуту Длинному Мечу, и их стало достаточно для охраны всего периметра стен старого форта.
Они вывесили свои щиты на частоколе, а флаги — на южной надвратной башне. Летящий ворон Сигурда соседствовал рядом с флагом Кнута, изображавшим топор и разломанный крест. Флага Хэстена не было, что подсказало мне, что он присягнул одному из двух более могущественных лордов.
Меревал предположил, что сейчас в форте около тысячи человек.
— Они пытаются спровоцировать нас, — сказал он. — Хотят драки.
— А вы ни разу с ними не сразились?
Меревал покачал головой. У него только было сто пятьдесят воинов и он отступит, если гарнизон Честера сделает вылазку.
— Не знаю, как долго мы сможем здесь оставаться, — признался он.
— Ты просил лорда Этельреда о помощи?
— Просил, — уныло ответил Меревал.
— И?
— Он сказал, что мы должны просто наблюдать за ними, — с отвращением сказал Меревал. У Этельреда было достаточно людей, чтобы спровоцировать войну, он мог захватить Честер в любой момент, когда бы захотел, но вместо этого он ничего не делал.
Я объявил о своём присутствии, проехав рядом со стенами, демонстрируя своё знамя с головой волка. Как и раньше, Хэстен не смог устоять перед соблазном. На этот раз он привёл дюжину воинов, но подошёл ко мне один, широко раздвинув руки.
— Это было умно, мой друг, — поприветствовал он меня.
— Умно?
— Ярл Сигурд был недоволен. Он пришел, чтобы спасти меня, а ты сжёг его флот! Он не рад.
— Я не хотел радовать его.
— И он поклялся, что ты умрёшь.
— Думаю, что ты то же клялся в подобном.
— Я исполняю свои клятвы, — сказал он.
— Ты нарушаешь клятвы, как неуклюжий ребенок разбивает яйца, — сказал я с презрением. — Так перед кем ты преклонил колени? Перед Сигурдом?
— Перед Сигурдом, — признал он, — а он в ответ отправил мне своего сына и семь сотен человек. Он указал на всадников, которые прибыли с ним, и я увидел угрюмое лицо молодого Сигурда Сигурдсона, сердито смотрящего на меня.
— И кто командует здесь? — спросил я. — Ты или мальчишка?
— Я, — сказал Хэстен. — Я учу его уму-разуму.