Смертельно прекрасна

Дьюал Эшли

– У вас здесь все серьезно, да? – Я искренне – почти – улыбаюсь и слежу за тем, как брюнетка переводит на меня пустой взгляд. Я так смотрю на людей, когда хочу их убить.

– Ты говорила с Логаном Чендлером. – Вдруг отрезает девушка, я хлопаю ресницами и гляжу на нее так, будто сейчас разревусь от досады. Пожалуйста, лучше просто молчи, я искренне хочу, чтобы эта брюнетка проглотила язык. Но она его не проглатывает. Кто бы сомневался. Она приближается ко мне и шепчет, – лучше не говори с ним больше.

– Я буду говорить с тем, с кем посчитаю нужным.

– Тогда

мы все очень расстроимся, когда ты случайно наложишь на себя руки.

Она одаряет меня милой улыбкой и уходит, а я смотрю ей в след и думаю о том, как правильно, порой, выдирать идиоткам волосы , возможно, тогда они заинтересуются своим внешним видом, а не моей жизнью.

Протяжно выдыхаю и расправляю плечи. Я и не думала, что мне здесь понравится. В сотый раз стискиваю в кулаки пальцы – боже, у меня уже сводит от этого руки – и плетусь за фигуристой брюнеткой к остальным девушкам. Пэмроу останавливается, порывисто поставив на пояс подтянутые, загорелые руки , и переводит на меня хитрый взгляд. Стойка у нее, как у солдата. Плечи расправлены, спина прямая.

Она пугает и восхищает одновременно.

– Познакомьтесь, это Ариадна Монфор. – Говорит девушка, растянув губы в улыбке, и я помахиваю ладонью.

– Блэк.

– Без разницы.

Меня принимают абсолютным молчанием. Девушки настороженно глядят на меня, а мне хочется удрать как можно дальше. Но я упрямо стою на месте. Пусть не надеются.

– Она заменит Стейси.

– Очень круто, что мне не нужно представляться.

– Да, о тебе уже все наслышаны. – Пэмроу касается тонкими пальцами креста на шее, и я скептически скидываю брови. Вот же черт, она еще и набожная. Может, тут вообще не гимнастикой занимаются, а читают псалмы? – Ты была когда-нибудь в группе поддержки?

– Нет. Я выступала за команду школы на соревнованиях по спортивной гимнастике.

– Какой вид?

– Вольные упражнения.

– И стойку на руках умеешь делать?

– Легче простого.

– К руги Деласала-Томаса ?

– Без проблем.

– Сальто вперед? – Пэмроу идет на меня.

– И даже назад.

– Маховое сальто на девяносто градусов и полный переворот на вытяжку?

– Можно попробовать.

– Бланш, винт?

– М огу даже зависнуть в воздухе ради тебя, Солдат. – Я дергаю уголками губ, а она застывает передо мной и выдавливает нечто, напоминающее улыбку. – Я занималась пять лет. Если ты думаешь, что мне по силам только стойка на лопатках, ты ошибаешься.

– Покажешь?

– Говори.

Пэмроу задумчиво прикусывает губу и пожимает плечами.

– Хм, сальто вперед через стойку на руках, боковой переворот на девяносто градусов, маховое сальто через стойку на руках и полный переворот на вытяжку.

Вскидываю брови: она хочет моей смерти? Однако волнения не показываю. Теперь пути назад нет, и даже то, как мне дорог мой позвоночник, роли не играет.

Глубоко вдыхаю, разминаю шею и сгибаю колени. Не помню, когда в последний раз нормально тренировалась, но я уверена, что у меня все получится. В конце концов, хотя бы что-то у меня должно получиться в новой школе, верно?

Девушки

расходятся, испуганно вылупив на меня глаза. Я слышу их шепот, который пробирается мне под кожу, и воспламеняюсь, словно факел.

Как же все осточертело.

Набираю в легкие больше воздуха, разбегаюсь и отталкиваюсь ногами от земли.

Каждый раз, отрываясь от поверхности, я представляю , что лечу ; вселенная исчезает и превращается в ветер, подталкивающий тебя выше и выше, а внутренности сжимаются в животе. Это приятно, от этого кружится голова. Мир переворачивается, и мне неожиданно кажется, что он возвращается на место, будто до этого со мной что-то было не так, и лишь теперь я оказалась на земле, а не в небе.

Когда я приземляюсь в стойку с согнутыми коленями, сердце дико стучит, а на губах плавает улыбка. Я сделала это. У меня получилось. Я сумела. Ветер играет с выпавшими из хвоста локонами, они огнем горят на моих плечах, а солнце путешествует по коже. Мне так приятно и хорошо, что я прикрываю глаза.

Почему я перестала заниматься? Ах да, славно, что я вообще хожу после аварии.

– Неплохо, – говорит Пэмроу, и, выпрямившись, я встречаюсь с ее темными глазами.

Мы смотрим друг на друга почти вечность, а потом я отвечаю:

– Спасибо.

– Бетани. – Вдруг сообщает девушка и протягивает руку. – Мое имя Бетани Пэмроу.

– Ариадна Блэк.

Мы жмем друг другу ладони и медленно отстраняемся. Если это перемирие, не стоит им злоупотреблять. Бет хитро кривит губы.

– Добро пожаловать в команду.

Я киваю и вдруг слышу с трибун чей-то радостный вопль. Оборачиваюсь. Хэйдан не просто улыбается, он громко хлопает в ладоши и восклицает:

– Вперед «Соколы»!

О, Господи. Прыскаю со смеха и перевожу виноватый взгляд на Бетани. Она смотрит на парня снисходительно, пусть – и я почти уверена – хочет смести его с лица земли.

– Это к тебе? – Деловым тоном интересуется она.

– Я бы хотела сказать, что вижу его впервые…

– …но это не так. – Бет глядит на меня и гордо выпрямляет спину. – Одна минута.

Или она что-то задумала, или ее и, правда, впечатлили мои пируэты… Киваю и бегу к Хэрри, надеясь поскорее стащить его с трибун и взъерошить зализанные волосы. Парень в очередной раз выкрикивает что-то, вприпрыжку плетется ко мне, а я закатываю глаза.

– У Мэтта научилась? – Спрашивает он, затормозив прямо перед моим носом.

– Не думаю, что он умеет делать сальто через голову.

– Я про драматичное закатывание глаз.

– Хэрри, что ты здесь делаешь?

– Разве я мог пропустить такое ? – Парень поправляет очки и вытягивает шею, чтобы как следует осмотреться. – Вот это да, ты в логове первоначального зла, Ари!

– Это оскорбление или комплимент? – Усмехаюсь я.

– Шутишь? Конечно же, оскорбление. – Хэрри широко улыбается и обнимает меня за плечи. Мы спускаемся на беговые дорожки и останавливаемся под матовым карнизом. Не хочу злить Бетани, но и с Хэйданом прощаться нет желания. Я высвобождаюсь из-под его руки и, наконец, взъерошиваю его прилизанную челку.