Сначала жизнь. История некроманта
Шрифт:
После их выхода зал затаил дыхание, и вскоре из той же двери вышли два странно одетых молодых человека и оглушительно затрубили в трубы.
— Почтите вставанием Этический Совет, жители славного города Тирту! — оттрубив положенную мелодию, провозгласили они.
И в зал важно и неторопливо прошествовали два десятка самых уважаемых горожан. Врачи, законники, купцы, университетские профессора, даже ремесленники. Почти всех Тось уже знал, особенно своих наиболее ярых противников. Впрочем, после проведенной работы молодой некромант имел все основания надеяться, что на данном заседании они не будут
На голове у каждого члена Совета красовалась белая шапочка в знак наличия у ее обладателя светлых мыслей и чистых помыслов. Чинно проследовав на свои места, они расселись в тяжелых дубовых креслах перед длинным столом, и секретарь ударом в гонг объявил о начале заседания.
— Слушается дело некроманта Антосия Черного, — громко и раздельно начал зачитывать председатель первую из поданных ему секретарем бумаг. — Да услышат почтенные жители Тирту, что упомянутый некромант подал иск в Этический Совет о совершении в отношении него в нашем славном городе этически недопустимых действий….
— Вот дерьмо! — к уху Тося наклонился раздраженный Жанурий. — Он здесь! Неужели у девчонки не получилось?
Тось глянул туда, куда указывал прозаик, и злобно выругался себе под нос. Во втором кресле с краю сидел тот, кого он предпочел бы здесь не видеть, — профессор Карлоний собственной персоной. Тось был настолько уверен, что вчера вывел его из игры, неудивительно, что даже не сразу заметил.
— …. Оные действия были совершены в отношении некроманта после обнаружения службой Защиты дочерей Ани намерений у упомянутого некроманта совершить в отношении дочери Ани Милосердной по имени Мирта, удочеренной эльфом по имени Аматинион-э-Равимиэль, действий развратного характера. Однако по утверждению некроманта, никакого зла упомянутой девице он причинить не желал, хотел лишь, чтобы она осталась в Тирту, поскольку является единственным близким ему человеком, а именно молочной сестрой….
— Гадина, небось провалила задание, потому и носа не казала, — раздраженно шипел в ухо Тосю Жанурий. — Что делать будем, господин Антосий?
— Что-что, — не менее раздраженно зашипел ему в ответ Тось. — Сами думайте! Вы заварили эту кашу, вы и расхлебывайте!
— …. Инквизиторам Тирту вменяется в вину незаконное задержание некроманта Антосия Черного, пытки, а также его содержание под стражей вплоть до….
— Мы так не договаривались, — взвился прозаик, — мы предупреждали, что если кто и сможет развалить наше дело, так это он!
— Надо было готовиться лучше! — стараясь не слишком двигать губами, прорычал Тось. — Или я связался с двумя тупоголовыми идиотами?
— …. Противоречащие этическим принципам действия жителей города продолжились в отношении истца почти весь прошедший год, а именно, начиная с 16 числа травеня, когда с целью уморить к нему по поручению жителей города явилась группа черноборцев во главе с магом Лютенцием, который присутствует на заседании в качестве зомби….
— Господин Антосий, а может его того,… ну, поднять?
От такого предложения Тось едва не вышел из себя.
— Я щас тебя подниму, придурок! — он что, совсем с ума сошел, предлагать ему сначала уморить, а потом сделать из члена Совета зомби прямо при всем честном народе?
— …. третьего цветеня к воротам некроманта
— Так что же нам теперь делать? — не унимался прозаик.
— Работать, демон вас раздери! — рявкнул Тось во весь голос и, уже не прячась, повернулся к Жанурию, награждая его самым тяжелым из своих взглядов. — Если не выиграем дело, сами знаете, что с вами будет!… И только попробуй мне забыться и начать тут выражаться своим высокостильным языком, сразу прибью, — уже тише добавил он, поворачиваясь в сторону зачитывающего документ председателя.
Жанурий сжался и замолк, но, впрочем, ненадолго.
— …. Далее 8-го, 15-го, 21-го и 29-го того же месяца к месту жительства некроманта жителями Тирту были направлены еще четыре группы, представители которых находятся здесь в виде зомби….
— Но нам же придется менять всю концепцию защиты, — спустя полминуты снова трагически взвыл под ухом некроманта прозаик.
Тося это так достало, что он уже хотел поступиться принципами и прибить надоедливого прозаика прямо здесь, на глазах у всех. А потом поднять, чтобы работал, как положено, не захлебываясь эмоциями. Насколько все-таки зомби в качестве слуг лучше живых! Но в этот момент равнодушно сидевший рядом поэт вдруг взял перо и принялся что-то писать на лежавшем перед ним листе бумаги. Тось так удивился, что совсем забыл и про нервного Жанурия и про читающего его иск председателя. Нечасто можно увидеть поэта, реагирующего на окружающий мир. Прозаик, сидящий с другой стороны от Тося, тоже замер, напряженно следя за движением пера поэта. Наконец, тот дописал свое сообщение и придвинул лист к Тосю. «Не надо ничего менять, — прочитали Тось и склонившийся над его плечом Жанурий, — у нас сильная позиция. Жаль, что девчонке не удалось вывести из строя Карлония, но если не случится ничего экстраординарного, мы и так выиграем».
— …. Господин Антосий Черный! Господин некромант!
Тось едва не пропустил обращение председателя к собственной персоне.
— А? В смысле, что? — несколько смутившись, переспросил он.
— У нас имеются договора на предоставление черноборческих услуг еще с несколькими отрядами наемников, кроме тех, о которых упомянули вы. Не могли бы вы уточнить, являлись ли они к вам с недобрыми намерениями, или нам следует объявить их в розыск за нарушение контракта? Их имена….
— Не надо, — махнул рукой Тось, — имен я все равно не помню. Ко мне действительно приходили еще несколько групп, но от них никого не осталось, поэтому я не стал вносить их в иск.
Брови председательствующего угрожающе сошлись у переносицы.
— То есть вы полагали, что мы скроем от вас существование договоров?
— Я полагал, что должен представить веские доказательства своим словам, — надменно выпятил подбородок Тось. — Я не думал, что вам потребуется полный отчет о тех, кто являлся по мою душу. Какая разница, кто, когда и в каком количестве ко мне приходил? Их все равно уже не допросишь. Впрочем, если Совет желает, я, конечно, могу поднять и представить…. Но зачем? Я же не требую у города возмещения ущерба — я не настолько мелочен.