Снохождение

mso

Расчетливость победила, и он быстро назвал два адреса; Миланэ попросила их записать, но Хас наотрез отказался, потому пришлось всё сделать самой.

Путешествие продолжилось. Миланэ пришла в ещё один книжный магазин; потом не постеснялась посетить дом книжного коллекционера на севере Марны. В первом ей очень вежливо отказали, притворившись, что ничего не знают о подобной книге. Она, конечно, чувствовала ложь эмпатией: хозяйка лавки врала так незатейливо, что и львёна уличила бы её в неискренности. Во втором доме приняли настолько хорошо, что Миланэ и мечтать не могла; пересказав этому коллекционеру — худому, высокому льву аристократической внешности, очень холёному, надменному в облике — свои поиски «Снохождения» как возможно откровеннее, дочь Андарии обрела его доверие. Естественно, множество деталей, а тем более случай с ученицей Вестающих, Миланэ опустила; тем не менее, она всё-таки рисковала, столь открываясь незнакомому льву. Но тому было не понаслышке ведомо стремление к искусству и книгам. Он пригласил к личные покои, распорядился подать угощение и вообще оказался очень учтив.

— Малоизвестное произведение. Хотя тираж его необычно большой, как для подпольной литературы. Мне известно, что «Снохождение» запрещено Надзором. Нонсенс с этой цензурой! За меня, свободного Сунга, патриция, давнего рода, решают, что мне вольно читать, а что — нет. Неприличие. Должен заметить: я учёный, а потому в некотором роде — большой скептик, в том числе и насчёт нашей веры. Меня мало волнуют её вопросы. Я не трогаю её, она не трогает меня. Молчаливый уговор, верно?

Миланэ ничего не ответила, и ровным тоном хозяин продолжил:

— Пожалуй, львице не терпится увидеть те книги. Один момент.

Вскоре он вернулся.

— Вот самый массовый тираж, — потряс в воздухе увесистым томом. — Насколько мне известно, существует около трёх сотен экземпляров. Согласно датировке, они были выпущены в 680 году. Но некоторые соображения позволяют заключить, что это не так. Моё предположение: тираж был выпущен не ранее 700 года. Ошибка или оплошность — очень сложно судить.

Аккуратно отставив эту книгу, взял другую.

— Этот тираж основан на тексте массового, — небрежно перелистал страницы. — У него качество значительно лучше, и для любителя книг он составляет значительно большую ценность. Около пятидесяти экземпляров… пятьдесят шесть, да.

— А на чём основан текст массового тиража? — Миланэ принялась листать том, любезно предоставленным этим замечательным львом. Она уже всерьёз обдумывала, как его стоит отблагодарить; неважно, будет ли результат — в любом случае ей был оказан отличный приём.

— Я слабо владею конкретной темой. По логике, на тексте оригинального. Но мне неизвестно, насколько он был объёмен, и дошли ли нас экземпляры вообще. Надзор — не сомневаюсь — пытался уничтожить все оригинальные экземпляры, по крайней мере, мне они никогда не встречались, о них я никогда не слышал. Несколько должны храниться в особых залах, как и остальное вероборчество. Тут уже львице виднее… — он аккуратно прочистил горло.

— У меня есть сведения, что этот массовый тираж — подделка, — подняла она взор, увидев в поданной книге всё то же самое, что и у Хаса.

— Маловероятно. Вообще, что львица имеет в виду под словом «подделка»?

— Текст намеренно искажен, причём очень сильно. Это совсем другое произведение, по своей сути.

Патриций сел напротив неё, заложив лапу за лапу, резким движением отбросив свой хвост.

— Не исключаю ничего в нашем мире. Но, рассуждая трезво, мне это кажется нереальным. Кому от этого прок? — это раз. Трудоемкость процесса — два. Высочайшая вероятность того, что обман будет вскрыт — три. Это вроде как наново переписать книгу, зная, что она всё равно будет читаться из-под полы в жалком количестве. Откуда у львицы сведения, осмелюсь поинтересоваться?

— Слухи… — по-самочьи уклончиво вильнула Миланэ, легонько поводя ушками.

— О, слухи в нашей среде — это нечто, — он театрально воздел руки к небу. — Книжники обожают их пускать, и пусть даже безупречная не спрашивает почему — есть масса причин. Если бы я внимал каждому из них! Ох… Советую огнепламенной не особо доверять всей этой болтовне…

Благодарности он не захотел никакой.

Снова она вернулась домой затемно: голодная, уставшая.

— Я волновалась, сиятельная. Столь поздний час!

— Сегодня я кое-что искала, Раттана, — на ходу расстегала пояс Миланэ.

— И что же, нашла сиятельная? — Раттана ставила на стол огромное блюдо.

Села.

— Нет, — медленно покачала головой. — Я вообще редко нахожу то, что хочу. Скажи, — подняла Миланэ взор, — ты часто достигала того, чего желала?

— Думаю, да, благородная.

— Серьёзно?

— Мне кажется, это немудрено.

— Даже так.

— Стоит размещать пред собой нечто видимое, достижимое. То, чего можно достичь. А там, глядишь, доберешься до невозможного. Не надо выдумывать, надо браться за то, в чём уверена.

Эти крайне нехитрые слова, сказанные дхааркой, почему-то успокоили Миланэ.

— Библиотека Марны, Миланэ. Книги, книги, целые кучи книг! — смеялся Синга.

Он водил Миланэ по Марне. Вообще-то, она не очень любила бродить и рассматривать городские достопримечательности — однажды уже пришлось насытиться этим по полной; но Синга был весел, смешлив, ко всему относился с изрядной иронией, без тяжести. Вообще, он был хорош как собеседник и компаньон, его выгодно отличала лёгкость и непринуждённость в общении.

— Я была в ней, — отметила Миланэ.

Затем они покатались, поехав, куда глаза глядят; бродили по каким-то лавкам; как ни в чём не бывало зашли поесть к одному из многочисленных богатых друзей Синги; заглянули в Дом Сестёр, где Миланэ некоторое время объясняла значение фресок классического искусства Ашаи-Китрах; в общем, жгли время. Миланэ всё-таки решила побыть с ним до конца, чтобы, во-первых, не обижать ближайшего родственника патрона, и, во-вторых, до конца понять его как льва. Откровенно говоря, Синга не очень привлекал; он был именно из тех, кому суждено быть вечными «друзьями» самок, как бы им не хотелось иного. Ему же компания дочери Андарии — и это было заметно — доставляла настоящее удовольствие.

Развеяться оказалось полезно: уже два дня она пребывала в неважном духе — подкосило то, что надежды снова встретить «Снохождение» оказались призрачными, и как выяснилось, они постоянно жили всё это время. В том, что показанные ей книги были фальшивкой — она не сомневалась. Но все размышления о том, кто, зачем и почему создал её, причём в таком масштабе, приводили в глухой тупик.

«Этой фальшивкой некто желал очернить имя Малиэль либо скрыть настоящий текст. Но это слишком даже для Надзора».