Собор Святой Марии
Шрифт:
Арнау отдал предпочтение морю и отправился туда. Обогнув монастырь Святого Августина, мальчик затерялся в лабиринте улиц квартала Меркадаль. Он перескакивал через ограды, пробирался через сады и все время старался оставаться в тени. Когда беглец удостоверился, что его преследует только эхо собственных шагов, он побежал тише.
Идя по Рек Комталь, Арнау достиг площади Ллулль, находившейся возле монастыря Святой Клары, и оттуда без труда дошел до площади Борн, а затем и до улицы Борн, выходившей к егоцеркви, егоубежищу.
Сердце Арнау учащенно забилось. За что? Этому стражу нужно охранять Святую Марию. Какой интерес мог быть…
Святая Дева! Часовня Святейшего! Касса бастайшей!Как же он сразу не догадался! Его отца казнили, и он не мог позволить, чтобы теперь надругались над его матерью. Мальчик на цыпочках вошел в церковь Святой Марии и направился к крытой галерее. Слева от него оставалась часовня Святейшего, отделенная пространством между двумя контрфорсами. Пройдя через всю церковь, Арнау затаился за колоннами главного алтаря. Вскоре он услышал шум, доносившийся из часовни Святейшего, и, стараясь быть предельно осторожным, проскользнул к следующей колонне. Оттуда часовня была как на ладони, поскольку ее освещали, как всегда, десятки свечей.
Из часовни по решетке карабкался какой-то человек. Арнау посмотрел на Святую Деву. Казалось, с ней все было в порядке. Он перевел взгляд внутрь часовни Святейшего: касса бастайшейбыла взломана. Когда вор пытался выбраться наружу, Арнау услышал звон монет, которые бастайшивносили для своих сирот и вдов.
— Вор! — крикнул мальчик, бросаясь на решетку часовни.
Одним прыжком он вскарабкался наверх и толкнул мерзавца в грудь. Тот, застигнутый врасплох, с грохотом упал на пол. Не раздумывая ни секунды, человек быстро поднялся и с силой ударил ребенка в лицо. От удара Арнау упал на спину, успев бросить затуманенный взгляд на Святую Марию.
17
— Должно быть, он упал, пытаясь бежать после того, как ограбил кассу бастайшей— заключил один из королевских офицеров, стоя возле Арнау, который все еще оставался без сознания.
Отец Альберт покачал головой. Как мог Арнау совершить подобное бесчинство? Ведь касса бастайшейв часовне Святейшего находится возле егоСвятой Девы! Когда солдаты сообщили ему об этом за пару часов до рассвета, кюре подумал: «Этого не может быть».
— Да, отче, — настаивал офицер, — мы нашли у мальчишки этот кошелек. — Он показал кошелек с деньгами Грау, предназначенными для тюремщика и его заключенных. — Что собирался мальчик делать с такой большой суммой?
— А его лицо? — вмешался другой солдат. — Зачем замазывать лицо грязью, если не для воровства?
Отец Альберт снова покачал головой, пристально глядя
— Что вы делаете? — спросил он солдат, увидев, что они поднимают мальчика с пола.
— Отнесем его в тюрьму.
— Ни в коем случае, — услышал кюре собственный голос. Всему этому должно быть объяснение. Нельзя допускать мысли, что Арнау попытался ограбить кассу бастайшей.Только не Арнау…
— Это вор, отче.
— Такие вещи решает трибунал.
— Что ж, так и будет, — подтвердил офицер, наблюдая, как солдаты брали Арнау за подмышки. — Пусть мальчишка подождет приговор в карцере.
— Если он и должен находиться в каком-нибудь карцере, то в карцере епископа, — заметил священник. — Преступление совершено в святом месте и поэтому попадает под юрисдикцию церкви, а не викария, Офицер посмотрел на солдат и беспомощного Арнау и жестом приказал им оставить мальчика на полу, что они и сделали, уронив его. Циничная улыбка скользнула по лицу офицера, когда он увидел, что ребенок сильно ударился лицом об пол.
Отец Альберт с гневом посмотрел на них.
— Приведите мальчика в сознание, — потребовал кюре, доставая ключи от часовни. Он открыл решетку и, войдя внутрь, добавил: — Я хочу послушать его самого.
Отец Альберт подошел к кассе бастайшей, три замка которой были взломаны, и убедился, что она пуста. В самой часовне все было на месте, никакого видимого ущерба кюре не обнаружил. «Что случилось, Матерь Божья? — спросил он про себя Святую Деву. — Как ты позволила, чтобы Арнау совершил это преступление?» Он услышал, как солдаты стали лить воду на лицо мальчика, и вышел из часовни в тот момент, когда некоторые бастайши, узнавшие о грабеже кассы, входили в церковь Святой Марии.
Арнау очнулся от ледяной воды и увидел, что он находится в окружении солдат. Звук летящей пики на улице Бориа снова засвистел у его уха. Ведь он убежал от них. Как же им удалось догнать его? Может, споткнулся? Солдаты склонились над ним. Отец! Его тело горело! А он должен был убежать… Арнау поднялся и попытался толкнуть одного из солдат, но они схватили его и без всякого труда остановили.
Отец Альберт, подавленный случившимся, увидел, как мальчик боролся, чтобы вырваться из рук солдат.
— Хотите еще что-нибудь услышать, отче? — с иронией спросил его офицер. — Эта исповедь вам не кажется достаточной? — Он указал на Арнау, который бился в руках солдат.
Отец Альберт вознес руки вверх и вздохнул. Потом он направился к тому месту, где солдаты держали Арнау.
— Зачем ты это сделал? — спросил он мальчика, подойдя к нему вплотную. — Ты ведь знаешь, что эта касса принадлежит твоим друзьям — бастайшам.Она предназначена для того, чтобы оказывать помощь вдовам и сиротам их собратьев, чтобы хоронить умерших и совершать благие поступки. Бастайшиукрашают Святую Деву, которую ты считаешь своей матерью, и постоянно следят за тем, чтобы возле нее горели свечи. Зачем ты это сделал, Арнау?