Сокровище тамплиеров
Шрифт:
Лишь время от времени христианам удавалось доставлять провиант и снаряжение с морского побережья, но осадные позиции соединял с морем только узкий коридор, а сарацины всегда были начеку и всячески мешали любым попыткам выгрузить припасы на берег. Разумеется, снабжение всё же осуществлялось, к франкам прибывали обозы, но редко. И того, что привозили эти обозы, было явно недостаточно.
Но положение осаждённых было ещё тяжелее. По словам Гарри, за последние месяцы ряды осаждающих пополнились множеством воинов, явившихся со всех концов христианского мира, в то время как защитники крепости голодали, и было ясно, что долго они не продержатся. Двадцатого апреля 1191 года Филипп Август Французский прибыл под стены Акры и принял у своего племянника, принца Анри Шампанского, командование всеми силами осаждающих. Он устроил свой командный пункт напротив Проклятой башни и присоединил к и без того внушительному набору катапульт, баллист и требучетов привезённые им осадные машины, разместив их под защитой редутов из железа и камня.
Взбираясь на самый верх защищавшего ров земляного вала, обращённого к Акре, Андре и Гарри задержались и стали разглядывать французские катапульты, которые безжалостно швыряли глыбы размером с лошадь в стены Проклятой башни. По словам Гарри, башню назвали так из-за того, что именно в ней были отчеканены тридцать сребреников, полученных Иудой Искариотом. Но внимание Сен-Клера привлекло кое-что ещё: диковинное устройство, смахивавшее на отрезок огромной, распиленной вдоль трубы. Труба лежала на своей плоской стороне, её дальний конец упирался в подножие нависавшей над ней башни.
— Что это за штуковина? — спросил Андре, показав на странное сооружение.
Гарри заморгал, не сразу сообразив, о чём он. Потом хмыкнул.
— А, ты об этом. Её называют «кошкой».
— «Кошкой»? Я понимаю, что это какое-то осадное устройство, но как оно действует?
— Ты не знаешь, что такое «кошка»? Никогда их раньше не видел? Разновидности таких сооружений применяют со времён Цезаря.
Андре покачал головой.
— Я что-то слышал о них, но никогда ещё не видел. Это ведь моя первая осада.
— Понятно. «Кошка» похожа на «черепаху» — построение, которое римляне использовали для защиты штурмовых отрядов от летящих со стен камней и стрел. Только каждый римский воин поднимал над головой свой щит, тогда как «кошка» — цельное устройство, нечто вроде половины распиленной вдоль трубы, поставленной на колёса. Если как следует приглядеться, можно увидеть колёса вдоль нижнего края. Снаружи труба покрыта гладким, полированным металлом, непробиваемым и отражающим всё, что могут сбросить на осаждающих со стен. Даже греческий огонь, клейкая смесь смолы с нефтью, лучше которой ничто не горит, не прилипает к поверхности «кошки». Это позволяет командам землекопов подобраться вплотную к стенам и начать подкоп.
— И это срабатывает?
Гарри пожал плечами.
— В теории — да. Я даже видел несколько случаев, когда это срабатывало на практике, но не здесь. Люди корпели над «кошкой» месяцами, взявшись за дело задолго до прибытия Филиппа, но результат пока далёк от удовлетворительного.
— Хм.
Сен-Клер повернулся направо, туда, где над шатром Филиппа бессильно свисал королевский штандарт Франции. Андре не увидел в той стороне никакого движения, ничто не свидетельствовало о том, что король находится в своей резиденции, хотя, судя по поднятому стягу, он там был.
— Помню, как Ги де Лузиньян прибыл на Кипр за несколько дней до моего отплытия, — проговорил Андре. — Его сопровождало множество рыцарей и знати, но отношения с Филиппом, у него, похоже, не сложились.
— Могу себе представить.
— Неужели? Тогда скажи мне почему. Некоторые из рыцарей Ги говорили, что Филипп предпочёл ему Конрада в качестве претендента на иерусалимский престол. До меня доходили слухи, что это разозлило Ричарда и его сторонников, но как раз тогда меня должны были официально принять в орден, я был занят выше головы и не имел ни времени, ни возможности разузнать побольше. А что тебе об этом известно?
— Немного. В то время я находился здесь, но не был близко знаком ни с одним из вовлечённых в эти события людей. Поэтому я знаю в основном казарменные сплетни и пересуды, да ещё пару высказываний уважаемых мною рыцарей. Полагаю, ты знаешь, что Ги претендовал на трон в основном потому, что был женат на Сибилле? Вот и получается, что со смертью Сибиллы пришёл конец и его правам. Конечно, он цепляется за корону изо всех сил, но по большому счёту Ги уже не вправе именоваться королём, ибо ближайшей наследницей законной династии является сестра Сибиллы Изабелла. А Изабелла давно вышла замуж за человека, которого, пожалуй, могла бы по закону провозгласить королём, будь у неё такое желание. Хамфри Торонский — тебе это имя о чём-нибудь говорит?
Сен-Клер покачал головой.
— Так вот, Хамфри — приёмный сын Рейнальда де Шатийона.
— Ага, вот имя Шатийона мне знакомо. Он — один из тех, кого обезглавил Саладин? Это его называли храмовником-пиратом?
— Верно, его. Саладин собственноручно отрубил ему голову, о чём долго и упорно мечтал. И не без причин: Шатийон позорил всё, во имя чего, как считается, существует Храм.
— И его пасынок станет королём Иерусалима?
— Нет, упаси нас небо! Он ещё хуже Рейнальда. Ничтожный трус, уже не раз опозоривший своё имя, да вдобавок ещё и известный содомит. Когда таким грешит обычный человек, на это можно и наплевать, но едва ли подобное поведение пристало тому, кто женат на королеве.
— О...
Андре решил умолчать, что ему вспомнился другой содомит, женатый на королевской дочке. Сен-Клер ограничился вопросом:
— И этот человек женат на королеве Изабелле?
— Нет, он был женат на королеве Изабелле до недавнего времени. Конрад Монферратский позаботился о расторжении их брака. Я не знаю, как ему это удалось и во сколько обошлось (надо думать, ему пришлось основательно потратиться), но он добился-таки развода. Поскольку брак как-никак королевский, тут, конечно, потребовались немалые взятки, но казны Конрада хватило, чтобы подмазать всех прелатов и клириков, которые могли поспособствовать в этом деле.
Гарри подождал, чтобы услышать, как Андре отреагирует на его саркастические слова, однако Сен-Клер промолчал.
— Во сколько бы это ни обошлось, результат последовал быстро. Дурная слава о безрассудных выходках Хамфри разошлась настолько широко, что, когда дело дошло до аннулирования брака, это решительно никого не удивило. Итак, Хамфри Торонский больше не является мужем королевы Изабеллы Иерусалимской и ничто не мешает Конраду Монферратскому вскоре занять его место.
— Надо же! И полагаю, Ги узнал об этом до того, как отправился на поиски Ричарда?