Сокровище тамплиеров
Шрифт:
Алек улыбнулся.
— Ничуть. Но мне смутно помнятся сны, которые я рад был бы увидеть снова.
Его лицо сделалось серьёзным.
— Позвольте спросить, чтобы убедиться, что память меня не подводит. Правильно ли я понял, что мой отец был убит вечером по возвращении из таверны, где он обедал с друзьями?
— С двумя спутниками, которые находились у него в подчинении. Все трое были убиты. Убийц не опознали, но, надо полагать, их было несколько, ведь один человек едва ли сумел бы справиться с тремя противниками. Твой почтенный отец, может, и не смог бы сражаться долго, но оба его товарища были боевыми командирами, опытными воинами и находились в расцвете сил. С ними не разделались бы так просто. Ergo [15] , напала целая шайка и, скорее всего, застала противников врасплох. Но всё это лишь предположения: выяснить, кто именно напал на твоего отца и сколько их было, нет никакой возможности.
15
Следовательно (лат.).
— А когда это случилось? Сколько прошло времени с тех пор, как я отплыл с Кипра?
— Хмм. Де Сабле так и знал, что ты об этом спросишь. Прошло три дня с тех пор, как ты покинул Лимасол. В день твоего отплытия твой отец перед рассветом отправился на корабле в Фамагусту и в тот же вечер прибыл туда. До своей гибели он провёл в Фамагусте два дня.
— Значит, я тогда находился в море... Как я понимаю, сам король произнёс на похоронах отца прощальную речь?
— Да, он лично прибыл на похороны. А с ним много важных особ, включая архиепископа.
— Присутствие короля польстило бы старику. Спасибо на добром слове, кузен.
Андре громко вздохнул и выпрямился.
— Но вообще-то я пришёл, потому что мы так и не закончили разговор. Мы так и не потолковали о вещах, с которыми вы меня ознакомили, а ведь я посвятил депешам целую ночь. После этого, уже сегодня, я долго заново обдумывал всё, что запомнил. Если желаете, я готов обсудить с вами всё это.
Сен-Клер помедлил — всего одно мгновение.
— Припоминаю, в тот день, когда пришла весть о кончине моего отца, вы должны были встретиться с имамом Рашидом аль-Дином. Встреча прошла успешно?
— Она не состоялась. Как только я узнал, что случилось с твоим отцом, я уведомил, что не могу предстать перед Рашидом аль-Дином в назначенное время и что нам нужно договориться о другой встрече. Он проявил учтивость и согласился... Хотя у него не было большого выбора. Не важно. Встреча впереди, ничего не потеряно, кроме нескольких дней, но время пока не поджимает.
— Понимаю. В таком случае сожалею, что моё личное горе помешало вам выполнить ваши обязанностей. Примите мои извинения за причинённые неудобства. Это вышло непреднамеренно.
— Что?
Алек воззрился на своего кузена и ухмыльнулся.
— Ты что, смеёшься? Воображаешь, будто я поверю, что ты решительно ничего не знаешь о том, что здесь творилось в последние дни? Андре, я тебя, конечно, очень люблю, но ты ждёшь от меня слишком многого.
Он умолк, призадумавшись, его ухмылка медленно угасла.
— Слушай, ты действительно ничего не знаешь? Правда? Андре, моя неудачная попытка встретиться с Рашидом аль-Дином не имеет к тебе никакого отношения. Даже будь ты в добром здравии, мы бы с ним всё равно не встретились... Помнишь затмение? Нет? Не помнишь? Так знай, оно случилось пополудни на следующий день после того, как ты... приболел. Наша конница и конница сарацин как раз столкнулись в жестокой битве, как вдруг Бог задёрнул завесу пред ликом солнца. На три часа пала тьма и повергла наших воинов в священный ужас. В братстве, конечно, знали о предстоящем затмении, потому что наши учение умеют предсказывать подобные явления, да и сарацины ничуть не удивились случившемуся. Но простые воины и братья-сержанты храмовников ударились в панику, поверив, что сам Всевышний лишил их света. С тех пор мы все находимся на краю пропасти. Акра едва держится. Не пройдёт и месяца, как она падёт, это известно каждому. У людей из плоти и крови есть пределы возможностей, а гарнизон Акры уже давно, не один месяц, держится просто чудом. Каждому, имеющему хоть толику мозгов, ясно, что осада почти завершена. С момента затмения, уже четыре дня, Ричард ведёт переговоры с посланниками Саладина, и никто не думает, что статус-кво продлится дольше пары дней. Можешь считать, что твой недуг был вызван заклятием, но ты как раз легко отделался. А вот Ричард действительно смертельно болен. Лекари называют сваливший его недуг леонардией и имеют кучу мудрёных объяснений насчёт природы болезни, но, по правде говоря, понятия не имеют, что же случилось с королём. Волосы у него лезут клочьями, дёсны гниют, зубы шатаются, так что пальцем тронуть страшно. Он еле жив. Но несмотря ни на что, ведёт переговоры с Саладином. Они упорно торгуются, ни один не хочет ни на толику уступить. Хорошо хоть, что во время переговоров никого не убивают. Тщеславие громоздится на тщеславие, а нам обоим остаётся лишь ждать, как решится судьба Акры.
— А что будет после, как вы думаете?
— Помяни мои слова — после падения города всё вернётся к тому положению, какое было до начала войны. Тамплиеры вновь обоснуются в Храмовом замке, госпитальеры вернут себе Госпиталь, орава королевских чиновников возобновит свои привычные дела.
— А как насчёт Саладина? Ни за что не поверю, что он предложит себя в заложники ради своих людей.
— Мне это и голову не приходило. Саладин будет делать то, что всегда делают вожди, — выторговывать почётные условия для ближайших сподвижников, а простых людей предоставит собственной участи. Пусть, если могут, позаботятся о себе сами.
— Звучит отвратительно. Но, судя по тому, что я слышал о Саладине, он вряд ли способен бросить на произвол судьбы жителей Акры, так долго и отважно отстаивавших город.
Синклер пожал плечами.
— Способен, почему бы и нет. Как он поступит, зависит в основном от требований, выдвинутых Ричардом. Если султана слишком прижмут, ему не останется ничего другого, кроме как ублажить короля. Это, конечно, не по-геройски, но на войне — вполне обычное дело... Вспомни хотя бы, что было с нами при Хаттине.
— Хмм. Полагаю, вы правы. Только время покажет, на чём порешили наши вожди. Будет ли у нас время потолковать о депешах, которые вы дали мне прочесть?
— Да, кузен, непременно. Но пока время ещё не пришло: когда ты явился, я как раз готовился сделать в своих трудах следующий шаг. Скажи, только честно, как ты себя чувствуешь?
Андре почти улыбнулся.
— Достаточно хорошо, чтобы выполнить любое ваше поручение. С утра пораньше накатила слабость, но сейчас я чувствую себя как нельзя лучше.
— Ну и прекрасно.
Алек встал.
— Пойдём со мной. Заглянем в конюшню, а оттуда...
Он умолк и оглядел Сен-Клера от сапог до шлема.
— Думаю, у меня найдётся всё, что тебе понадобится. Но первым делом нам нужны лошади и припасы с полевой кухни. Подбери пару хороших, крепких скакунов, а я позабочусь о еде.
— И о питье. Не забудьте про воду.
— Сделаю вид, что я этого не слышал. Выведи лошадей. Я буду через несколько минут.
— Мы будем долго отсутствовать? Не поставить ли кого-нибудь в известность о нашей отлучке?
— Да, де Сабле. Я уже сообщил ему, куда собираюсь. И послал ему весточку, что ты едешь со мной.
— Я уже бывал здесь раньше. Это та самая дорога, по которой мы с Гарри ехали на встречу с вами в пустыне камней.
— Правильно, кузен, это та самая дорога, мы едем в то самое место и в любой момент можем увидеть каменное поле.
— Зачем мы туда едем, Алек?
— Затем, что у меня есть для этого веские причины. Одна из них, как я уже говорил, напрямую касается тебя. Помнишь, в нашу первую встречу тебя заинтриговало, что я сумел неслышно к вам подобраться?