Солнце сгоревшей вечности
Шрифт:
По чёрному бархату неба скользнула догорающая звезда.
Но всё неуловимо переменилось. За какие-то считанные секунды, в прохладном воздухе разлилось напряжение, и я поняла, что мы больше не одни.
— Далековато вы забрались, — знакомый голос, привычные ехидные интонации. — И зачем, спрашивается?
Мастер Аш не сдвинулся с места, он просто вытянул руку, в которой материализовался меч, застывший аккурат, у горла Марбаса.
Демон хищно усмехнулся, небрежно отвёл клинок чуть в сторону.
— Полегче, Феникс. Я же тут не просто так по горам прыгаю, у меня хорошие новости, — буднично доложил он. — Мы
Весь следующий день я провела как на иголках. После обеда мне пришлось отправиться в дом на Набережной под предлогом внезапного больничного, читай воспаления хитрости. Хорошо, что расписание Викки не совпадало с моим, и я умчалась раньше, чем она вернулась. Оставив ей записку, и прихватив тёплую кожаную куртку с капюшоном, чёрные джинсы и удобные ботинки на шнуровке, я вызвала такси и уехала. Для всех этих вещей в начале сентября было ещё рановато, но Мар наказал одеться потеплее. А я всегда думала, что в Аду жарко.
Дома меня ждала Ника.
— Это тебе, — она вручила мне один из своих рюкзачков «Милен». Из коричневой мягкой кожи, на молнии и с двумя карманами спереди. Кроме регулирующийся лямок, у него имелась и длинная ручка, благодаря чему его можно было носить через плечо.
«Милен» — название модного дома придумавшего сумки с пространственными карманами. Невероятно вместительные и удобные. В такую малышку можно упаковать спальный мешок и трёхнедельный запас еды, и даже ещё останется место. И едва ли сумочка будет весить больше килограмма.
— Я собрала немного фруктов, бутербродов, положила воду, разные снэки и батончики, — деловито заглядывая в рюкзак, доложила подруга. — Ещё дядя Эст велел взять спальный мешок из кладовки. Откуда он у него ума не приложу, — хихикнула она, и я тоже улыбнулась.
Сложно представить аристократичного мэтра Романова, отправившегося в поход, где ему пришлось бы ночевать в палатке и забираться в спальный мешок. Ловить нечисть по грязным подворотням, вполне в его стиле, но уж точно не подобный активный отдых.
— Чтобы я без тебя делала? — я крепко обняла её.
— Пожалуйста, береги себя, Ли, — Ника сжала меня в ответных объятьях и всхлипнула.
Какое-то время мы просто стояли посреди моей комнаты, обнявшись.
— Мэтр Эст не говорил когда вернётся?
Приехав, я не нашла хозяина дома ни в его кабинете, ни в гостиной. Не обнаружила и Лича в библиотеке. В помещении, так вкусно пахнущем бумагой, типографской краской и пылью было непривычно пусто. Иногда Лич спускался в подвалы, где у него была своя комната, и это означало, что старое умертвие не желало, чтобы кто-то его беспокоил.
— Уходя утром, он сказал, чтобы я не ждала его на ужин, — печально вздохнула подруга.
В последнее время в ИКТС было полно работы, ничего удивительного.
Мы с Никой успели пообедать, заказав из ближайшего ресторана две пиццы, и несколько творожных десертов. Ещё ей удалось уговорить меня открыть одну из бутылок вина, которые Романов хранил в баре в гостиной. Напиток оказался очень сладким, насыщенным, прогретым летним южным солнцем, и пахнущим разнотравьем, мёдом и ягодами.
Я благоразумно остановилась после первого же бокала, решив, что отправляться в Ад подшофе не самая лучшая идея. Даже если при мыслях об этом предприятии берёт лёгкая оторопь. Мастер Аш меня точно
За трапезой я рассказала Нике про вчерашний день: как меня умудрилась вывести из себя Островская, и как я побывала в Непале, пусть и совсем не долго.
— Ты ему, должно быть, не безразлична, — лукаво улыбнувшись, Ника подперла ладонью щёку.
А я почувствовала, что краснею. Но, скорее всего, это от вина.
После появления Марбаса нам пришлось вернуться. Перенеслись мы сразу в ректорский кабинет, где нас радостно встретил скучавший всё это время доберман. Удивительно, но пёс никак не отреагировал на демона, увязавшегося следом. Он с любопытством обнюхал его, и даже позволил погладить себя между ушами.
Настроение мэтра мигом испортилось, лицо исказила злость.
— Ты говорил, тебе нужно больше времени.
— Чего тянуть? Я почти восстановил силы, сам того не ожидал, — Мар вальяжно прошёлся по кабинету и уселся в рабочее кресло Кристофера. Откинулся на спинку, положил руки на подлокотники, и закинул ногу на ногу. — А время играет против нас, — он взглянул на меня. — Ты ведь сегодня едва не сорвалась? Я почувствовал.
— Да, — только и удалось вымолвить мне.
— Вот поэтому, стоит поторопиться, — деловито заключил Марбас.
На какое-то время воцарилась тишина.
— Хорошо. Ступайте отдыхать, Лидия, — распорядился феникс. — Завтра, после двух пар, отправитесь домой. Я соберу всё, что может понадобиться нам в пути, а вечером приду за вами. А ты, — Аш в упор посмотрел на демона, — отправишься следом за нами, как только мы переместимся из Столицы. Как я понял, для тебя это не составит труда.
— Нет, — выдержав его взгляд, улыбнулся он. — Я разыщу мою Лидию, где бы она ни находилась.
Даже просто вспоминая интонации Марбаса и его ухмылку, ощутила дрожь внутри, и злость. Думая о том, что один из них повесил на меня следящие заклятия, а для другого я просто как ходячий маячок. Хочешь, не хочешь, а злиться тут будешь. Меня не покидало чувство, что я больше себе не принадлежу, что я просто незнаю кто я. Ведь само моё существо с момента рождения и на протяжении всего жизненного пути находилось в постоянном разладе с принципами мироздания. Нельзя было однозначно сказать, что это являлось моей главной бедой, как нельзя было с уверенностью заявлять, что постоянное балансирование на краю являлось единственным условием моего существования. Глубина пропасти, разделившей непутевую девчонку с основами бытия, безусловно, ширилась с каждым днём, но она же являлась и основой моего существования. И как всякое существо, наделенное инстинктом самосохранения (крайне спорное заявление, прошу заметить), между собственными основами и основами бытия я выбирала пропасть. Потому что только это не давало мне упасть.
После обеда мы вернулись в мою комнату, и я начала собираться. В сумку, помимо того, что собрала для меня Ника, я закинула зубную щётку, чистое полотенце и сменное бельё. Сверху положила куртку. Переоделась в водолазку и заправила её в джинсы, зашнуровала ботинки. Волосы собрала в куцый хвостик, чтобы не мешали и не лезли в глаза.
Мы старались болтать на отвлечённые темы, но напряжение висевшее воздухе в ожидании предстоящего, давило слишком сильно. И когда привычный огонь озарил комнату, я даже не шевельнулась, а вот Ника испуганно дёрнулась.