Соседи и родня Оттавии Малевольти
Шрифт:
От её прикосновений всё его тело, будто щекотала некая приятная энергия. Хотелось подскочить к этой трусихе и опять схватить её руку.
–Я…я позову сына. Он поможет Вам, мистер Сэндлер.
И Норман не успел оставить её возгласом:
–Мы справимся сами, зачем тревожить ребёнка?
–Артур! Сынок!– звала Отта.
Из её уст этот зов звучал смехотворно. Сын, которому одиннадцать лет, тогда как его «маме» шестнадцать!
Появился темноволосый, симпатичный мальчик. Он нёс в руках дымящуюся от пара тарелку.
–Мама, я уже погрел тебе рагу,– хвастал Артур.
–Нет, малыш, унеси блюдо, ещё не обед. Надо помочь клиенту снять перчатку.
Сэндлер заглянул в тарелку, что проплыла мимо него.
Он тут же поделился своим мнением:
–У вашего повара удивительная способность к кулинарии. Не понятно из этого месива, где морковь, а где мясо. Это истинное призвание так уродовать продукты. Я уверен: маньяки получаются из тех, кого плохо кормили, потому они и стремятся кого-нибудь растерзать.
–Я ещё не до конца растерзала Вас, мистер Сэндлер,– набралась смелости и дала отпор Оттавия.
Барон расхохотался.
–Ваш магазин, без сомненья, в этом сезоне занял почётное последнее место в номинации: «самый невежливый продавец».
–А если дать Вам волю глумиться над людьми, занятыми работой, так Вы доведёте до паники население всей страны.
–Паника быстро проходит, тогда как изжога от острого разговора с Вами может долго мучить, напоминая о себе.
Покупатель в дальнем углу с интересом слушал перебранку.
–Магазин закрывается на обед,– напомнил распорядок расписания Артур, что вновь появился перед Сэндлером.
–Порядок придумали скучные люди,– отпарировал Норман,– Давайте проводим джентльмена, что ничего не покупает, снимем, наконец, эту злополучную перчатку, и я в знак благодарности куплю у вас не одну пару перчаток, а кучу нужных, дорогих вещей. И в залог примирения я согласен выпить с вами, молодые люди, чашечку, другую, чаю.
–Вы ошибаетесь, Ваша милость, кафе находится в другом квартале,– напомнил мальчик назойливому посетителю.
–У меня ощущение, будто я попал во враждебный стан беспощадного противника. Никакого снисхождения к врагу, ни доли милосердия, а я считал Вас, Оттавия, добрейшим человеком. Как я ошибался!– кривлялся барон.
–Хорошо, Ваша слезливая речь возымела действие,– улыбнулась Отта, – Вы допускаетесь до нашего чаепития. Это дело, Вы, как всегда, выиграли, мистер Сэндлер.
Артур пошёл закрывать дверь, выпуская посетителя из дальнего угла.
–Давайте перейдём на «ты». Просто: Норман. Мы ведь друзья.
–Друзья?– удивлённо переспросила итальянка.
–Ну-у…мой тесть дальний родственник Вашего мужа.
–Вы сказали: «Вашего».
–Ах, эта любезность, видать, уже въелась в кровь.
Барон сам довольно быстро освободился от перчатки.
–Проходите, господин барон,– важно пригласил гостя Артур.
Норману сейчас требовалось всё мужество, чтобы не выдать своих пылких чувств к Оттавии. Он вырос в лицемерной среде аристократов, и не должен теряться от взгляда прекрасных глаз. Но когда он сел напротив Отты за маленький столик в подсобке, ему показалось, что с неба посыпались цветы.
Сэндлер блаженно улыбался и пил чай.
Оттавия чувствовала себя неловко, но всё же сделала несколько глотков горячего настоя.
–Мама, а как же рагу?– недовольно спросил пасынок.
–Я не голодна, сынок.
«Увести бы Оттавию в Америку, украсть и увести…Но нет, моя карьера, Джозеф, имение в горах…»– гнал мысли о побеге барон.
Оттавия проявляла интерес к этому красивому, образованному человеку, который по непонятным причинам искал её дружбы.
После чаепития Норман купил пару безделиц, поцеловал руку хозяйке и откланялся.
На следующий день чета Сэндлер была на приёме у Драммондов.
Норман нечаянно услышал разговор сестры тестя Тины Бонэм с другой дамой.
Родственница обращала внимание подруги на поведение общей знакомой:
–Эта вертихвостка вдова Вирджиниуса Беула опять с бокалом вина не отходит от хозяина дома. Была бы Августа поумней и побойчей, сама бы увлекла мужа разговорами.
–Ходят слухи, что Бернхард Драммонд уморил её мужа передозировкой лекарств, и теперь хаживает к свояченице без опаски.
Хозяйка приёма пела под аккомпанемент Билинды какую-то жалостливую шотландскую балладу.
Сэндлер перехватил взгляд Беулы и Бернхарда.
Наклонился к уху жены и шёпотом спросил:
–Мне кажется, или это на самом деле? Что Спенсер посматривает на Берни, как на дорогую собственность?
Наяда после своей свадьбы сблизилась с Беулой, и была посвящена в её тайну.
Потому потешила слух мужа:
–Да, они любовники.
–Значит, сплетники не лгут. Забавно.
–Но ведь и ты женился на сестре жены.
–Вот именно: женился, а не завёл грязные шашни. Берни Драммонд – жёсткий прагматик, как это Беула могла влюбиться в такого чванливого ублюдка?
–В погоне за вниманием мужчин леди, наверное, закрывают глаза на мелкие недостатки.
–А, может, женщинам интереснее расшевелить бесчувственного субъекта? Бегают же некоторые за монахами…
–Зато мужчины предпочитают легкодоступных шлюшек.
Затем дома Норман заикнулся о наболевшем:
–Надо пригласить на очередной бал к нам чету Боу. Бедняжка Оттавия заперта в доме с выводком мужа и своими близнецами.