Соучастник
Шрифт:
— Интересно,— поддакнул Косырев.
— По почерку — сомнений у меня как будто нет. Это Гусев. Но сам понимаешь, факты такого рода — марка дрели, сорт самосада — фью-ю! — Ведерников дунул.— Ветер. Да и вообще — что такое марка дрели? А вдруг кто-то нарочно подделался под «почерк работы» Гуся?
Некоторое время Ведерников перелистывал подшитые документы.
— Мы можем проводить еще сколько угодно экспертиз, но пока не найдем самого этого Гусева Григория Викторовича — вся работа будет впустую.
Косырев подумал о глине, которой было так много на берегу около дома Улановых. Но ведь, кроме глины, на месте преступления был найден и песок. Спросил:
— Глеб, на месте ограбления был найден песок?
— Да. НИЛСЭ дала заключение: это песок местных почв.
— Но, насколько я понимаю, здесь много минералов. И геологи скрупулезно исследовали эти края...
Ведерников смотрел на него настороженно.
— Вдруг они смогут точнее определить место, откуда именно этот песок попал на обувь взломщиков?
— Я лично не против. Пожалуйста, это только на пользу следствию. Но, Валерий, еще раз пойми меня правильно. Результатов экспертиз у нас накопилось достаточно.— Ведерников поднял и подержал на весу одну из папок.— Нужно найти Гуся,
— Хорошо.— Косырев улыбнулся.— Будем стараться.
Через несколько дней он поговорил с Волковым.
— Игорь, ограбление в порту произошло с полгода назад. Николай Уланов вернулся в Зеленый Стан примерно в это время. Вы никогда над этим не задумывались?
— Задумывался. Ограбление произошло десятого марта. А десятого марта Уланов был еще в тайге вместе с артелью. Вверх по Усть-Ине, у поселка Матвеевское. В заказник он приехал позже, то ли пятнадцатого, то ли шестнадцатого марта. Я могу уточнить дату,
— Кто отвечал на запрос?
— Артельщики.
— Лично этих артельщиков кто-нибудь допрашивал? Я имею в виду, кто-то из милиции:
— Товарищ майор, одного артельщика точно допрашивал наш участковый Омельченко, его материалы есть в деле. Этот допрошенный подтвердил, что Уланов уехал из Матвеевского утром десятого марта.
— Одного мало. Значит, пока вам задание: поручите кому-нибудь из наших, ну, тому же участковому, на месте поговорить а каждым членом артели. Мы должны быть уверены, что утром десятого марта Уланов был еще там, в тайге.
Охотоморский рыбный порт стоял на Усть-Ине и отделялся от торгового многорядной полосой складов — одноэтажных бетонных ангаров без окон. В складах со стороны торгового порта хранились грузы, прибывающие на морских судах, а со стороны рыбного — все, что доставлялось сюда сейнерами. Встав пораньше, Косырев нарочно пошел в рыбный порт через торговый, чтобы проверить, легко ли пробраться из одного порта в другой. Миновав несколько складов, он убедился, что ограды в прямом смысле слова здесь не было — хотя пройти между ангарами оказалось делом совсем не простым. Все пространство между строениями было заставлено бочками, бухтами троса, ящиками, кое-где стояли маломерные суда на козлах.
В конце концов он оказался на рыбных причалах. Приблизился к ограде и увидел, что Волков ждет его снаружи у ворот. Они кивнули друг другу; Волков прошел мимо стоящего у ворот сонного вахтенного матроса с сине-белой повязкой на рукаве бушлата,
Здание портового управления оказалось длинным двухэтажным строением. Косырев заметил — окна первого этажа в здании были прорублены низко, не выше полуметра над землей. При желании злоумышленник мог просто открыть любое окно и шагнуть наружу.
— Путина в разгаре, рабочий день здесь начинается в девять. Так что посмотрим спокойно,— сказал Волков.
Дойдя до середины темного коридора, освещенного всего одной лампочкой, лейтенант повернулся:
— Вот касса, Валерий Андреевич. Видите закуток?
Короткое ответвление от коридора упиралось в наружную стену; освещался этот отросток одним окном, выходившим к причалам. Рядом с окном, в боковой стене, виднелось полукруглое окошечко с деревянной подставкой. Над окошечком тускнела металлическая табличка с надписью масляной краской: «Касса».
— Сторож в этом здании, как я понимаю, обычно сидит наверху? — спросил Косырев.— И спит?
— Думаю, да.
— Непорядок.
— Конечно, непорядок. Но, во-первых, раньше здесь сторожа вообще не было. Этот пост ввели только после ограбления. А во- вторых, в здании все равно нет никаких ценностей. Караулить, в сущности, нечего.
— Вход в кассу с другой стороны?
— Да, там точно такой же проход.
Выйдя из закутка, метра через четыре они завернули во второй отросток, с таким же окном в конце. Вместо окошечка кассы в боковой стене поблескивала .обитая жестью массивная дверь; она перекрывалась двумя повешенными наискось железными пластинами, накинутыми на стальные петли. Между висячими замками виднелась скважина внутреннего. Косырев потрогал один из замков:
— Что, тут и раньше были такие бастионы?
— Нет, Валерий Андреевич. Только после ограбления дверь обили жестью и навесили эти замки.
— Комната сейчас пуста?
— Если не считать стула, стола и сейфа.
— Как бы нам туда попасть?
— Ключи я захватил.
Дверь открывалась внутрь налево. Вошли в пустое помещение кассы. Комната была без окон; Косырев нащупал выключатель. Резкий свет выхватил из полутьмы голые стены, стол с чернильницей, стул, обитый вытертым дерматином. 8 углу красовался обшарпанный металлический сейф. Тот заменили, подумал Косырев. Они внимательно осмотрели часть стены и пол. Конечно, никаких следов здесь уже не могло быть.
Они вышли в закуток. Косырев посмотрел на окно: точно, подоконник не выше сорока сантиметров от пола, Волков постучал пальцем по стеклу:
— Глеб Анатольевич и Геннадий Иванович считали, что взломщики скорей всего вышли сюда. Стекло было выдавлено.
— Все ясно...
Через полчаса они с Волковым заняли места в «Ракете». Салон был переполнен, люди сидели в проходах на узлах, сумках, чемоданах. Однако многие сошли на промежуточной пристани Марьино.
«Ракета», сбавив ход, медленно подползла к дебаркадеру. Косырев посмотрел на часы — весь путь от Охотоморска до Каслинска занял у них около двух часов.