Союз нерушимый
Шрифт:
Что мне предстояло с этим делать, ещё нужно было решить.
В кают-компании я нашёл удивительный островок уюта посреди серой стали и острых углов. Столики под белыми скатертями, на стенах - настоящие обои и репродукции картин: в основном, сельские пейзажи, изображавшие колхозников за работой, в вазах - искусственные цветы. Впечатление портили только два транспаранта - огромные полотнища, на которых было написано: "Наше дело правое! Враг будет разбит!" и "Развивайте свиноводство!". Последнему лозунгу я улыбнулся, как старому знакомому. Тут можно
Стоило мне разместиться за одним из столиков с отвоёванным у матроса гранёным стаканом безбожно разведённого чая, как в кают-компанию вошли два мичмана - полный низкий и высокий тощий. Вдвоём они напоминали ставшую легендарной Булычёвскую парочку - Крыса и Весельчака У. Они о чём-то тихо говорили, скользнули по мне взглядом и направились к матросу за стойкой, вернувшись со стаканами чая и блюдцами, на которых лежали сосиски в тесте: у худого - две, а у толстого - одна. Подобное распределение показалось мне забавным.
Они сели за соседний столик, я сделал вид, что их не замечаю.
– Простите, товарищ младший лейтенант!
Я поднял глаза. Ко мне с добродушной улыбкой повернулся толстяк.
– Что ж вы пустой чай пьёте? Вас давно кормили?
– Ещё вечером, - я вспомнил отвратительную гороховую кашу из космодромной столовой, отчего проснулась изжога.
Мичманы переглянулись.
– Непорядок, - сказал тощий и, сходив к матросу, вернулся с ещё одним блюдцем. Там лежало три сосиски. Свежие, румяные, вкусно пахнущие. При виде них слюна начинала выделяться сама собой.
– Угощайтесь!
– на стол передо мной опустилось блюдце.
– И простите за отсутствие гостеприимства!
– мичман растянул бледные рыбьи губы, а я смотрел на бородавку у него под носом, не в силах отвести взгляд.
– Ой!
– я изобразил смущение. На самом деле мне уже давно стало понятно, к чему всё идёт.
– Спасибо огромное, товарищи!
– Да не за что!
– тощий подмигнул.
– Если что, мы с Владиславом Сергеевичем работаем с механизмами, подлежащими протирке спиртом...
– Во внеслужебное с удовольствием бы, но пока не могу, - вежливо отказал я.
– Простите, я бы и вас угостил, да нечем.
– Да что за разговор?
– расплылся в улыбке толстый. Он был чем-то похож на Палыча: такой же добродушный вид и такой же цепкий холодный взгляд.
– Присаживайтесь к нам. Может быть, мы того лоботряса ещё на что-нибудь раскрутим!
Сначала я хотел сыграть болвана и отказать по какой-нибудь болванской причине, но затем мне в голову пришла интересная идея. Если учесть, что флотская контрразведка копала под маршала, а маршала мне предстояло если не завербовать, то как минимум устранить, новые знакомства мне точно не помешали бы. Можно было бы слить им какую-нибудь информацию, например. Или наоборот вызнать что-нибудь.
Так или иначе - игра началась.
Поначалу разговор не клеился. Новые знакомые пытались меня прощупывать, создавали много шума, громко и не по делу говорили, перескакивали с темы на тему так, чтобы я полностью потерял связь, смеялись, стучали по столу, хлопали меня по плечу и вообще всячески старались перегрузить моё сознание. Время от времени они вставляли в разговор по-настоящему важные вопросы: "От кого ты? Зачем тебя прислали? Что за задание-то у тебя?". Однако этот метод контрразведчикам не помог: я предусмотрительно оставил в фоновом режиме своего искусственного собеседника, поэтому основное сознание, уведённое вглубь, ни капельки не пострадало.
Было даже в чём-то забавно наблюдать за этими потугами. Непросто раскрутить откровенного идиота, который сейчас был снаружи и отвечал на вопросы либо односложно, либо просто мычал, разве что слюнку из уголка рта не пускал.
– Так что?
– спросил толстый, уже успевший покрыться испариной.
– Может, всё-таки по спиртику?
Я чуть не засмеялся.
– Простите, товарищи, - я пожал плечами.
– Но мне ничего неизвестно. Я же как обычный курьер.
– Какобычный курьер!
– неестественно хохотнул толстый.
– Ну ладно, обычный так обычный, - махнул рукой тощий.
– Как вам на "Гагарине", а? Нравится?
– Хорошо, - ответил я.
– Только воздуха не везде хватает, я чуть сознание не потерял. Хорошо хоть какой-то старшина вытащил, а я, дурак, даже фамилию его не спросил. Теперь даже отблагодарить не смогу.
– А в каком отсеке это было?
– поинтересовался тощий.
– Да чёрт его знает. У меня в глазах потемнело, пока в себя пришёл, автоматически почти до каюты маршала дошёл.
– А-а, понятно, - неопределённо пробубнил мичман и едва заметно толкнул под столом напарника.
– А маршал как?
– оживился толстяк.
– Мужик он у нас - во!
– Да, он мужик отличный!
– я улыбнулся и показал большой палец.
– И главное простой такой. Тихий. Не орёт...
– Простой - это да. Он у нас такой. Замечательный командир.
– Ага, - согласился я.
– Я как-то был у одного генерала в блиндаже. А там - картины французские, шкаф времён какого-то из Людовиков, бутылки вина все плесенью покрытые, картины из Версаля. А у него всё просто так... Он, что же, так и живёт?
– Да!
– гордо кивнул головой толстяк.
– Он у нас настоящий спартанец.
Обычный разговор, казалось бы, ничем не примечательный. Но мой мозг работал на полную мощность. Скорее всего, тот матрос подсунул мне жучок, и теперь контрразведка, не получив необходимой информации, намеревается меня расколоть. А если это проверка, инициированная Гречко? Вопросы, которые мне задавали, вполне подходили под эту версию: маршал хотел обезопасить себя и понять, кто к нему попал, от кого и с какой целью. Но зачем жучок? А просто пригодится. "Думайте, товарищ майор, думайте".