Спящие боги
Шрифт:
— И без него доберусь… — упрямо просипел он сквозь белые губы.
Подтянулся. Согнулся. Упираясь спиной, и локтями, отталкиваясь ногами, стал подниматься в трубе. Протез скрежетал о железо. Так он добрался до уровня верхнего этажа, и тогда оглушительно забарабанили. Болезненная женщина вопила:
— А это что?! Мы о шуме не договаривались! Ты должен лазить тихо!..
И ударила, должно быть, сковородкой — словно гром грянул!
Творимир дрогнул, соскользнул, и словно мусор по мусоропроводу, полетел вниз. Упал на спину — извиваясь, застонал. По трубе несся хохот безумца. Он ревел:
— Говорил тебе — мох ешь!
Творимир в озлоблении схватил банку — хотел расшибить ее о стену, но сдержался. Некоторое время лежал без движенья, но вот решился — отвинтил крышку. Запустил руку внутрь. Мох обвил пальцы, защекотал по ладони.
— Ну, ладно — ступни не пожалел. Привыкну и к такой еде. Что там главное?.. Лучше пережевывать? Ну, так пережуем.
Мох оказался липким и безвкусным, он судорожно дергался, царапал гортань, когда Творимир пережевывал.
Перед глазами поплыли плоские, ядовитых цветов круги, треугольники и квадраты. Неожиданно один из кругов засиял солнцем, у него выросли руки и ноги — одной ногой он обвился вокруг ноги Творимира, и поволок его вверх, в трубу. Творимиру было щекотно, и он громко смеялся. Соседи, кажется, что-то кричали, но он не обращал на них внимания.
Вот выполз. Безумец был в хорошем настроении — ухмылялся, нетерпеливо помахивал тесаком с запекшейся кровью. Он говорил:
— Вверх ногами ползать научился? Молодец! Ну, готовь палец…
Творимир протянул правую руку, на которой оставалось три пальца — спустя мгновенье, оставалось два. Безумец прижег рану, и кровотечение остановилось, но тут хлопнул себя по лбу:
— Ведь договаривались, по трети пальца за визит! А я целиком оттяпал! Ну, ничего — следующие два визита пройдут безвозмездно.
Творимир находился под действием наркотика, потому не чувствовал боли. Мутными глазами искал девушку. Она сидела за столом и что-то писала. В этот раз ничего не сказала, а он ничего не испытывал — все чувства были притуплены.
При расставании старик наградил его еще одной банкой со мхом, и пробормотал, что у него "такого добра навалом", а также: "если голова будет болеть — поешь мха, сразу пройдет".
Творимир полез в свою конуру, но на полпути соскользнул, при падении едва не свернул шею. Потерял сознание.
Очнулся с дикой головной болью. Банка разбилась, и мох расползся по стенам.
Боль была нестерпимая — он начал сдирать мох, и жевать его.
Навалились бредовые виденья. Стены извивались, танцевали. Выбегали железные псы и черные дыры. Миллион железных безумцев водили хоровод. Миллионы Творимиров ползли по трубе…
Пришло время — вновь появилось Солнце — поволокло вверх. Безумец жульничал — и в этот раз отрубил целый палец, но Творимир не противился.
Прекрасный призрак глядел в пустоту. Никаких чувств не было… В окончании ночи Творимир вновь загрохотал вниз.
Так и повелось. Творимир больше не ходил на долбление подъездов. Его питал красный мох, который облепил его конуру. За день он съедал половину, но за ночь эта половина зарастала. Потом он полз к безумцу — тот заменял ему пальцы железными протезами. Кончились пальцы — в дело пошли кусочки рук и ног. Постепенно Творимир зарастал железом, но ему было все равно.
Собственно, ему и призрак девы был безразличен. Прежних чувств не было… Почти всегда его окружали наркотические виденья. Когда долго не жевал мох — голову тисками жала боль.
Так продолжалось очень долго…
Однажды стены его конуры рухнули.
Много видений пережил Творимир, и подумал, что это одно из них. Через сутки понял, что стены действительно обветшали и рухнули.
Он оказался в изначальной своей комнатушке, по которой уже расползся мох. Он пожевал, подошел к окну — там ползали жирные мухи. Творимир начал их давить. Мух было очень много, и в ближайшие дни любимым развлечением Творимира стала давка этих насекомых. Конечно, он не забывал и про мох…
Железная труба рухнула, а пролом в потолке затянулся. Что касается соседей сверху, то они куда-то пропали. Творимир уже и забыл, что ползал вверх, забыл и про деву. Он просто ходил по своей комнате, жевал мох и давил мух. Если бы он взглянул на себя со стороны, то увидел бы точное отражение Безумца. Протезы начали ржаветь, а он — гнить.
Так продолжалось очень долго…
Однажды в его дверь сильно застучали и закричали:
— Откройте! Немедленно! Я требую!
Творимир приоткрыл, увидел тощего юношу, и проскрежетал:
— Кто требует?.. Ты требуешь?.. А-а-а — ну, я преподам тебе хороший урок.
— Видите ли. Это очень важно для меня… Самое важное в этой жизни, понимаете?.. И я очень устал… — оправдывался юноша.
У Творимира возникло мучительное чувство, что все это уже было. Он стал отговариваться, но юноша кричал про образ девы, и все же проник внутрь. Здесь Творимир припомнил, что когда-то, в юности, и он выделывал нечто подобное, и он решил отрубить юноше палец. Это не казалось ему страшным — всего лишь продолжение старой традиции. Ведь он же испытывал нечто подобное, почему бы и юноше не испытать?
Палец был отрублен. Юноша стал молить, чтобы дозволили ему посещать эту комнатку каждую ночь. Творимир выдвинул условие, что за каждое посещение он будет отрубать по пальцу. Юноша предложил проложить трубу, по которой мог бы забираться. Творимир крикнул про ступню. Юноша согласился отдать ступню.
И тогда Творимир узнал в юноше себя.
Мшистые стены задрожал, покрылись трещинами. Творимир кричал:
— Я знаю — внизу уже проложена труба! Под ней еще и еще труба! Миллионы Творимиров карабкаются по трубам, и миллионы Безумцев отрубают пальцы! Это безумие, но ведь и я безумец!.. И теперь — вырваться!