Спящие боги
Шрифт:
— Да брешет этот Михель! Небось сам не удержался, и вино выдул. А то — "ученый волк", да где ты таких волков видывал? Таких и в природе не бывает… И вообще — черт с эти Михелем, давай лучше думать, что мы говорить будем.
— А ты ничего не придумал?
— Нет. А ты?
— Я тоже. Э-эх… А славно погуляли!.. Сколько мы выдули?
— Полбочки — не больше.
— Ну, стало быть, эту бочку только в конце подадим. Они уже такими «хорошенькими» будут, что и не заметят ничего.
— А как их Маргарита окрутила!
— Да,
— Да. Маргарита — девка что надо. Только вот кое-кто уже шипит, что она гулящая. Будто заманила их с тем, чтобы… Ну, ты понимаешь…
— А, нет — она может за себя постоять, и с характером. Умная!.. Да я тебе говорю — на расстояние вытянутой руки их к себе не подпустила, а все ж обаяньем своим удерживает.
— А, вот уже и приехали…
Творимир и не думал, что они так быстро приедут, а теперь, когда осторожно выгнулся и огляделся, понял, что окружающая тишь была обманчивой. Они уже минули деревенскую улочку, и теперь остановились возле широкого, аккуратного дома, из окон которого обильно лился и трепетал приветливый свет. И из этого дома вышло несколько крепких, широкоплечих воинов — они тут же окружили телегу, и крикнули возчикам:
— Эй, что так долго!.. Еще ко вчерашнему вечеру вас ждали!.. Чего расселись?! Или плетей захотели!.. А ну — помогайте бочки таскать!..
Чувствовалось, что они старались придать своим голосам злые нотки, но это у них не выходило, и даже радовало их, что мужики задержались, и удалось провести еще один день в этом доме.
А на порог, закутанная не только в длинное, целомудренное платье, но и в таинственные, глубокие тени позднего вечера, выпорхнула стройная девушка. Раздался ее мягкий, негромкий голос:
— Ну, что же вы, господа солдаты? Зачем вы так кричите?.. Поглядите — никто из своих домов и не покажется — все вас бояться. Неужели это может быть приятно?.. Думайте о том, чтобы и другим людям хорошо было.
И это "господа солдаты" она так подчеркнуло, что они невольно почувствовали себя пристыженными. Вот они — грубые, неотесанные, но есть, и совсем рядом — она, с этим мягким, таинственным голосом… привыкшие к грубости и зверствам, они невольно тянулись к ней. Подольше не хотелось возвращаться к обычной бессмысленно-напряженной жизни, и, забыв о грозном Бригене Марке, они коротали здесь уже третьи сутки. И, когда они решили послать воз за вином, к знаменитым пригорным виноградарям, Маргарита согласилась…
— Ладно. — улыбнулся один из солдат. — …Больше не станем орать…
Творимир оглядеться, и понял — убежать не удастся. Рядом (правда, повернувшись спиной), стоял здоровенный детина — клинок был обнажен, и, если бы Творимир бросился, он бы наверняка его настиг.
Да и не хотел Творимир бежать. Хотя он и не успел разглядеть лицо девушки — он был уверен, что эта ТА САМАЯ девушка — девушка-птица, исцелившая его, не раз им преданная, но все же любившая его, ждавшая его…
И он решил забраться в винную бочку. Приподнялся на четвереньках. Так и есть: крышка одной бочки (той из которой пили), была малость приподнята. Он подцепил пальцами, надавил — крышка поддалась. В это время девушка негромко разъясняла, как надо вести себя, чтобы не мешать другим, а солдаты и возчики внимательно ее слушали.
Крышка поднята — сильно дыхнуло вином. Творимир нырнул в эту терпкую темень. Сжался среди округлых стенок, как мог закрыл крышку. Вино доходило ему до шеи, и, судя по запаху — это было очень крепкое вино.
Вот бочку подхватили, понесли. Несли мужики, и Творимир слышал их испуганный шепот:
— Ух, тяжеленная какая — забрался туда что ль кто?
— Я ж тебе говорил…
— Тише ты!.. Это та самая бочка, из которой мы пили. Не должна она такой тяжелой быть.
— Ничего говорить не будем. Может, и обойдется…
Бочку внесли в ярко освещенную, аппетитно пахнущую горницу, хотели было убрать за иные бочки, но раздался повелительный голос начальника этого отряда:
— Куда, куда?.. Там негде!..
— Так ведь… — испуганно залепетали мужики. — В этой бочке… не лучшее вино… ее лучше на потом оставить…
— А-а, знаю я вас, лентяи, мужичье! Небось половину выдули!.. А ну — несите ее сюда!..
Мужики лепетали что-то совсем невнятное, но противиться не смели, и поднесли бочку.
— Крышку открывайте! — рявкнул начальник.
Тогда Творимир набрал побольше воздуха, и нырнул под вино, лбом вжался в дно. Он ничего больше не слышал, и надеялся только, что его спина не топорщиться сверху.
А начальник склонился над вином, которое, благодаря телу Творимира поднялось на приемлемый уровень. Он хмыкнул:
— Что, и вправду не пили?.. Ну, сейчас попробуем его…
И он ладонями зачерпнул (только по случайности спину Творимира не задел), хлебнул, похвалил:
— А вино-то знатное!..
В это мгновенье в горницу вошла девушка Анна.
— Так, и не стыдно вам! — укоризненно сказала она. — И кто это вино будет пить?
— Мы и будем. — совсем негрозным голосом отвечал начальник.
— Вот уж нет. — мягко молвила Анна. — Грязными руками в еде-выпивке лазить, а потом это в себя потреблять — это не подходит для Человека. Вы же не звери, господа солдаты.
Невозможно было противиться ее чарам. Начальник опустил голову.
— Что ж, выливать теперь?
— Конечно, а в следующий раз — ведите себя культурно.
Начальник кивнул, сам отошел в сторону, и шепнул одному из солдат: