Сталинград. Том седьмой. С чего начинается Родина
Шрифт:
В обмане участвовали далёкие ледяные звёзды, разукрасившие ложными узорами и тайными массонскими знаками. Участвовала сама жизнь, своими поворотами и изгибами, закинувшая его в эту лохань распада, но это минное поле. Вай-ме! За стенами квартиры на Мосфильмовской, вот за этими шторами-стёклами, среди непрерывных, неслышимых уху взрывов, гибла его любимая страна, его любимая армия. Как тогда в Сталинграде, гибли его лучшие и преданные бойцы, бесстрашно умиравшие во время свирепых атак…Гибли соратники-коммунисты, комсомольцы, страстные красные командиры, которые, смирив гордыню, соблюдая субординацию, вручили ему судьбу своих лучших подразделений. И этот ужас, невозможность остановить беду, превращались в острую, безумную и теперь уже бессмысленную ненависть к обманувшим страну – либерастам и демократам, а по-сути – врагам и предателям. И одним из них был этот, завывающий повивальной бабкой, похожий на злобную-трусливую крысу, демагог-политолог Млечин, мелькавший
– Собака вонючая! Убью! – Танкаев свирепо схватил пульт, как пистолет, нажал спусковой крючок. Экран телевизора испуганно вздрогнул, беспорядочно замерцал, зашипел, как гадюка под вилами, но извернувшись, вновь вспыхнул своим мстительным аспидным оком.
1-й канал в упор посмотрел на него дьявольски хитрыми, лукавыми глазами главного серого кардинала свободных демократических СМИ страны – Владимира Познера. Искуссный интриган, фальсификатор и провокатор с тремя загранпаспортами (Израиля, США и Франции, не считая Российского!), как с тремя ножами за пазухой, не мигая смотрел ему в глаза, словно говорил:
– Ну, генерал-полковник…чья взяла? Чья Победа? Чей флаг над стенами Кремля? – он обаятельно усмехнулся и почти дружески погрозил ему пальцем. – Каждый сверчок должен знать свой шесток. Ты патриот проигранного дела, не так ли? Ну, ну…перестань бугрить желваки, джигит. Ты уже безнадёжно стар. Эти игры не для тебя. Твоё дело доживать и люлюшкать на коленях внучат. Смотри семейные альбомы, пожелтевшие фотографии и оставайся сердцем на той Второй мировой войне…на тех кровавых полях, – там вам…всем место. Живи воспоминаниями о горячем снеге Сталинграда…Радуйся, что остался жив. А то переезжай всем кагалом на свою малую родину – в Дагестан. Море, горы, орлы, чистый воздух, шашлыки, фрукты – что ещё надо? Звени там своими наградами, перебирай ордена и доживай свой век. Смирись и заткнись. Не мешай молодым, которые сделали иной, я убеждён, правильный выбор. Как говорит поэт: «Пришли другие времена, пришли другие имена…» 7 А если нет, – Познер, словно всесильный Ваал, посмотрел на него, как на вошь, участливо кивнул и со зловещей улыбкой шепеляво добавил. – Закатаем в асфальт вместе с орденами, без всяких речей и оружейных салютов. И все дела. «Вас не надо жалеть, ведь, и вы…никого не жалели». «A la guerre come a la guerre» 8 . У нас, ведь, тоже есть свой счёт, своя Стена Плача, свои обелиски. Мы тоже храним память, у нас тоже: «Никто не забыт, ничто не забыто».
7
Е. Евтушенко.
8
На войне, как на войне (лат.)
Вкрадчивый с американской виниловой улыбкой в тридцать два зуба, журналист Владимир Позднер появился на центральном телевидении в конце «застойных» брежневских 70-х. Уже не молодой, с основательной плешью, потёртый жизнью в ущельях нью-йоркских небоскрёбов из стекла и бетона, и парижских полит тусовках на Елисейских полях…Но ещё не старый, чтобы мелькать на ТВ, быть интересным бальзаковского возраста женщинам и советским трудягам, которым не суждено было быть за границей. Предельно вежливый, нарочито улыбчивый и внимательный, он радовал простых, наивных советских людей своей западной, раскрепощённой открытостью; подкупал тем, что живя на сытом, процветающем Западе, вопреки всему, вернулся в Советский Союз, не на словах, а на деле, разделяя его социалистические убеждения и идеалы, борьбу за мир во всём мире и интернациональную дружбу народов. Это уж много позже его изрытое страстями и ненавистью лицо станет появляться во всех высоких кабинетах, полит салонах и тайных масонских собраниях. Осторожный, как агент спецслужб, велеречивый, как заморский посол, неуловимый, точно свет лунного камня, отдыхающий на могильных плитах своих предшественников, таких же тайных советников, как он сам, рисующий иудейским веретеном закодированный узор каббалы, связывающий на ночные радения духов Тьмы. Все тайные службы и партии, все «народные фронты» и «межрегиональные группы», все упыри-вурдалаки, все кольчатые, ленточные черви и прочие кровососущие паразиты, вся бледная нежить, болотная нечисть, с синими губами вампиры, выпившие соки страны, казалось размножились из его жидомасонского жилета, пропитанного мёртвой слюной.
Подобные существа, подземные гады описаны в атласах и монографиях палеонтологии. Их находят в виде окаменелых скелетов на дне торфяных болот, в угольных шахтах, зыбучих песках. Они оставляют на камнях отпечаток, напоминающий след не то проскользнувшей змеи, не то изворотливой саламандры. Вместо души, был тем, кто в Беловежье мысленно держал пьяную руку Ельцина, направляя удар ножа. Его политика, как политика предателей Родины: Гайдара, Чубайса, Бурбулиса, Полторанина, Шахрая, Яковлева, Козырева и других, – бесконечная, как ядовитая паутина, интрига, работающая на окончательный развал страны, в пользу враждебных американских элит. На превращение России в бензоколонку Запада, опущенную, оскоплённую колонию, которую можно безнаказанно нагибать, грабить, доить, в которой можно устроить мировую свалку радиоактивных отходов и прочего смертоносного дерьма.
Танкаев поднял глаза на экран, на котором крупным планом, через стоп кадр застыло лицо ведущего. Выбритый нагло, как бильярдный шар, Позднер производил впечатление бессмертия, как ящер с реликтовой ненавистью ко всему теплокровному. Возросший среди холодных хвощей и потных папоротников он не прерывно рассуждает о каких-то странных идеях, издавая глазами костяные щёлкающие звуки. В придуманных им телемостах, полит беседах, встречах «без гастулстуков», круглых столах и прочих ток-шоу сквозь сиюминутный клёкот и гам всегда слышится одинокий печальный крик цэрэушной плешивой выпи, забытой среди древних болот и неоновых джунглей Манхэттена.
Глядя в глаза матёрого антисоветчика, победившего врага, в зрачках которого застыл рыжий бес плохо скрытой ненависти к стране, в которой ему суждено на Центральном ТВ до гробовой доски тянуть лямку серого кардинала…На память генерала пришёл август 1991 года. Манежная площадь, запруженная народом – яблоку некуда упасть. И вдохновенное злорадное интервью этого шепелявого репликанта.
«Три дня назад я всё таки удержался в мысли: нельзя уезжать из своей страны, хотя признаться…настроение было да, да… чемоданное…Но нет! За страну надо драться с её кровавыми палачами. Так вот – эти три дня для меня самые счастливые дни в моей жизни! Империя Зла рухнула! Я говорю от сердца, без всякого преувеличения. Право, я никогда не думал, что стану свидетелем вот такого…ГРАНДИОЗА!!
Понимаете, то, что произошло, во-первых вернуло гордость людям. Они поняли, что они – могут! Это, вообще, уникальное событие…Я, конечно, на это не надеялся…19 числа у меня было крайне тяжёлое состояние, как у большинства москвичей…Но когда я увидел выступление ГКЧП: эти бегающие глаза, дрожащие пальцы, нервные растерянные голоса…Я подумал: и всё таки шанс есть! Главный шанс – они не сумели взять Ельцина! Они опоздали на 20 минут на его удачу…И второе это, конечно, армия! Она таки оказалась народной! За демократию и свободу! Вы поняли мою мысль? Она не дала кагэбэшным палачам захватить ВЛАСТЬ…
Это совершенно поразительная вещь! Браво, федералы! И вот теперь….можно сказать это НЕОБРАТИМО…Теперь можно ожидать настоящего движения вперёд! И Запад, как убеждали нас коммунисты «загнивающий запад», конечно, нам поможет. Это вне всякого сомнения! Люди будут по другому работать…да-да…Появиться вера! Вы понимаете меня? И я думаю, что вот теперь даже кое-кто будет возвращаться в Росси.– Позднер опять улыбнулся в тридцать два зуба. – Надеюсь, вы поняли, кого я имею ввиду…»
«Такие же подлые шакалы, как ты…Советники и кураторы ЦРУ, жидоанглосаксонские центры влияния, диссиденты всех мастей – пятая колонна внутри страны…А зачем же тогда иметь двойное-тройное гражданство?? Вай-ме! Сколько же в России предателей, заговорщиков, поджигателей, врагов народа, изменников Родины!! Из какой таинственной слизи, поганой слюны рождается подобная нечисть и гниль, такие румяные чубатые упыри на козлиных ногах, жирные свиньи с волчьими зубами на вороньих лапах, ступающих по мёртвой земле среди испепелённых-вымерших городов, разрушенных индустриальных гигантов, неубранных мертвецов, пожарищ и виселиц?
Откуда взялись эти гнойные волдыри, обметавшие с головы до ног белое тело России – гайдары, чубайсы, шохины, собчаки, шахраи, станкевичи – имя им легион! Такие нелюди-кровососы, фатальные враги Отечества и народа, поддержавшие тупого деспотичного самодура Ельцина, силком и обманом втолкнувшие в Кремль «Бориску на царство»?! Разгром и развал, которое Е.Б.Н. принёс с собой, истребляющая, как землетрясение сила, слепая ярость, брызгающая ненависть – коснулись и его самого. Превратили в известняк с отпечатками скелетов разрушенных городов, потопленных кораблей, пришедших в упадок портов, заводов, сталелитейных мартенов, угольных шахт, горнодобывающей и военной промышленности по всей территории огромной страны. Видно, не даром, вечно хмурое, с похмелья его лицо напоминало красный, стиснутый до синевы пудовый кулак. С этим лицом, налитым дурной кровью глазами, он пьяный прыгал с ночного моста, облетал Статую Свободы в Нью-Йорке, тупо смотрел в её мёртвые каменные глаза своими мёртвыми от выпитого глазами, весело кряхтя мочился на шасси самолёта, одурело ревел мимо нот «Калинку-малинку» и, обрядившись в медвежью шкуру с когтями, скакал под грохот шаманского бубна. Е.Б.Н. залил кремлёвские дворцы и палаты водкой и рвотной жижей. Окружил себя кликушами, садистами, педофилами-извращенцами, мздоимцами и ворами. И, взорвав Ипатьевский дом, разрубив топором государство, потопив Черноморский флот, уничтожив не допиленные Горбачёвым ракеты, оставил России горы битой посуды, пустых бутылок, забытую кем-то ермолку и «Орден Орла», залитый блевнёй и капустным рассолом.