Старплекс. Конец эры (сборник)
Шрифт:
— Мы не можем так рисковать, — я выпятил челюсть. — Я убеждён — убеждён— что хеты — злобные, гм, твари.
Кликс отпил кофе.
— Ну, сказал он, — нам прекрасно известно, насколько надёжны твои выводы.
Я ощутил в желудке неприятное завихрение.
— Что ты этим хочешь сказать?
Он снова отпил кофе.
— Ничего.
Мой голос предательский дрогнул, когда я произносил следующую фразу.
— Я хочу знать, на что ты намекаешь.
— Да ни на что, — он делано улыбнулся. —
— Скажи!
Он вздохнул и развёл руками.
— Ну, в общем — вся эта бодяга вокруг тебя и Тэсс. — Он на секунду встретился со мной взглядом, но тут же отвёл глаза. — Ты весь из себя такой благородный, судья и присяжные в одном лице, обвиняешь меня в том, чего я не делал. — Его голос стал тише. — Мне просто это не нравится, вот и всё.
Я не мог поверить своим ушам.
— В том, чего ты не делал? — презрительно повторил я. — Ты отрицаешь, что крутишь с ней шашни?
Его взгляд снова упёрся в меня и теперь уже не отрывался.
— Теккерей, вбей, наконец, себе в свою тупую башку: Тэсс не замужем. Разведена. Как и я. — Он помолчал. — Когда сходятся двое одиноких людей, это никакие не шашни.
Я махнул рукой.
— Семантика. Кроме того, вы с ней крутили ещё до того, как наш брак распался.
Голос Кликса наполнился истинным возмущением.
— Я и пальцем к ней не прикасался, пока вы не стали друг для друга такими же ископаемыми, как твои дурацкие динозавры.
— Херня. — Я опустил руку на лабораторный стол. Честно говоря, я не вовсе не хотел ничего такого, но разложенные на нём инструменты задребезжали. — Тэсс получила развод третьего июля 2011. Вы с ней начали кувыркаться задолго до этого.
— Эта дата — чистая формальность, и ты прекрасно это знаешь, — сказал Кликс. — Твоему браку пришёл конец за много месяцев до того.
— Чему твои постоянные ухлёстывания за ней очень поспособствовали.
— Ухлёстывания? — в его голосе теперь появились насмешливые нотки. — Мне уже давно не шестнадцать.
— Да что ты говоришь! А что ты сказал в тот вечер, когда мы втроём ходили смотреть новую серию «Звёздных войн»?
— Да как я могу помнить, что тогда сказал? — Но по едва заметному изменению тона я понял, что на самом деле он отлично это помнит.
— Она в тот день купила новые очки, — сказал я. — Те, в розовой проволочной оправе. Ты сказал: «У тебя отличная пара, Тэсс», но смотрел ей вовсе не в глаза. — Я видел, что Кликс изо всех сил пытается не засмеяться, и это злило меня ещё больше. — Нормальные люди не говорят такого чужим жёнам.
Он проглотил остаток кофе одним глотком.
— Да ладно, Брэн. Это была шутка. Мы с Тэсс старые друзья; мы подшучиваем друг над другом. Я не имел в виду ничего такого.
— Ты выдернул её прямо у меня из рук.
Он рассеяно отломил кусочек пенопласта от края кружки.
— Возможно, если бы она проводила в твоих руках немного больше времени, этого бы не случилось.
— Да от***ись!
— Почему нет? — сказал он, скидывая
Я аж задохнулся от ярости.
— Ты сукин сын. Мы это делали раз в неделю.
Кликс понимающе кивнул.
— В воскресенье утром, как часы. Сразу после «Недели с Питером Дженнигсом» в качестве прелюдии.
— Она тебе это рассказала?
— Мы много разговариваем. И не только о последних находках, описанных в «Журнале палеонтологии позвоночных». Признай это, Брэнди — ты был поганым мужем. Ты сам её потерял. И ты не можешь обвинять меня в том, что я замечаю то хорошее, что вижу перед собой. Тэсс заслуживала лучшего.
Я почувствовал в горле комок. Я хотел броситься на Кликса, запихать ему в глотку его наглую ложь. Мои руки, лежащие на лабораторном столе, сжались в кулаки. Кликс заметил.
— Только попробуй, — тихо сказал он.
— Но ты даже не дал мне шанса всё исправить, — сказал я, с усилием возвращая голосу подобие спокойствия.
— Случай был совершенно безнадёжный.
— Но если бы Тэсс сказала мне что-нибудь… Это… я обо всём этом слышу впервые.
Кликс вздохнул длинно и устало, а потом снова покачал головой.
— Тэсс кричала об этом многие месяцы — каждым взглядом, выражением лица, языком тела, который мог прочесть каждый, кроме тебя. — Он развёл руками. — Чёрт, это было так же очевидно, как если бы она наколола себе на лбу «Я несчастна».
Я тряхнул головой.
— Я не знал. Я ничего не видел.
Снова долгий вздох.
— Это было невозможно не заметить.
— Но ты… ты вроде как был мне другом. Почему ты мне ничего не сказал?
— Я пытался, Брэнди. На что, по-твоему, я намекал в тот вечер в том баре на Киль-стрит? Я сказал, что ты слишком много работаешь над новой экспозицией, и что это ужасно — каждый день задерживаться на работе до десяти, когда дома тебя ждёт прекрасная жена. Ты мне сказал, что Тэсс понимает. — Он нахмурился и покачал головой. — Так вот, она не понимала. Абсолютно.
— И ты решил этим воспользоваться.
— У меня для тебя новость, Брэнди. Я не гонялся за Тэсс. Она сама пришла ко мне.
— Что? — Я почувствовал, как мир вокруг меня рушится.
— Спроси её, если мне не веришь. Ты думаешь, я стал бы ухаживать за женой лучшего друга? Брэнди, я ей отказывал три раза. Думаешь, это было легко? Тирреловский музей находится в крошечном городке в Прериях, населённом исключительно белыми. Мне за сорок, и у меня под ногтями невычищаемая грязь от полевых экспедиций. Как по-твоему, много ли женщин в Драмхеллере могут мной увлечься? Очнись, друг! Тэсс — роскошная женщина, и ради тебя я отказывал ей три грёбаных раза! Я говорил, что она должна вернуться к мужу, попытаться наладить отношения, не спускать девять не самых плохих лет жизни в унитаз. Но она приходила снова. И можешь ли ты винить меня в том, что в четвёртый раз я сказал «да»?