Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника

Кавелин Леонид

За возвышением или скалою, в которой находятся вышеописанные пещеры, по левой стороне Дамасской дороги протягивается большое мусульманское кладбище Турбет-ель-Захара, а на несколько сот шагов далее по правой стороне дороги встречается возвышенность, называемая Сафа или Скопос по причине далеко открывающегося отсюда вида. Место это указано в Истории иерусалимских войн как отстоящее на семь стадий от города: на нем Цестий и Тит остановились с войском, когда пришли осаждать Иерусалим. Тут также, по преданию, сохраненному Иосифом, происходило свидание первосвященника Адуя с Александром Великим. Следуя далее вверх по Дамасской дороге, мы достигаем наконец Гробов царских, называемых у арабов «Кубур-ель-Мулук». Это без сомнения один из прекраснейших остатков еврейской древности в окрестностях Иерусалима. Гробы эти находятся в 250 сажень от стен Иерусалима. У подножия скалы иссечена арка, чрез которую вступаете на квадратный двор, окруженный со всех четырех сторон стенами, гладко высеченными в природной скале. Поверхность этого дворика по причине развалин не ровна, а с восточной стороны он имеет несколько футов возвышенности. На той же восточной стороне в отвесной скале находится иссеченная с большим искусством широкая галерея, которую прежде подпирали две колонны, высеченные в той же самой скале, так что эта галерея составляла одно целое с гробовой пещерою. Над галереею на лицевой стороне этой стены тянется длинный пояс (фриз), вырезанный с особенным и отличным вкусом. Средину этого фриза занимает виноградная ветвь – девиз Обетованной Земли. По правую и по левую сторону от нее представлены в симметричном порядке: тройная пальма прекрасного рисунка, венец, триглифы (орнаменты из трех выемок на плоском выступе) на перемену с круглым щитом. Под этим поясом высечены в той же скале богатые гирлянды из листьев и плодов, спадающие по обоим углам входа в галерею. Правая сторона этой резьбы сохранилась лучше. Над верхним поясом архитрав с нежною, но очень поврежденною резьбою, возвышающийся до самой вершины этой скалы. Широкая трещина, пересекающая наискось архитрав и фриз галереи, показывает ясно, что во время землетрясения были обрушены две колонны, поддерживавшие вход. В глубине этой скалы за галереей находятся на левой стороне низкие входные двери, чрез которые теперь можно лишь вползти внутрь подземелья: это вход в гробовые пещеры. Как эта наружная дверь, так и все внутренние двери гробовых покоев были искусно высечены из одной скалы со стенами; от толчка извне они отворялись легко, но предоставленные самим себе, затворялись так, что изнутри нельзя было отворить их. За первыми такими дверями находится квадратная зала; в этой зале трое дверей: одна в западной и две в южной стене. Эта зала, кажется, составляет лишь сени, ибо не заключает никаких гробов, а имеет в стенах три треугольных ниши для помещения гробовых ламп, следы которых ясно видны в копоти. Двери западной стены ведут в небольшой также квадратный покой, который имеет вокруг обширную каменную лавицу. Все три стены, кроме той, в которой входные двери, имеют по три полукруглых отверстия, из которых среднее больше боковых. Эти шесть меньших отверстий суть места для шести гробов, а три средние служат дверями для трех других покоев, устроенных следующим образом: по правой и левой стороне они имеют по каменному ложу под арками; в стене противоположной входу есть подобное же ложе, высеченное в дугообразном своде во всю его ширину. В нижнем покое, в который входят через один из трех вышеупомянутых, только одно гробовое ложе, что указывает на его особенное назначение. В этой комнате лежала крыша саркофага, украшенная чудесной резьбой, которая увезена во Францию и помещена в Лувре. Всех комнат семь, а гробов девятнадцать: в первых пятнадцати, по мнению Соси, погребены Иудейские цари, начиная от Давида до Иосии, в шестнадцатом, первосвященник Иодай, что г. Соси доказывает свидетельствами, выбранными из Библии, а три были только приготовлены, но не заняты. Важнейшее и первое место, по его мнению, принадлежало царю Давиду, который был погребен в самом дальнем отдельном покое. В шести гробах первого покоя, ближайшего к саркофагу Давида, и во втором покое погребены: Соломон, Ровоам, Авия, Аса, Иосафат, Охозия и другие иудейские цари.

Одни оспаривают название «гробов царских», другие считали их гробами династии Иродовой или Елены Адиабенской и ее сына, но г. Соси, опровергая все эти предположения, доказывает свидетельством Св. Писания, что именно в этой пещере погребены все цари израильские, начиная с Давида и Соломона. Возражения относительно места погребения последних он опровергает так: хотя и существует древнее предание, что гроб Давида должен быть на горе Сионской, но подтверждения сему мы не находим ни в Св. Писании, ни у Иосифа. Если Св. Писание и помещает этот гроб во «граде Давидовом», то через сие оно еще не означает Сиона, а Иосиф, который сам видел эти гробы, свидетельствует, что они были вне Иерусалима. Обычаи евреев не позволяли иметь гробов внутри города. Ирод, говорит Иосиф, желая приохотить евреев, чтобы они жили в Тивериаде, сам построил дома и раздавал земли даром, ибо знал, что против закона и обычая евреев жить в подобном месте, при построении коего уничтожено много гробов; а закон оглашает нечистыми в течение семи дней тех, которые бы заселили подобные места. Мы знаем, что Соломон держал жену свою, дочь фараона, за Сионом, чтобы не профанировать его. Как же бы мог он похоронить там своего отца? Мечеть Неби-Дауд, скажут мне, мнится обладать гробом Давида; но известно, что мечеть эта была прежде христианским храмом построенным на месте дома Тайной Вечери; а где показывают теперь мнимый гроб Давидов, там был приготовлен Пасхальный агнец. Ученый Кварезмий свидетельствует, что латинские монахи, которые прежде занимали это место, нигде не видали там никаких гробов. Мусульманские же предания не заслуживают особой веры, как видно из того, что они гроб Моисея указывают в окрестностях Иерусалима – в развалинах лавры Св. Евфимия – Неби-Муса.

Резьба, украшающая Гробы царские полна вкуса и для многих казалась делом греческого искусства; но знатоки архитектуры вовсе не приписывают грекам изобретение дорического и ионического орденов. Начальные предания самих греков показывают, что они заняли искусство и науки у египтян и финикийцев. Евреи, далеко прежде их воспитавшие свой вкус среди памятников Египта и живя в соседстве с финикиянами, легко могли позаимствоваться от этих народов в зодчестве и резьбе. Украшения фриза (пояса) гробов царских, как-то: ветви пальм, листья и овощи, упоминаются в Библии в числе резных украшений зданий Соломоновых.

Вениамин Тудельский слышал, что двое работников открыли случайно вход ко гробу Давидову, где нашли покой, выложенный золотом и серебром, а также стол с короною и скипетром Давида. Рабочие донесли об этом главному раввину, и тот приказал снова закрыть вход в подземелье. Нет надобности опровергать эту очевидную басню, тем более, что раввин уже издавна, а тем более во времена сарацинов, не мог властно распоряжаться в Иерусалиме. Таким образом все убеждает, заключает г. Соси, что предание недаром назвало упомянутое подземелье «Гробами царскими», ибо это действительно гробы царей иудейских от Давида до Иосии. Соси насчитал пятнадцать гробниц, которые по всем признакам были заняты мертвецами. Наш известный паломник А. С. Норов, соглашаясь отчасти с мнением г. Соси, указывает в подтверждение оного на сказанное в Библии: «и успе Озия со отцы своими, и погребоша его со отцы его в поли царских гробов». Иосиф Флавий также помещает гробницы царей возле стен Ирода Агриппы на севере от них.

Гораздо далее за час езды от Иерусалима, более к западу, находятся так называемые Гробы Судей Израильских. Однако это предание очевидно не может относиться к тем, которые назывались по преимуществу Судьями Израилевыми, то есть: Гедеон, Самуил и другие, ибо в книге Судей и Паралипоменон ясно сказано, что из тринадцати Судей Израилевых восемь погребены в их собственных уделах; место же погребения семи остальных хотя неизвестно, но трудно допустить, чтобы было отступлено от однажды принятого в сем отношении обычая. Многие утверждают, что позже назывались судьями члены Синедриона и что это были их гробы. Во всяком случае они относятся к отдаленной древности. При виде скал, выглаженных извне и обсеченных отвесно, невольно изумишься. Особенно величествен вход в гробы судей, ибо в гладкой скале высечены большие ворота, которые сверху украшены треугольником, средина коего занята прекрасной резьбы цветами. Во всем этом видна простота, соединенная с истинным искусством и смелостью гения. За этими воротами следует довольно обширный двор, иссеченный с исполинским трудом; далее видна галерея, также иссеченная в скале; в ней двери, над которыми опять треугольник с резьбою внутри. Со свечою входят в четвероугольный большой покой, через гладкие вытесанные долотом двери с плоскою крышею; вокруг идут катакомбы, весьма похожие на наши киевские пещеры. Двое дверей ведут в два четвероугольные покоя с такими же нишами, а из этих покоев есть покатые сходы в два других покоя, помещающиеся под первыми, и таким способом образуется двухэтажный дом в скале. Жиды почитают эти гробы, хотя, как мы уже упомянули, известно положительно, что ни один из судей Израилевых не опочивает здесь. Надобно полагать, что в этой стороне вообще были гробы богатых сынов Иуды, ибо кроме так называемых «Гробов Судей» видно здесь много других, с равным трудом и искусством иссеченных в скале (одна пещера носит название «школы сынов пророческих») и обыкновенно состояих из передней квадратной залы, в которой с трех сторон три двери ведущие в три меньшие покоя, и везде видите те же гладкие стены, одни и те же украшения и исполинские труды, так что достаточно видеть одну, чтобы иметь точное понятие обо всех других. По местам еще уцелели еврейские надписи. Принимая в соображение длину гробовых нишей, как в этих, так и в других пещерах, убеждаешься, что от самых древнейших времен евреи не сжигали трупов, но бальзамировали и клали их в катакомбах. Теперь здесь нет никаких остатков после мертвых, только сор и нечистота наполняют эти гробовые покои в скалах. Гробы эти находятся на большом поле, пересекаемом небольшими скалами, между которыми слабо зеленеют виноградные леторосли, растущие по местам маслины и дикие яблони (китра), да видны древние иссеченные в каменистой почве систерны. Жители утверждают, что прежде здесь были виноградники и сады, и очень вероятно, ибо Св. Писание подтверждает, что прежде часто хоронили мертвых среди садов.

Невдалеке отсюда идет долина (которою оканчивается та единственная плоскость, которая прикасается к иерусалимским стенам с севера) и видны новые каменоломни, – одна из них послужила для добывания камня австрийцам, при построении недавно оконченного по внешней отделке их странноприимного дома. Они подвозили камень отсюда в город частью на верблюдах, а частью на особо устроенных двухколесных тележках, в которые впрягали лошадей. Эта каменоломня доставляет камень для русской постройки к которой она ближе, чем к австрийскому зданию.

Могущим и желающим остается для довершения обозрения иерусалимских окрестностей с северной стороны осмотреть древние каменоломни, находящиеся под городом, в которые единственный вход с этой же северной стороны на пространстве между северо-западным углом и Дамасскими воротами, недалеко от того места, где находится нынешняя бойня (содержимая евреями), по левую сторону Дамасских ворот. Но без опытного и надежного проводника нельзя пускаться в этот путь, как по затруднительности его, так и по опасности заблудиться, быть ограбленным или погибнуть в этих мрачных лабиринтах, которые несомненно принадлежат к первым временам Иерусалима. Ходы эти, по слухам, простираются преимущественно под Мусульманский квартал, где соединяются с подземельем бывшего Соломонова храма; просачивающаяся по местам сверху вода доказывает, что выше их находятся водохранилища, которые владельцы Ель-Кодса (Иерусалима) держат в большом секрете. Вода в них проходит из Соломоновых прудов по водопроводу, направление которого, впрочем, известно, до самой горы Злого совещания. Несмотря на все современные усовершенствования в области механики, нельзя не удивляться при виде следов исполинских трудов, понесенных при кроении этих огромных каменных глыб, и особенно тому, как они извлекались отсюда и доставлялись на место построек, – это остается и, может быть, еще долго останется неизвестным! Часть этих каменоломен уже обрушилась, другие нависли так грозно, что кажутся с минуты на минуту готовы подавить своею тяжестью смелое любопытство. В этих-то подземельях, вероятно, скрылась во время осады Иерусалима римлянами, часть иерусалимского гарнизона принужденная впоследствии голодом отдаться в руки победителей для того, чтобы, избегнув смерти одного рода, подвергнуться другой более мучительной, или влачить в рабстве жалкие дни свои. Но кто постоит и какое место скроет от гнева Господня? Поистине если люди умолкнут, сии камни возопиют о страшных событиях, свидетелем которых был Иерусалим в течение своей тысячелетней жизни…

Вифания

«И оставив их, изыде вон из града в Вифанию и водворися ту.»

(Мф 21, 17).

Вифсфагия и место проклятой смоковницы на пути в Вифанию. – Место дома Симона Прокаженного и место дома Лазаря. – Три жены, помазавшие Господа. – Гроб Лазарев. – Камень беседы. – Вид Вифании.

К числу окрестностей Святого Града, посещаемых поклонниками пешком, в виде прогулки, принадлежит и Вифания, ныне небольшое арабское селение Ель-Лазарие, отстоящее на полчаса пути от Иерусалима. Путь к нему лежит через ворота Святого Стефана мимо Гефсиманского сада у подножия Елеонской горы и поднимается на гору Соблазна [66] по ее северному скату. За селением Силоам почти смежно с ним вправо от дороги вам укажут небольшие следы селения Вифсфагии, принадлежавшего некогда иудейским левитам, где паслись овцы, предназначенные для жертвоприношения и откуда предвечный Агнец, от века предназначенный в жертву за грехи всего мира, был с торжеством введен во храм или совершил Свой так называемый царский вход [67] в Иерусалим. На пути из Вифании в день настоящего Вербного Воскресения, придя в Вифсфагию к горе Елеонской, Он повелевает двум ученикам Своим идти в противулежащее селение – «в весь яже прямо вама», и привести оттуда осля и жребя и аще кто вама речет: почто отрешаета их? отвечать: Господь требует. Ученики беспрекословно исполняют волю Господа; равно и владелец осляти и жребяти, покорный велению Его, беспрекословно дозволяет ученикам исполнить волю Господа. Затем следует покорное служение Господу осляти и жребяти, на неже никто от человек вседе. Далее вход истинно царский, ибо «множайшии народи постилаху ризы своя по пути; друзии же резаху ветви от древ и постилаху по пути. Народи же предходящии Ему и вследствующии зваху глаголюще: осанна Сыну Давидову! Благословен грядый во имя Господне, Царь Израилев, осанна в вышних!» Господь входит в Иерусалим, и здесь Его царская власть является в безропотной покорности Ему продающих и купующих, которые по воле Его тотчас удаляются из храма. Царский вход Его запечатлевается всемогущею Его властью над законами природы: приступиша к Нему хромии и слепии в церкви, и исцели их. Так все повиновалось и служило Иисусу Христу при последнем входе Его в Иерусалим, как своему Творцу, Господу и Царю. Одни книжники среди всеобщого торжества Сына Давидова, видя Его Божественныя чудеса, негодоваша (Мф 21, 5), яко мир по нем идет (Ин 12, 19).

66

Гора Соблазна, смежная с Елеоном, называется так потому, что здесь Соломон воздвигнул капища идолам: Сидона – Астарте, Аммонитов – Молоху.

67

Вход этот называется царским согласно с пророчествами и Евангелием, где грядущий в Иерусалим Иисус Христос называется Царем: «се Царь твой грядет к тебе кроток» (Зах 9, 9; Мф 21, 5).

Проехав гору Соблазна, на полдороге в Вифанию, вы увидите место, где прежде на малой равнине близ дороги росло смоковничное дерево, проклятое Спасителем. Господь наш Иисус Христос, возвращаясь из Вифании в Иерусалим, взалкал и, увидав росшую при дороге смоковницу, подошел к ней и, не найдя на ней ничего, кроме листьев, сказал: да не будет же впредь от тебя плода вовек. Рано поутру, когда возвращались они из Иерусалима в Вифанию, ученики увидели, что дерево засохло от самого корня, и дивились сему, говоря: как это вдруг засохла смоковница? Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам: если будете иметь веру и не усумнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей (может быть, Елеонской) скажете: двигнись с места своего и ввергнись в море, – будет (Мф 21, 19–21). Часто встречаем в Евангелии подобное поощрение к высшей вере; Господь наш Иисус Христос и при исцелении больных обычно говорил: вера твоя исцелила тебя. Этим Он дает нам познать неоцененную важность веры и учит нас стараться усердно во всю жизнь о приумножении этого сокровища. Как хочешь себе суди и разбирай, а человек с верою сильнее и выше тех, которые не имеют этого чувства. Только одна вера есть источник великих дел и событий, а разум, взятый отдельно (справедливо так называемый «голый разум»), имеет едва ли не исключительное влияние на усовершенствование внешних удобств жизни, часто с ущербом для духовной жизни. Даже в обыкновенных предприятиях (т. е. не имеющих прямого отношения к религии), как говорит в слове о вере святой Кирилл Иерусалимский, сила убеждения и вера в то, что мы хотим делать, есть главное условие хорошего исполнения всякого дела, а недостаток их ничто заменить не может. Ныне на месте иссохшей смоковницы нет никакого следа дерева, а только лежащий здесь камень означает оное. Христос Иисус иссушением бесплодной смоковницы хотел дать знать Израилю его страшную будущность. И действительно вскоре Иудея засохла в корне, а сухие ветви ее, разбросанные бурею, до сих пор валяются по целому свету. Трудно при этом воспоминании не почувствовать некоторого опасения; ибо если Господь наказал дерево, не приносящее плодов, то что будет и с нами, если у нас праведный Судья не найдет ничего кроме ничтожных листьев – гордости и легкомыслия?

Через час по выезде из Иерусалима увидели мы внизу на покатости горы (Елеонской) несколько хижин: то была Вифания, одно имя которой уже наводит на столько приятных и чувствительных воспоминаний. Господь наш Иисус Христос во время своего пребывания в Иерусалиме сколь часто удалялся для молитвы на гору Елеонскую, столь же часто приходил в Вифанию на отдых среди счастливой любовью Его семьи друга своего Лазаря. Таким образом Вифания открывает нам дорогие черты из частной жизни нашего Господа. Согласно с древними описаниями, прежде всего увидите вы здесь дом Симона Прокаженного. Он возвышается над всеми прочими зданиями на покатости горы, и обыкновенно зовут его замком. На месте этого дома Симона во время крестовых походов Мелизенда, королева Иерусалимская, построила женский монастырь под названием «аббатство Лазаря», а сестра королевы была в нем начальницею. Теперь от всего здания остались лишь две стены, остальное лежит в развалинах, не принадлежащих исключительно никакому вероисповеданию.