Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника
Шрифт:
За монастырем на конце селения виден под тенью смоковничных деревьев водоем, называющийся «источником Марии», ибо, говорит предание, Пресвятая Богородица, во время трехмесячного пребывания у своей родственницы Елисаветы, ходила сюда почерпать воду. Тут всегда можно застать несколько жителей селения, которые, сидя на каменном возвышении около водоема, курят свои трубки и презрительно посматривают на проходящих мимо поклонников. Без крайней нужды не советуем останавливаться у водоема, чтобы не получить какого-либо оскорбления.
Загородный дом Захарии и Елисаветы, где происходило описанное в Евангелии свидание, находится на скате горы, прилежащей к этому источнику, и к тому дому ведет отсюда особая дорога. Развалины сего дома арабы называют Аин-Карим. Войдя во двор, вы увидите посреди его красивый развесистый платан; корни его и дуплистое основание обнесены кругом двумя каменными уступами для отдыха. Напротив, на каменной платформе со сводами, возвышаются значительные развалины; стены нижнего этажа сложены из огромных камней; под сводами устроен престол. Предание повествует, что возле этого открытого свода и каменного крыльца, ведущего к верхнему зданию, происходила трогательная встреча Елисаветы с Пресвятою Богородицею, описанная в Евангелии: «и бысть, яко услыша Елисавет целование Мариино, взыграся младенец во чреве ее, и исполнися Духа свята Елисавет. И возопи гласом велиим и рече: благословена
Вдохновенная песнь эта невольно просится здесь на уста, и наши поклонники не упускают случая пропеть ее хором, как общеизвестную по частому церковному употреблению. Верхнее здание принадлежит, как говорит предание, монастырю, основанному святою Еленою, а по другим – царицею Евдокиею. Развалины осенены густыми деревьями и обвиты плющом. Напротив высится новый каменный двухэтажный дом драгомана французского посольства, своею белизною и новизною составляющий разительную противоположность с древними развалинами.
Дорога в так называемую пустыню Св. Иоанна от выше описанных развалин идет по окраине глубокой лощины, которая, начинаясь у самого монастрыря Св. Иоанна Предтечи, в селении занята огородами, а далее виноградниками и маслинами. После часа довольно трудного пути по скользким ребрам скалы, оживляемого, впрочем, прекрасным и разнообразным видом, особливо на долины и низшие покатости горы, покрытые пышными садами, – вы достигаете пустыни Предтечи. На половине пути сюда от горнего града Иудова покажут вам белый камень, довольно возвышенный над поверхностью земли, вроде небольшого холма; на этом камне, согласно преданию, еще в молодости Предтеча поучал народ. Не входя в глубокое исследование этого предания, приятно заметить, что народ помнит о святом Иоанне на месте его рождения и начальной жизни. Все арабы имеют этот камень в большом почтении и рассказывают о нем множество легенд. Между прочим сказывают, что мусульмане из презрения к христианам, отколовши часть этого камня, положили в печь для выжигания извести, но по разведении огня печь разорвало и многих из них убило; тогда другие испугавшись собрали остатки камня и отнесли его в церковь Св. Иоанна Предтечи. Заметим, что подобные легенды о Святых местах действительно охраняют многие из них от мусульманского фанатизма. Пустыня Св. Иоанна называется так потому, что здесь Предтеча Господень в пещере и в уединении провел все утро своей чудесной жизни. Трудно найти место столь прекрасное и веселое, как эта пустыня: пред вами тянется огромное, глубокое, длинное и довольно широкое ущелье, и на левой его стороне от Иерусалима, в береговой скале, в самой верхней части ее находится пещера, а над нею наверху скалы высятся значительные из белого качня сложенные остатки древнего храма и монастыря, которые время украсило так хорошо растениями и деревьями, что смотря на эти красивые стены, по которым цепляются теревинфы и рожковые деревья, не только дивишься красивому виду, но невольно впадаешь в какую-то задумчивость. С вершины этой скалы с обеих сторон развалин ведут вниз к пещере крутые стежки, и хотя они имеют высеченные в скале ступени, однако от времени они стерлись в мягком камне и надобно спускаться весьма осторожно. Самая пещера невелика, имеет всего восемь шагов длины и четыре ширины. В позднейшее время она очевидно была разделана рукою человеческою. Кроме дверей, прекрасно отесанных, есть еще два окна, одно маленькое круглое, другое довольно большое квадратное, за которым в скале высечен род галереи с прекрасным видом на долину. Прежде над этою галереею был свод вроде кровли, но теперь видны лишь остатки его. Напротив дверей в самой глубине пещеры небольшой выступ скалы обделан в виде престола; на этом камне, по преданию, отдыхал Илия Нового Завета. Около пещеры иссечены лавочки вроде наших завалинок при избах. С вершины скалы выходит источник, который малой струей, ширины вершка в два, сочится по скале и у самых дверей пещеры собирается в каменное овальное ложе, а потом бежит журча в глубину долины. Предание поведает, что святой Иосиф Обручник, предуведомленный во сне чрез Ангела о намерении Ирода умертвить детей во всей этой окрестности, известил о сем Елисавету пред своим бегством в Египет. Вот подлинные слова этого поэтического предания: «Елисавета услышавши, что ищут Иоанна, взяв его, отправилась на гору, и осматривала, где бы скрыть его, но не было скрытного места. И возстенав Елисавета великим гласом сказала: гора Божия, приими мать с сыном, и тотчас расступилась гора, и приняла ее (в свои недра). И просвечивал им свет, и был с ними Ангел Господень, сохраняя их» [72] . Передавая то же самое предание при описании пустыни Иоанновой, наш древний паломник Даниил добавляет к сему: «слуги же Иродовы, иж гнаху в след ея, пришедши до места того, и не обретоша ничтоже, и паки возвратишася посрамлены. Есть место то знати на камени и до днешняго дне… ту воду пила Елисавет со Иваном, ту сущи в горе той, Ангел бо я набдяше» [73] . Предание повествует, что мать Иоанна вскоре (через полгода) умерла и он остался сиротою, но Матерь Божия послала Ангелов из Египта для погребения тела сродницы своей святой Елисаветы на той же самой горе и для охранения младенца-пустынника, и что Ангелы ежедневно приносили Иоанну часть пищи, остававшейся от трапезы Младенца Иисуса, и это продолжалось до семи лет, а потом он уже сам промышлял о пище, только источник был чудесно изведен для него Ангелом из скалы. Нет сомнения, что предание это значительно украшено воображением, но зато как оно прекрасно! Эта опека Ангелов над младенцем-пустынником, эта связь с Святым Семейством в Египте, это употребление одной и той же пищи с Младенцем Иисусом не только восхищает своею мыслию, но, если вникнуть глубже, и опирается на правду, ибо разве Младенец мог бы пребывать в пустыне без особенной и чудесной опеки Божией? Здесь-то пребывал Иоанн до тридцатилетнего возраста, как свидетельствует евангелист Лука: «отроча же растяше и крепляшеся духом и бе в пустынях до дне явления своего ко Израилю» (Лк 1, 80). Явился же он миру, по прекрасному выражению одной из церковных песней, «как горлица пустыннолюбная, возвещая божественную весну, ибо с его явлением престала лютая зима безбожия; как денница солнца, ибо за Предтечею, как предвозвестником света, последовал свет истинный» (Служба Рождества Иоанна Предтечи 24 июня). И точно, глядя на эту восхитительную пустыню, нельзя не сравнить ее с гнездом райской птички, укрытой в кустах роз и гранатов, пока не выросли у ней перья, пока не укрепилась для воспевания песни, извествующей весну нашего спасения.
72
Сказание
73
Сахаров И. П. Путешествия русских людей по Святой Земле. СПб., 1839. Ч. 1. С. 80
Я посетил очаровательную пустыню Иоаннову в августе месяце 1858 года. Мы застали в ней вифлеемского араба-католика, которому недавно присвоившие себе в исключительное владение эту пещеру латины поручили ее охранение. У него мы нашли овечий сыр и молоко; у нас с собою был хлеб и несколько апельсинов. Подкрепивши свои силы этим легким завтраком и напившись чистой воды из святого источника, долго любовался я очаровательным видом, оживленным библейскими воспоминаниями, ибо долина, составляющая дно глубокого каменного ущелья, на обрыве которого сидел я, была славная долина теревинфов: виноград, фиги, оливы, рожки, теревинфы и другие деревья богато одевали очаровательное ущелье. Стада коз и овец, которых гнали внизу на водопой к единственному здесь источнику, оживляли долину. Прямо против святой пещеры на высокой горе виднелось селение Сатав, увенчанное рощею маслин и померанцевых деревьев; далее на север высилась островерхая скала, увенчанная развалинами. То был богатырский Модин, а под ним построенное из его развалин селение Зуба весело глядело на всю окрестность с самой высокой здесь горы. В таком-то очаровательном местоположении «отроча, – как говорит Евангелист, – росло и укреплялось духом, пребывая в пустынях!»
Источник Св. Филиппа
«Ангел же Господень рече к Филиппу глаголя: востани и иди на полудне, на путь сходящий от Иерусалима в Газу, и той есть пуст»
Дорога к источнику Св. Филиппа. – Крещение евнуха царицы Кандакии. – Развалины над фонтаном. – Окрестный вид.
Так называемый источник Св. апостола Филиппа находится на пути в Газу на юг от Иерусалима. Дорога к нему идет мимо Крестного монастыря через розовые плантации селения Мальха, от которого он находится на три четверти часа езды. Некоторые посещают его на обратном пути из пустыни Иоанновой, от которой он отстоит на два часа пути, или наконец на возвратном пути из Вифлеема в Иерусалим через Беджаллу.
Предание говорит, что здесь святой Филипп, вышедший по приказанию Ангела «на полдень, на дорогу идущую из Иерусалима в Газу», встретил эфиопа, начальника над всеми сокровищами эфиопской царицы Кандакии, который, сидя на колеснице, читал книгу пророка Исаии. На вопрос же Филиппа, понимает ли он, что читает, мурин отвечал: как могу понимать без объяснения? Место же, которое он читал у пророка, было следующее: «яко овча на заколение ведеся и яко агнец прямо стригущему его безгласен, тако не отверзает уст своих. Во смирении его суд его взятся, род же его кто исповесть» эфиоп спросил Филиппа: скажи мне пожалуй, о себе самом говорит это пророк или о ком другом? Апостол обратил эфиопа в христианскую веру, и когда они проезжали мимо этого источника, новообращенный сказал апостолу: «се вода, что возбраняет ми креститися»? Они оба сошли в воду, и святой Филипп крестил эфиопа, а потом вдруг исчез из глаз его, ибо Дух Божий перенес его в Азот. Мало мест в окрестностях Иерусалима столь живописных, как источник Филиппа. Водоем построен из камней желтоватого цвета, в виде ниши, украшенной по сторонам двумя пилястрами коринфского ордена с капителями в богатой резьбе виноградных листьев. В средине арки, или как бы алтарной сени, находится окно, украшенное четырьмя огивами. Из-под самого нижнего карниза вытекает обильный источник и, вырвавши снизу несколько камней, скачет с приятным шумом малыми каскадами по карнизам и разбросанным камням. Местами по стенам этого фонтана вьется плющ и другая зелень, а самая вершина его, также покрытая растениями и зеленью, оканчивается развалиною, ибо уцелела лишь небольшая часть свода вроде крыши, висящей над источником.
Смотря на этот живописный обломок, нельзя согласиться, чтобы это были развалины фонтана; широкая стена, стороны которой в развалинах, разбросанные у воды колонны и камни, и наконец ясно видные следы другой стены такой же постройки дают повод заключить, что здесь был храм во имя святого Филиппа и что уцелевшая стена есть остаток главного алтаря, выходя из-под коего источник протекал по храму в мраморном ложе. Теперь этот фонтан в диком ущелье у подножия скалы, несмотря на развалины, восхищает своею красотою. Кругом растут деревья и кустарники. Ручей, образуемый источником, бежит по долине Сорек. По дороге от источника к Горнему граду Иудову, которая идет через горы и долины, на первой горе видно довольно большое селение, окруженное садами, которое также носит имя святого Филиппа, и в нем видны развалины древней церкви. Далее проезжают через красивое селение Дзюра, которое разбросано среди садов на покатости высокой горы. Вся эта сторона, несмотря на каменистую и скользкую дорогу, веселит сердце и взоры цветущим видом виноградников, олив, гранатов, миртов и разных благовонных кустарников. Вдали видны гора Модин, напоминающая подвиги Маккавеев, и Абугош – евангельский Еммаус, и еще несколько с безыменными развалинами на вершинах.
Вифлеем
Сравнение Иерусалима с Вифлеемом. – Дорога в Вифлеем. – Долина Рафаимов. – Место дома Симеона Богоприимца. – Селение Беджалла и замок Латинского Патриарха Валерги. – Предание о теревинфовом дереве. – Кладезь трех волхвов. – Монастырь и церковь Св. пророка Илии. – Вид на Вифлеем. – Впечатления. – Исторические воспоминания. – Дом Патриарха Иакова. – Поле гороха. – Гроб Рахили. – Жители Вифлеема. – Святой Вертеп.
Только два часа пути разделяют Вифлеем, место Рождества Спасителя, от Иерусалима – места Его страданий, смерти и воскресения, но разница между ними, как справедливо заметил один из паломников, такая же как между колыбелью и могилою. Тогда как там (в Вифлееме) всё цветет, улыбается, всё манит к себе взоры красотою сельской природы, воспоминаниями детства, невинности, простоты, – тут (в Иерусалиме) всё вокруг мрачно, сурово, всё носит образ смерти, печать кары Божией за совершившееся здесь беспримерное преступление… Там все напоминает благословения и обетования, здесь невольно памятуются лишь одни прещения, угрозы и проклятия и только мыслию о небесном Иерусалиме успокаивается сердце, смущенное грустным видом Иерусалима земного.
Вифлеемская дорога по справедливости может назваться лучшею из всех, по каким случится вам ездить в Палестине; она была бы доступною и для экипажей при самом небольшом исправлении; мысль об устройстве шоссейной дороги сама собою приходит в голову и уже обращала на себя внимание европейцев. По этой дороге можно ехать и шибко, но кто станет спешить, проезжая в первый раз дорогу от гроба до колыбели Христа Спасителя, дорогу, которою столько раз проходило Святое Семейство, которая соединяет места, освященные величайшими в мире чудесами, на которой почти каждый шаг заключает какое-либо воспоминание? Большая часть наших паломников посещают Вифлеем первый раз пешком ради подвига. Проедем и мы эту дорогу, останавливаясь с подобающим вниманием на всем, что дорогого сохранили на ней воспоминания целых столетий и сказания многих поклонников.