Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники.
Шрифт:
— У отца.
— Нет, — сказала Катя очень серьезно. — Это от жары. Он меня предупредил.
— Ах, даже предупредил! — продолжат Светлана тем же тоном. — Скажите, какая воспитанность! Сколько такта! Неподражаемо! Предупредил! Браво! — все продолжала Светлана и даже похлопала в ладоши.
Но Катя ее уже не слушала.
— Вот что, — приказывала Катя в трубку. — Это меня не касается. Доставай где угодно. Уведи, упроси, обменяй!
— Где он? — спросила
— Кто? — сделала вид, что не поняла, Катя, опять мембрану прикрыв.
— Отец.
— Где-то между букинистическим и пельменной.
— Катя, я не вижу причины для водевильного настроения! — крикнула Светлана.
— Извини, пожалуйста… — сказала Катя в трубку и матери потом: — Ты можешь на меня недолго не кричать? В интересах дела, — и в трубку: — Я жду. Мгновенно. Все.
Светлана тут же стала набирать нужный ей номер.
— А ты кому? — спросила Катя, а мать ей не ответила.
— Гоша? — наконец сказала она. — Да, я. Он звонил только что… Что — слава богу? Я в ужасе. Он велосипед просит. Что? Вот именно велосипед. Немедленно приезжай. Это все очень серьезно, — и положила трубку.
Сквозняки все гуляли по квартире — развевались шторы, бумажки летали, звенел стеклярус.
— Содом, — твердо сказала бабка из своего угла.
Митя стоял в букинистическом. Здесь тишина, полумрак, ровный шум вентиляторов, книжные полки от пола до потолка, девушка продавщица — милая, в черном халатике с кружевным воротничком — сидит на стуле на фоне золотых тиснений, обмахиваясь журналом. И слышно, как страницы журнальные шуршат.
Рай. И слова другого нет. Том раскрыт. Тончайшую бумагу поверх какого-нибудь факсимиле сдвинуть. Прочесть невзначай: «Нет. Не черкешенка она». Именно так.
— «Нет. Не черкешенка она», — и вправду прочел Митя вслух. — Что это? — спросил у девушки, и девушка махать журналом перестала.
— Пушкин, — сказал она. на корешок глядя.
— «Нет, Не агат в глазах у ней», — продолжал Митя. — Видите? — он показал девушке страницу. — Ответ Ф.Т. Кто такая, почему не знаю? Стоп! — обрадовался он. — Сноска. Загадка Ф.Т. Так… Агат. Минерал. Отличается красивым черным блеском.
Девушка улыбалась, смотрела хорошо. Можно было сколько угодно говорить и что угодно, и книжки смотреть, а то и молчать…
Время шло. Митя нервничал. Ожидал у будки. Раскаченное солнце уже упало куда-то на ближние дома, улица опустела, но жара не спадала.
Они приближались
Митя все на дочь смотрел, на ее вскинутое платье, на тоненькую руку, ведущую велосипед. — Гоша, — сказал Митя, когда они приблизились вполне. — Привет.
— Здравствуй, Митя, — сказан Гоша и пожат ему руку.
— Спасибо, Катя, — сказал Митя, принимая велосипед.
— Не за что, — сказала Катя, разглядывая отца.
— Здравствуй, — сказала Светлана со значением.
— Здравствуй, — ответил Митя просто.
— И куда ты на нем поедешь, если не секрет? — спросил Гоша.
— Секрет, — сказал Митя.
— Хорошо, — сказала Светлана. — Я могу попросить тебя на два слова?
— Можешь, — сказал Митя. — Говори.
— Отойдем? — спросила Светлана.
— Хорошо, — сказа! Митя смиренно. — Подержи, — и передал велосипед Кате.
Перешли на другую сторону улицы и встали. Вернее, Светлана встала, Митя присел на красную трубу-ограждение. Болтал авоськой с молоком и хлебом.
— Это что? — спросила Светлана и показала глазами на авоську.
— Это хлеб, — ответил Митя. — И молоко.
— Прекрасно, — сказала Светлана. — Уже кормилец?
— Кормилец, — ответил Митя согласно. — В некотором смысле. Но не в том…
— В каком — не в том?
— Не в том, каком ты думаешь…
— А в каком я думаю?
— В прискорбном смысле аморалки… — объяснил Митя. — Думаешь?
— Думаю, — сказала Света.
— Это у тебя от жары… — посочувствовал Митя. — Ты извини, время дорого. Я пойду. Можно?
— Ради бога, — сказала Света.
— Ты не волнуйся, — попросил ее Митя и перелез через трубу. — Это мне нужно. Понимаешь?
— Нет, — сказала Света.
— Очень жаль, — сказал Митя и пошел через улицу. Остановился, вернулся. — Ты извини, — опять сказал. — У тебя денег нету? Сколько-нибудь? С трешкой ушел… Кончились…
— Экономно живешь, — похвалила Светлана. — Вот. Больше нет. Пятерка.
— Выше крыши, — сказал Митя. — Спасибо.
— Митя… — сказала Светлана мягко. — Что с тобой? Я понимаю, ты мог обидеться… Этот разговор…
— Чепуха… — сказал Митя.
— Но тогда что же все это значит? Велосипед? Деньги? Объясни…
— Хорошо, — сказал Митя. — Без велосипеда могу и не успеть. А баржа туда ночью не ходит. И с продуктами там плохо.