Стихи

Кузмин Михаил Алексеевич

Фаустина [41]

Серебристым рыба махнула хвостом,Звезда зажелтела в небе пустом, —О, Фаустина! [42] Все ближе маяк, темен и горд,Все тише вода плещет об борт —Тянется тина…Отбившийся сел на руль мотылек…Как день свиданья от нас далек!Тень Палатина!Ветром запах резеды принесло.В розовых брызгах мое весло.О, Фаустина!

[41] Из цикла «София», как и два следующих стихотворения «Базилид», «Учитель». «София» – цикл гностических стихотворений; гнозис – эзотерическое, тайное знание; гностицизм – синкретическая религиозно-философская система, эклектически сочетающая черты христианства и язычества.

[42]Фаустина – храм в честь жены одного из римских императоров, впоследствии обращенный в церковь.

Базилид [43]

Даже лошади стали мне слонов огромней!Чепраки ассирийские давятВспененных боков ущелья,Ужасен зубов оскал!..И ливийских солдат веселье,Что трубой и горлами вождя славят,Тяжело мне,Как

груз сплющенных скал.Я знаю, что был Гомер,Елена и павшая Троя.ГероиЖрали и дрались,И по радуге боги спускались…Муза, музищаПлоской ступней шагала,Говоря во все горло…Милая МузенькаПальчиком стерлаДопотопные начала.Солнце, ты не гори:Это ужасно грубо,– Только зари, зари, —Шепчут пересохшие губы, —Осенней зари полоской узенькой!Сегодня странный день.Конечно, я чужд суеверий,Но эта лиловая тень,Эти запертые двери!Куда деваться от зноя?Я бы себя утопил…(Смерть Антиноя!)Но ужасно далеко Нил.Здесь в садуВырыть прудок!Будет не очень глубок,Но я к нему приду.Загородиться ото всего стеною!Жизнь, как легкий из ноздрей дымок,Голубок,Вдали мелькнувший.Неужели так и скажут: «Умер»?Я никогда не думал,Что улыбку променяю на смех и плач.Мне противны даже дети,Что слишком шумно бросают мяч.Я не боролся,Был слаб,Мои руки – плети,Как неграмотный раб,Слушал набор напыщенных междометий.И вдруг,Мимо воли, мимо желаний,разверзся невиданных зданийСветозарный ряд,Из бледности пламя исторг.Глашатаем стал бородатый бродяга,И знание выше знаний,Чище любви любовь,Сила силы сильнейшая,Восторг, —Как шар,Кругло, круто,Кричаще, кипящеКудесно меня наполнили.Эон, [44] Эон, Плэрома, [45] Плэрома – Полнота,До домного до дома,До тронного до трона,До звона, громозвона,Ширяй, души душа!Сила! Сила! Сила!Напряженные мышцы плети!Громче кричите, дети,Красный бросая мяч!Узнал я и смех и плач!Что Гомер?Сильней лошадей, солдат, солнца, смертии Нила, —Семинебесных сферКристальная гармония меня оглушила,Тимпан, воркуй!Труба, играй!Вой, бей!Вихрь голубей!Орлов клекот!Стон лебедей!Дух, рей,Вей, вей,ДверейРайских рай!Рай, рай!В руке у меня был полированный камень,Из него струился кровавый пламень,И грубо было нацарапано слово: «» [46]

[43] Базилид. Базилид (Василид) – гностик, учивший в Антиохии и Александрии в первой половине 2 века.

[44]Эоны – светлые силы или сферы, располагавшиеся в иерархическом порядке.

[45]Плэрома – совокупность эонов, божественная полнота бытия.

[46] Слово, встречавшееся в древних амулетах, происходит от коптского слова «блаженный», возможно имя Бога (греч.) (Абраксас) – слово, встречавшееся на древних амулетах, происходит от коптского слова «блаженный»; имя Бога или, как определяет Вл. Соловьев, «условное обозначение для совокупности астрального мира по Василиду (этот мир состоит из 365 сфер, а сумма букв слова в их цифровом значении равняется 365)». Это же название Кузмин и группа близких к нему литераторов дали литературно-художественному альманаху, вышедшему в трех книгах в 1922–1923 гг.

Учитель

Разве по ристалищам бродят учители?Разве не живут они в безмятежной обители?(Голубой, голубой хитон!)Хотите ли воскресить меня, хотите лиУбить, уста, что покой похитили?(И никто не знает, откуда он).Мало ли прошло дней, много лиС того, как его пальцы мои трогали?(Голубой, голубой хитон!)С каких пор мудрецы причесываются как щеголи?В желтом сияньи передо мной не дорога ли?(И никто не знает, откуда он).Полированные приравняю ногти к ониксу, —Ах, с жемчужною этот ворот пронизью…(Голубой, голубой хитон!)Казалось, весь цирк сверху донизуНавстречу новому вздрогнул Адонису.(И никто не знает, откуда он).Из Вифинии [47] донеслось дыхание,Ангельские прошелестели лобзания,Разве теперь весеннее солнцестояние?

[47]Вифиния – область в Малой Азии.

Ассизи

Месяц молочный спустился так низко,Словно рукой его можно достать.Цветики милые братца Франциска,Где же вам иначе расцветать?Умбрия, матерь задумчивых далей,Ангелы лучшей страны не видали.В говоре птичьем – высокие вести,В небе разводы павлинья пера.Верится вновь вечеровой невестеТень Благовещенья в те вечера.Лепет легчайший – Господне веленье —Льется в разнеженном благоволеньи.На ночь ларьки запирают торговцы,Сонно трубит с холма пастух,Блея, бредут запыленные овцы,Розовый час, золотея, потух.Тонко и редко поет колокольня:«В небе привольнее, в небе безбольней».Сестры сребристые, быстрые реки,В лодке зеленой сестрица луна,Кто вас узнал, не забудет вовеки, —Вечным томленьем душа полна.Сердцу приснилось преддверие рая —Родина всем умиленным вторая!

Равенна

Меж сосен сонная Равенна,О, черный, золоченый сон!Ты и блаженна, и нетленна,Как византийский небосклон.С вечерних гор далекий звонБлаговестит: «Благословенна!»Зарница отшумевшей мощи,Еле колеблемая медь,Ты бережешь святые мощи,Чтоб дольше, дольше не мертветь,И ветер медлит прошуметьВ раздолиях прибрежной рощи.Изгнанница, открыла двери,Дала изгнанникам приют,И строфы Данте АлигьериО славном времени поют,Когда вились поверх каютАллегорические звери.Восторженного патриотаЗагробная вернет ли тень?Забыта пестрая забота,Лениво проплывает день,На побледневшую ступеньЛегла прозрачная дремота.Не умерли, но жить устали,И ждет умолкнувший амвон,Что пробудившихся ИталииЗавеет вещий аквилон,И строго ступят из иконАполлинарий и Виталий. [48] Мою любовь, мои томленьяВ тебе мне легче вспоминать,Пусть глубже, глуше, что ни день яВ пучине должен утопать, —К тебе, о золотая мать,Прильну в минуту воскресенья!

[48] Св. Аполлинарий и св. Виталий – мученики, покровители Равенны.

Италия

Ворожея зыбей зеленых,О первозданная краса,В какую сеть твоя косаПаломников влечет спасенных,Вновь умиленных,Вновь влюбленныхВ твои былые чудеса?Твой рокот заревой, сирена,В янтарной рощи Гесперид [49] Вновь мореходам говорит:«Забудьте, друга, косность тлена.Вдали от пленаЛепечет пенаИ золото богов горит».Ладья безвольная присталаК костру неопалимых слав.И пениться, струя, устав,У ног богини замолчала.Легко и алоВонзилось жалоТвоих пленительных отрав.Ежеминутно умирая,Увижу ль, беглый Арион,Твой важный и воздушный сон,Италия, о мать вторая?Внемлю я, тая,Любовь святая,Далеким зовам влажных лон.Сомнамбулически застылиПолуоткрытые глаза…– Гудит подземная грозаИ крылья сердца глухо взвыли, —И вдруг: не ты ли?В лазурной пыли —Отяжеленная лоза.

[49]Геспериды – нимфы, хранительницы яблонь с золотыми плодами.

Тразименские тростники [50]

Затрепещут тразименские тростники, затрепещут,Как изменники,Что болтливую болтовню разболталиУ рекиО гибели прекрасной богини,Не о смешной Мидасовых ушей тайне.В стоячей тинеОни не знали,Что румяная спит Фетида,Не мертва, но покоится дремотно,Ожидая золотого востока.Мужественная дева воспрянет,Протрет лавандовые очи,Удивленно и зорко глянетСивиллой великого Буонаротта(Не напрасны были поруки!),И озеро багряных пораженийРимскую медь воротит,И трепетуны-тростники болтушкиУмолкнутПри возврате родимого солнца.

[50] В оглавлении «Тразимендское озеро». На Тразимендском озере римские войска потерпели поражение в 217 г. до н. э.

Адам

Я. Н. Блоху [51]

В осеннем кабинетеТак пусто и бедно,И, радужно на светеДробясь, горит окно.Под колпаком стекляннымИгрушка там видна:За огражденьем страннымМужчина и жена.У них есть ручки, ножки,Сосочки на груди,Вокруг летают мошки,Дубочек посреди.Выводит свет, уводитПигмейская заря,И голый франтик ходитС осанкою царя.Жена льняные косы,Что куколка, плетет,А бабочки и осыТанцуют хоровод.Из-за опушки козыПодходят, не страшась,И маленькие розыРумяно вяжут вязь.Тут, опершись на кочку,Устало муж прилег,А на стволе дубочкаПред дамой – червячок.Их разговор не слышен,Но жар у ней в глазах, —Вдруг золотист и пышенКруглится плод в руках.Готова на уступки…Как любопытен вкус!Блеснули мелко зубки…О, кожицы надкус!Колебля звонко колбу,Как пузырек рекой,Адам ударил по лбуМалюсенькой рукой!– Ах, Ева, Ева, Ева!О, искуситель змей!Страшись Иеговы гнева,Из фиги фартук шей! —Шипящим тут зигзагомВдруг фосфор взлиловел…И расчертился магомОчерченный предел.Сине плывут осколки,Корежится листва…От дыма книги, полкиТы различишь едва…Стеклом хрусталят стоны,Как стон, хрустит стекло…Все – небо, эмбрионыКанавкой утекло.По-прежнему червонцемИграет край багет,Пылится острым солнцемОсенний кабинет.Духами нежно веетНевысохший флакон…Вдали хрустально реетПротяжный, тонкий стон.О, маленькие душки!А мы, а мы, а мы?!Летучие игрушкиНепробужденной тьмы.

[51]Блох Я. Н. – переводчик.

Пещной отрок

Дай вспомнить, Боже! научиУзреть нетленными очами,Как отрок в огненной печиЦветет аврорными лучами.Эфир дрожащий, что роса,Повис воронкою воздушной,И ангельские голосаВ душе свиваются послушной.Пади, Ваал! пади, Ваал!Расплавленною медью тресни!Лугов прохладных я искал,Но жгучий луг – еще прелестней.Огонь мой пламенную печьВ озерную остудит влагу.На уголья велишь мне лечь —На розы росные возлягу.Чем гуще дымы – легче дух,Оковы – призрачны и лживы.И рухнет идол, слеп и глух,А отроки пещные живы.

Из книги «Параболы» (1923)

* * *

Как девушки о женихах мечтают,Мы об искусстве говорим с тобой.О, журавлей таинственная стая!Живых полетов стройный перебой!Обручена Христу Екатерина, [52] И бьется в двух сердцах душа одна.От щек румянец ветреный отхлынет,И загораются глаза до дна.Крылато сбивчивое лепетанье,Почти невысказанное «люблю».Какое же влюбленное свиданьеС такими вечерами я сравню!

[52]Екатерина – св. великомученица начала 4 в.