Стихотворения и поэмы

Колас Якуб Михайлович

‹1935›

КОМСОМОЛЬЦАМ

Привет вам, племя молодое, Земель советских ясноцвет! Дорога ваша — путь героев В сияние грядущих лет. Как солнце, первые в походе, Стихиям злым наперекор, Вы с песней шли, как половодье, На штурмы недр и диких гор. Сплоченно, гордо пламенея, В пути не путая рядов, Вы шли вперед, как чародеи, Преграды все переборов. Простор земли и поднебесья, Болота, реки, глушь тайги Ловили звонкий голос песни, Горячей юности шаги. Туда, где дым и грохот боя, Где лишь отважные нужны, Несли вы сердце молодое, Борьбы и мужества сыны! Вам страх не подгибал колени, Без сил не падала рука, — Всегда был рядом с вами Ленин, Был в вас закал большевика! Вперед же, войско молодое, Всегда таким прекрасным будь! Твоя дорога — след героев, Былинный эпос, звездный путь. Шагайте с песней боевою! Привет вам, юные мои! Пред комсомольскою волною Враждебный мир не устоит!

‹1935›

СЧАСТЛИВАЯ МИНУТА

Сына мать несет из яслей, Нежит да целует, И ему про жизнь, про счастье На ушко воркует: «Бригадир ты мой удалый, Свежий цветик маков! День тебя я не видала, Как ты там — не плакал? Нет? Не плакал? Молодчина, Мой колхозник славный. Мой ударник, хват-мужчина, Тракторист исправный! Добрый хлеб я убираю На колхозном поле Да все думаю-гадаю: Как-то мой соколик? А соколик мой — умытый, Словно месяц ясный, И причесанный — гляди ты! — Жалует из яслей. Вот мой сын какой счастливый, Знай растет без горя! Он — что всход колхозной нивы На родном просторе! К лету будем мы, пожалуй, С новым детским садом, Вот где поиграет малый, Лучше и не надо! Там игрушки — надивиться! Сам из них ты сложишь Дом высокий со светлицей, Клуб построить сможешь. Подрастешь — учиться будешь По красивым книжкам, А кем быть — уж сам рассудишь, Верно ведь, сынишка? Может, будешь агрономом, В инженеры ль выйдешь. Мы теперь везде — как дома, Все твое — что видишь. А пилотом стать случится — Знай по небу плавай Да простор его лучистый Полни лётной славой! Пролетишь над нашим полем Ты на самолете В самый раз, как я, соколик, Буду на работе. В небе громко, басовито Загудят моторы, Всколыхнется в поле жито, Смолкнут разговоры. Заслоним глаза, а лица К небу запрокинем, Где гремит стальная птица По просторам синим. Надо мной промчишься бурным, Грозным ураганом, Ловко сделав круг фигурный Вон над тем курганом. Да письмо мне с самолета Сбросишь на прощанье: Мол, от сына, от пилота — Колхознице Ганне! То-то мать гордиться будет Смелой хваткой сына, Как тебя похвалят люди: «Наш, мол, молодчина!» Улыбается сыночек, Смотрит безмятежно, К материнской груди щечкой Прижимаясь нежно.

‹1935›

С ДОРОГИ

Посвящаю Западной Беларуси

Летит поток годов, Следы былого гаснут торопливо, Их ветер сдуть готов, Как лепестки цветов, Косой забытых на осенних нивах. И часто, как во сне, Маячит тихо детство пред глазами, Как песня о весне, Давно звеневшей мне Неясными своими голосами. От этих старых снов Уйти и нынче я никак не смею, Нет-нет, я вспомню вновь Один из уголков Над Неманом, родной рекой моею. Я мир увидел там И понял стройность всех его звучаний, Открыв своим глазам Природы вечный храм, Где все сияет в блеске трепетаний. И сколько прежних чар Заботливая сохраняет память — Как драгоценный дар, Как сказочный пожар, Сверкающий над первыми путями. Хоть след путей моих Засыпан там уже давно ветрами, Я вижу как живых Мне близких, дорогих, Замученных попами и царями. Сиянье тихих вод И детских дней счастливая беспечность! Как часто вновь встает, Струится и поет Аккорд, давно ушедший в бесконечность! Годов несется строй. У нас давно взошла заря и блещет, А за рекой Сулой Орлы над хмурой мглой Клюв свесили понурый и зловещий. Я после многих лет Опять взглянул в глаза родимым долам. Край сном глухим одет, Везде насилья след, Кругом кресты, остроги и костелы. И тянутся из мглы Давно забытые у нас картины: Двуглавые орлы, Ряды жандармов злых, Мотивы той же оперы старинной! Вот он, другой жандарм! Иные перышки, но та же птица! Носитель тех же кар, Он бог тут, он тут царь И «польскости» хранитель на границах. Хожу, гляжу вокруг, Знакомых бед как бы читая список, А где ж народ, мой друг? В глазах его испуг, Он ходит здесь, оттертый за кулисы. А где ж посул панов И крики их о равенстве, о воле? В тоске колоколов? И в звоне кандалов? И в посвисте кнутов? И в голоде, и в бедствиях подполья? Так вот каков ты, край, Приют моих ребяческих мечтаний! Хлебнул ты через край Легенд про панский рай, Несчастный край подавленных рыданий! Порублены леса, И только хвощ на торфищах бушует, Узки, как пояса, Наделы: пан кромсал. На те же голоса Поешь, Край Западный, ты песнь былую. Полыновым листом Повеяло от песни, позабытой мною. Мой край родной и дом Под белым под орлом, Спеленатый несчастною судьбою! И я, твой сын родной, Себя здесь чувствую чужим, далеким… Пусть веет над тобой Напев мой путевой И скорбь о жребии твоем жестоком!

‹1935›

ЗАГИБЕЛЬКА

Посвящаю К. Крапиве

Я был в Париже. Город — ничего,

Но Загибелька мне приятней все ж…

Гриба в лесу Булонском не найдешь,

А в Сене нет леща ни одного…

Эпиграмма К. Крапивы Немного, может, я чудной, Но все ж люблю я Загибельку: Там каждый кустик мне родной, Там над прозрачною волной Готовит берег мне постельку. Я там бродил, встречал восход Не раз весеннею порою; Следил, как день идет в поход, А с ним и тучек хоровод Плывет и тает надо мною. Замедлишь шаг. Покой и тишь — Травинка даже не качнется, А ты задумчиво глядишь, Как будто здесь во сне стоишь И слышишь — песня тихо льется. На дол посмотришь — беден он: Один песок, залегший плотно. Но даже там со всех сторон Мох, вереск и кукушкин лен Ползут и ткут свои полотна. А сколько здесь цветов цветет, А сколько красок здесь пылает! Над ними звон и гуд встает, Над ними солнышко плывет И радость щедро разливает. Бредешь один вперед, назад, Минуешь сотни поворотов, Войдешь в борок… и сосны в ряд, Как будто женщины, стоят, Как будто ждут они кого-то. Идешь и час и два часа Чрез пустыри и перелески, А сверху льются голоса, Да так, что слушают леса, Надев причудливые фески. А вот и озеро-окно, Такое редко где найдется, — Среди болотища — одно, И почему-то здесь оно Гремячим озером зовется. Лежит болото, каждый шаг Глухим безмолвием окутав, И лишь качает на ветвях Сто тысяч шапок и папах, Десятки тысяч парашютов. Настроившись на философский лад, Порой стою в лесной дремоте: Куда ни глянь — наш край богат, Дадим болоту шах и мат, И будут нивы на болоте! И так, с собой наедине, Я узнавал тот край все ближе, И вот, узнав его вполне, Скажу, что в Загибельке мне Милей и лучше, чем в Париже.

‹1935›

ПОЭТАМ СОВЕТСКОЙ ЗЕМЛИ

Распахнем мы вам двери пошире, Вас встречая, как близких своих, В красный угол, как водится в мире, Мы посадим гостей дорогих. В откровенной и дружной беседе Поведем мы трудам нашим счет, Что, мол, сделали мы, что — соседи И что надо нам сделать еще. Все живем мы семьею согласной На просторах советской страны, И, как день, нам пути наши ясны И огни нашей цели видны: Для отчизны слагать свои песни, Как никто не слагал никогда, Чтобы пели их с нами совместно Все деревни и все города. И любовь не иссякнет в народе К нам, поэтам советской земли, Что в великие дни половодья Нераздельной семьею взросли.

‹7 февраля 1936 г.›

ПЕСНЕЙ ПРИВЕТСТВУЮ ВАС

И широки же колхозные нивы! В далях теряется взор! Стежки-дорожки бегут торопливо, Меряют синий простор. Мир разгорожен, запаханы межи, Стало на нивах светлей, В поле работает сильный, прилежный Трактор — хозяин полей. Смолкла навеки песня неволи, Жалоба-песня мертва. Ясные дали! Привольное поле! Песни счастливой слова! Труд подарил нам радости песню, Ей незнакома печаль. Ясное завтра! День наш чудесный! Синь, безграничная даль! Жить стало лучше, и на просторе Песни, что мак, расцвели. Ими наполнены степи и горы Вольной советской земли. Песни вскипают звоном-разливом, Славят цветущий мой край, Песням веселым, песням счастливым, Сердце мое, отвечай! Марш победителей в радостном гуде… Радости много сейчас. Солнечный край мой, свободные люди, Песней приветствую вас!

‹1936›

МАЙ-ПОБЕДИТЕЛЬ

Степной, лесною, горною Дорогою просторною, Как наш советский край, На радость всенародную К нам с песнею походною Идет зеленый Май. Гляжу, закинув голову, На солнышко веселое, Не опуская глаз: Такая ширь безбрежная, Кипучая, мятежная На родине у нас! Колонны за колоннами Идут, шумя знаменами, Как волны вешних вод. Над городами, хатами Мчат песни, став крылатыми, Ведь им неведом гнет. Полна снегами талыми, Бежит вода каналами В гранитных берегах, Впервые под столицею Встречается с зарницею Морских пространств размах. Дорогою просторною, Речной, степною, горною, Зеленый Май, спеши! Как много нами пройдено, Как возмужала родина, Как песни хороши!

‹22 апреля 1937 г.›

ЖИВЕТ РУСТАВЕЛИ

Ни бури, ни вихри, ни черные годы Его не задели, В сказаньях-былинах и в думах народа Живет Руставели. В кристальных ручьях вдохновенного слова И в песенной трели, Звучащей из вечности снова и снова, Живет Руставели. В весенних зарницах певучего дара, Что мир облетели, И в образах ярких, светлее лазури, Живет Руставели. И в добрых порывах, чем души людские Горят и горели, В минуты покоя и в дни боевые Живет Руставели. Чудесные струны в старинные годы Грузинам звенели, Под солнцем советским на радость народам Расцвел Руставели.

‹1937›

УСТЬЕ

Я вновь живу от города вдали, Найдя приют в лесистом захолустье… И весело всегда стихи текли, Лишь вспоминал я уголок земли — Заросшее, покинутое Устье. Пускай пески желтеют там и тут, Не пальмы южные под этим небосводом, — Но мил душе гостеприимный люд, И холмики пологие встают В убранстве скромной и простой природы. О сосенки густые! О пески! Родной пейзаж на летнем солнцепеке! Здесь в жаркие, погожие деньки Ты пьешь смолистый дух, что ветерки Несут в своем невидимом потоке. Как в том краю чарующи леса! Сошлись к дорожкам и тропинкам сосны. Какой покой глубокий и краса! Вот вереска краснеет полоса, Гвоздики белой коврик медоносный. Стоишь, бывало, в затишке один, И целый мир лежит перед глазами. Теплынь струится от лесов, долин. Прогретый воздух свой прозрачный тын За Свислочью возводит над полями. Живет, дрожит, волнуется простор, И каждая букашка тащит что-то. Движенья сколько возле гнезд и нор! Чабрец пушистый расстелил ковер, Сзывая пчел, — тут есть для них работа. Под горкою лучистый поясок — То Балачанка светлою струею Ласкает невысокий бережок. Как хорошо, прилегши на песок, Понежиться здесь утренней зарею. Раскрыв шатры, богатыри дубы Стоят за речкой лагерем могучим. В борьбе с дубами вихри все слабы, — Вершин ветвистых гордые чубы И в час грозы не бьют поклонов тучам. За Балачанкою, где Блужский бор Веселым шумом наполняет дали, Как будто охраняя косогор, Над ельником склоняет свой убор Сосна-старуха, затаив печали. Натянутые струны тишины Звенят от песни, что на крыльях мчится; Гудит мотор в волнах голубизны; Купаясь в солнце, дни моей страны Не устают счастливой песней литься. Летит-гудит над Устьем самолет, А кое-где внизу — кривые хатки, Заборы старые… Но мой народ Там светлые строенья возведет, Добьет былого жалкие остатки. Тут волю я даю своим мечтам; Знакомых мест я скоро не узнаю, Прочь выметут колхозы старый хлам. Я новые дома увижу сам И Устья ни на что не променяю!