Стихотворения. Сенсации и замечания госпожи Курдюковой

Мятлев Иван Петрович

58. СКРИПКА

Говорят, есть в небе пери, Это — души здешних Мери, Лиз, Катишей и Аннет, Что оставили наш свет, Век заботный не доживши, Поблеснув и полюбивши, И отправясь в небеса, До зари! Там их краса Всё цветет, не увядая, Но она уж неземная; Перелет их в мир духов Обращает их в любовь, В чувство чистое, святое, Сонму ангелов родное, Но еще с ним не одно, — Они, точно как звено, Мир связуют с небесами — Их любовью, их мольбами. В небе им земного жаль! Часто одолеть печаль Пери не имеют силы: Хоры ангелов немилы В небе ясном, голубом, Сожалеют о земном, И с мечтою недоцветшей Всё о радости прошедшей Сокрушаться их удел. Рай наскучил, надоел... Как-то раз одна из пери Отпросилась, из-за двери Прыг — и в свет явилась вновь; Так сильна была любовь, Что искать пошла в Кремоне Итальянца Баритони. Баритони прежде жил В Петербурге и учил Петь, играть на фортепьянах, Упражнялся и в романах, Был учителем девиц, И одну из учениц Сбил совсем он с панталыку: Так вовлек ее в музыку, Что она сошла с ума, И, не ведая сама, С ним так долго, пела, пела, Что и замуж захотела За учителя. Нельзя ж!.. Папенька был князь и княж: Рассердился на девицу, Итальянца за границу Вытеснил, свою же дочь, Чтобы той беде помочь, Стал держать он очень тесно. Видеть было интересно, Как, бедняжечка, она, На тоску осуждена, То вздохнет, то зарыдает, То былое вспоминает, То молитву изольет, То, забывшись, запоет Песнь о радости минувшей, То надежде обманувшей Улыбается сквозь слез, То, в тумане детских грез, Предается упоенью И любви, и вдохновенью. Год прошел, другой настал; Деву бедную узнал Юноша, души высокой, Статный, видный, черноокой. Друг для друга создал их Рок, казалось, и жених Сердце предложил с рукою. Он восторженной душою Ждал ответа, но она Оставалась холодна. О любви другой мечтая, Сокрушаясь, увядая, Как убитая грозой, День встречала со слезой, Со слезой и ночь встречала; Наконец совсем завяла, Вся истлела, отцвела И с весною умерла. Над холодною могилой Девы юноша унылый Слезы горькие пролил, Горе в сердце схоронил И пошел путем-дорогой... Между тем весьма убогой, Всё сердясь на оборот, Изменивший весь расчет Музыкальных его планов, И уроков, и романов, Участь горькую кляня И беднея день от дня, В городе живет Кремоне Итальянец Баритони И на петербургских дев Месть питает он и гнев. В Петербурге нет заботы, А в Кремоне без работы Хлеба-соли не достать. В Петербурге поиграть, Проучить два-три дуэта — Тотчас слуги и карета, Да и денег там дают, Что и куры не клюют. Здесь же приучил он руки К Страдиварьевой науке. Скрипки стал клеить, чинить, Чтобы было чем прожить. У него старик был дядя, Чернокнижник, и он, глядя На него, и сам пристал К чародейству, и узнал Тайну дьявольской науки; Среди бедности и скуки, Месть вскормил в душе своей, Ада мрачного черней, Он во сне ей наслаждался И случая дожидался. И представился случай: Лет чрез десять невзначай Прилетела наша пери, Как сказали мы, и в двери К Баритони... Он чинил Скрипку, и не доклеил Только верха, как влетела Пери, радостно запела Песнь о жизни молодой, О любви своей святой. Баритони был не промах, Тот же час в чертах знакомых Он ту девушку узнал, От которой потерял Все надежды, рассердился, И затопал; и взбесился: «А! так это ты,

змея? Это ты? .. Постой же, я Заморю тебя, запрячу, Отплачу за неудачу Петербургскую! — и дверь Запер на замок. — Теперь Ты в руках моих, и воли Я лишу тебя; все боли, Все беды, что перенес От тебя, реками слез Ты отплатишь мне в темнице Вековечной». И девице Кажет скрипку; а она, Злобою удивлена, Где любовь найти мечтала, Грустно, томно отвечала: «О, ты не узнал меня! Я всё та же! с того дня, Как «люблю» тебе сказала, Я любить не перестала, И не ты ль зажег любви Первый огнь в моей крови? И не всей ли я душою, Чтобы только жить с тобою, Всё на жертву принесла, И не я ли умерла От любви, от сожаленья? Нет! во мне нет измененья! Мне и в светлых небесах Было грустно; я в мечтах Одного тебя искала!» И бедняжка зарыдала, И так сладко излилась Жалоба ее, что с час Баритони, как прикован, Сам стоял, весь очарован. Но, взглянув на красоту Пери, вспомнил нищету, В коей жизнь его томилась, И вся злоба пробудилась... «Нет! тобой так беден я, От любви судьба моя Изменилась; за ошибку Отплати — ступай-ка в скрипку». Тут он пери в руки взял, Задушил ее и смял, В скрипку бедную запрятал, Чародейски запечатал, Обвязал и заклеил, И в продажу отпустил. Но ему не сдобровало: Скоро и его не стало, — Вес б нужде кряхтел, кряхтел И со злости околел. По Европе развозилась Долго скрипка; очутилась В Петербурге наконец, И нашелся ей купец, Тот же самый черноокой, Человек души высокой, Что так искренно любил Девушку и схоронил, И оплакал всей душою В юности своей — весною. Только начал он играть, Скрипка стала оживать: То раскатисто зальется Русской песней, то несется, Как молитва, в облака, То как будто бы тоска, Жалоба унылой девы, То как ангелов напевы, Торжество святых духов! .. Весь торжественный, без слов, Без дыханья, без движенья, Скрипки чудное он пенье Слушает, — и вдруг узнал, И к груди своей прижал, И не расстается с нею Мыслью, сердцем и душою, — С скрипкой он теперь одно. Непонятно, мудрено! Их согласье всех задачит! Он уныл — и скрипка плачет! Он восторжен — и она, Вдохновения полна, Радует, мутит, терзает, Двери неба отверзает! Что? Вы скрипку не узнали? Нет? Так Львова не слыхали! 1843 (?)

59. КОММЕРАЖИ [212]

ПОСВЯЩЕНО «`A CES DAMES» [213]

Трещоточки, чечеточки! Что разболтались вы? Что лезет за нелепица Из вашей головы! Вот этот, дескать, женится, А этому отказ; Вот тот за той волочится; Тому подбили глаз; А этот, с бакенбардами, Весь разорился в пух; А этот, что в отставке-то, С ума сошел, и вдруг! И сами вы, трещоточки, Узнали всё? .. Навряд! «Узнать-то не узнали мы, А только говорят! Поздравить с именинами Забыл графиню князь; А дочку как-то за сына Просватал он намнясь; Помолвка уже сделана, Конца бы только ждать... Графиня рассердилася, Не сходятся опять!», И знаете, трещоточки, Кто рассказал? .. Навряд! «Ну, кто — не знаем именно, А только говорят. И свадьба князя Зюзина Опять нейдет на лад; Он думал, тесть-то батюшка Неслыханно богат, А как пошел за справками, Так что же вышло? — Вздор! Именье всё заложено! Он на попятный двор!» И сам он вам, трещоточки, Признался в том? .. Навряд! «Признаться не признался он, А только говорят. Дочь хочет за полковника Карпухина отдать, И статского советника Желала бы поймать; И лейтенанта хочется; Она на тот предмет Дает балы богатые, — Однако толку нет!» Вы на балах, трещоточки, Бываете? .. Навряд! «Бывать-то не бываем мы, А только говорят! Да дочь сама проказница, Кокетка, уж сказать! Проводит, надувает всех — И женихов, и мать; И отчего манежится И так хитрит она? В учителя немецкого Секретно влюблена!» Да это вздор, трещоточки, Учитель стар, женат! «Про это уж не знаем мы, А только говорят! Как странно одевается Мадам Тюрлютютю: На плечах пуфы страшные, Камаль тре пуэнтю, [214] Беретец черный бархатный, Вся в кисточках спина, И косы три фальшивые, И вся насюрмлена!» А сами вы, трещоточки, Весь видели наряд? «Наряда не видали мы, А только говорят! Лев Буйволыч Медведев наш Как Львице досадил! В пикник к себе он в саночки Пантеру посадил; И Львица рассердилася, В большой азарт вошла, Назло Верблюду Власьичу Мазурку отдала!» И это вы, трещоточки, Проведали? .. Навряд! «Проведать не проведали, А только говорят! Поручик с камер-юнкером Затеяли дуэль; Исторья неприятная; Причиною мамзель: Мамзель ангажирована Поручиком была, Но как-то с камер-юнкером Вальсировать пошла!» Вы видели, трещоточки, Историю? .. Навряд! «Исторьи не видали мы, А только говорят. Графиня к старой тетушке Всё ездит по утрам; Но капитан молоденький Ее встречает там. Намеки ль, подозренье ли — Муж как-то завернул; Тут все перепугалися, Шум, гвалт и караул!» И сами вы, трещоточки, Тут встретились? .. Навряд! «Нет, правда, нас тут не было, А только говорят! Да сам Терентий Яковлич Поссорился с женой; Он к ней пришел нечаянно, Какой же он смешной! Барон Данило Карлович С ним встретился в сенях; Расспросы, слово за словом, — Расходятся на днях!» И точно вы, трещоточки, Уверены? .. Навряд! «Не то чтобы уверены, А только говорят! Пришла година горькая Для наших докторов: Животный магнетизм под них Подкапывает ров, — Вам стоит деревенскую Лишь бабу усыпить, Она сейчас пропишет вам, Чем мазаться, что пить!» И опыт уж, трещоточки, Вы сделали? .. Навряд! «Нет, опыта не делали, А только говорят! Но столько здесь уж фокусов Наделал магнетизм, Что дамы все восторжены! Ужасный фанатизм! Одна из них кобенится, Та испускает стон, А эта поэтически Описывает сон!» И что ж они, трещоточки, Здоровее? .. Навряд! «Признаться, не приметили, А только говорят! Приехал к нам из-за моря Француз магнетизер, Какие шутки строит он! Сказать — что профессор! Горбатых, косолапых лишь Он за нос подержал — Все ноги вдруг спрямилися И горб как не бывал!» И сами вы, трещоточки, Свидетели? .. Навряд! «Свидетелями не были, А только говорят! Какая-то есть палочка, И есть стакан воды, И палочку макает он Всё кончиком туды; А там он ей по воздуху Вокруг себя ведет, И как начнет рассказывать, Компанья вся заснет!» Да, может быть, трещоточки, От скуки люди спят? «Ну нет, довольно веселы Компаньи, говорят! Вдова одна профессорша Три двойни родила, И двадцать восемь месяцев Беременна была; Когда же разрешилася, Собрался факультет, Велел литографировать Родильницы портрет!» Портрет же вы, трещоточки, Имеете? .. Навряд! «Портрета не достали мы, А только говорят! Грибкова перессорилась Со всей родней своей. Хотя она и умница, Да толку нету ней: Всё пишет письма странные, Ругает наповал... И что же? — Понемножечку Всяк от нее отстал!» Скажите, вы, трещоточки, Знакомы с ней? .. Навряд! «Нет, с нею не знакомы мы, А только говорят! Поймали трех разбойников Недавно на Сенной; Их долго караулили... Один гулял с женой, Другой ходил с корзиною И продавал блины; А третий уж не помним с чем, Но все посажены!» И что ж, они, трещоточки, Признались? .. Иль грозят? «Не знаем, не разведали, А только говорят! На небе, меж планетами, Меркуриус горит; Наш астроном из Питера Всем выбраться велит: Он пишет, что дни майские Так будут горячи, Что крыши все растопятся И лопнут кирпичи!» Его трактат, трещоточки, Прочли вы весь? Навряд! «Прочесть нам не случалося, А только говорят! Комета появилася, Но, бедная, прошла Сквозь солнышко нечаянно И хвост свой отожгла. Теперь она, кургузая, Гуляет меж планет, Скромнехонько, инкогнито, Хвоста же нет как нет!» И астроном, трещоточки, Сказал вам то? .. Навряд! «Нет, с ним-то мы не знаемся, А только говорят! Японцы с кабардинцами Затеяли войну. За то, что те Китайскую Разрушили стену; И короля Сандвирского Задел опять Султан; Индейцы расшумелися, Кипит Алдагестан!» И это всё, трещоточки, В газетах есть? .. Навряд! «В газетах не написано, А только говорят! Из глуши, из Саратова, Приехал эконом; Рублями, депозитками Карман набит битком; Аллегри, бал и томболя, Рубини, Блаш и Лист, Другие наши прихоти, — Карман и пуст и чист!» Неужто он, трещоточки, Так был здесь тороват? «Не знаем, не знакомы с ним, А только говорят! И не на что отправиться Теперь ему домой; И даже шубы не на что Купить себе зимой; Он, верно, обанкрутится, Как жить он будет так, — В казну заподряженного Не выставит никак!» А что, в казну, трещоточки, Имеет он подряд? «Ну, это неизвестно нам, А только говорят! Шестнадцать камер-юнкеров Вчера произвели; Всех легкоконных латников В резерв перевели; Из егерей составили Кавалерийский полк; Теперь везде по городу Идет об этом толк». И что ж, прочли, трещоточки, Приказ о том? .. Навряд! «Приказа не видали мы, А только говорят! Престрашный шум за картами Вчера у графа был: Барон туза червонного Девяткою убил; В руках все были козыри, И даму граф держал... «Сыграли, как Мазепа, вы!» Барону он сказал». И что ж они, трещоточки, Поссорились? .. Навряд! «Не знаем мы... Поссорились, — А только говорят! У старика аптекаря Вчера сбежала дочь. Эпекакуану с арникой Он разводил всю ночь; Какой-то франт расчесанный Рецепт ему принес, Старик полез за спецьями, А дочку тот увез!» Наверное, трещоточки, Вы знаете? .. Навряд! «Ну, то есть не наверное, А только говорят! Директор департамента Всё ставит на своем, Он хочет, чтоб чиновники Все ездили верхом; Доклады только кончатся, Он всех их шлет в манеж И думает со временем Их выучить; но где ж!» Но это вздор, трещоточки, И где он вами взят? «Пожалуй, вздор, положимте! Однако ж говорят! Есть стихоплет, рифмач у нас, Не годный ни к чему. Делами занимается, Но принесут ему Доклад, расчеты, ведомость — А он твердит сонет; Дела его вверх дном идут, И в кассе денег нет!» А в кассе-то, трещоточки, Вы шарили? .. Навряд! «Нет, кассы не считали мы, А только говорят! Да он же и волочится За дамами всегда, По балам ездит, рыскает... Судите же, когда Он может вникнуть в жалобы Крестьян своих и как? Нет, просто в белом свете он Юродивый бедняк!» Трещоточки, чечеточки, Как разболтались вы! Что лезет за нелепица Из вашей головы! Во всё, везде вы суетесь, Как мухи, как шмели; И хоть кого, несносные, С ума бы вы свели! Трещоточек, чечеточек Так расплодился род, Что просто мочи нет от них, И оглушен народ! Когда б еще полезная Их направляла цель! Добру наставить юношу, Предостеречь мамзель, Коварной, злобной хитрости Завесу развернуть, Дать руку добродетели! А то ничуть, ничуть!.. Трещоточки, чечеточки Ни светят, ни горят, И сердцем не участвуют, А только говорят!!!... <1844>

212

Comm'erages — пересуды.

213

Этим дамам.

214

Camail tr`es pointu — накидка с остроконечным капюшоном.

60

Моя барыня Смирнова, Напишите мне два слова О своем житье-бытье, Faites moi cette amiti'e. [215] Я ж у Растопчиной обедал И leur coulebiak [216] отведал, И узнал, что в Фонтебло Il y en a des tableaux, [217] То есть не tableaux, обои — Шерстью вытканы герои, С пикой, с шлемом, `a cheval, [218] И ла табль орижиналь, [219] Где Наполеон великий, Подстрекаем политикой, Экриве абдикасьон. [220] Только нужен пермисьон, [221] Чтобы всё вам показали. Верно, там вы не бывали, Всё бы дома... Нездорова... Ах вы, барыня Смирнова! Между 1842 и 1844

215

Окажите мне эту дружескую услугу.

216

Их кулебяку.

217

Есть картины.

218

На коне.

219

La table originale — подлинный стол.

220

Ecrivait abdication — написал отречение.

221

Permission — разрешение.

61. НОВЫЙ ГОД

Весь народ Говорит, Новый год, Говорит, Что принес, Говорит, Ничего-с, Говорит, Кому крест, Говорит, Кому пест, Говорит, Кому чин, Говорит, Кому блин, Говорит, Кому нос, Говорит, Ну, так что-с, Говорит, Всё равно-с, Говорит, Ничего-с, Говорит, Новый год, Говорит, Весь свой плод, Говорит, Раскидал, Говорит, Разбросал, Говорит, О газар, [222] Говорит, А мюзар, [223] Говорит, Опоздал, Говорит, Прозевал, Говорит, Заворчал, Говорит, Сам ты, брат, Говорит, Виноват, Говорит, Пар иси, [224] Говорит, Попроси, Говорит, Там подсунь, Говорит, Или плюнь, Говорит, Навяжись, Говорит, Отвяжись, Говорит, Де се фаст, [225] Говорит, Если даст, Говорит, Новый год, Говорит, Нам во плод, Говорит, Ля санте, [226] Говорит, Ля гете, [227] Говорит, Пур сеси, Пур сеси, [228] Уж мерси, [229] Говорит, Поклонись, Говорит, И крестись, Говорит, В свой черед, Говорит, Всё придет. Январь 1844

222

Au hasard — наобум.

223

Musard — ротозей.

224

Par ici — здесь.

225

De ses fastes — от щедрот.

226

La sant'e — здоровье.

227

La ga^iet'e — веселье.

228

Pour ceci — за это.

229

Merci — спасибо

62. СВАДЕБНЫЙ ПОЕЗД КОЛОНИСТОВ

Каспар женится с Лизетом, — Колонисты поднялись, Кто со скрипкой, кто с кларнетом, Все в дорогу собрались. В первую телегу сели Музыканты все гурьбой И в минуту загремели «Либер Августин» [230] родной. Кто из них не уместился, Тот пешком, направя бег, За телегою пустился И гудит: «Аллес ист век!» [231] Сзади едет муж с женою, В ста телегах брачный бал Аккуратною рысцою, Чтоб и пеший не отстал. Хор невеста заключает, Рядом с ней сидит жених И под такт ей повторяет: «Либе Лисхен либет дих!» [232] Ей всегда дождаться должно, Чтоб

звук музыки затих, И тогда сказать ей можно: «Каспар, я, их либе дих». [233] Музыканты прославляют Громко сей счастливый брак, И в награду ожидают Их картофель и табак. Пфейфен [234] старики тут курят, Молодые вальс, и ну! А старушки балагурят, Вспоминая старину. Веселитесь, колонисты! Для меня ваш пир горой, Скрипок визг, кларнетов свисты Стоят музыки иной. Загудите вы фальшиво, Визгните — цу штарк, [235] друзья! Всю беду поправит пиво, И никто вам не судья!

230

«Lieber Augustin» — «Милый Августин» (нем.).

231

Alles ist weg — всё миновало (нем.).

232

Liebes Lischen liebet dich — любимая Лизанька любит тебя (нем.).

233

Ja, ich liebe dich — да, я люблю тебя (нем.).

234

Pfeifen — трубки (нем.).

235

Zu stark — слишком громко (нем.).

63. СПОР ЗА ВАФЛИ

Приехал в Красненький гулять Портной из немцев, Бутер-Фрессер; [236] Спросил он габель, лефель, мессер [237] И вафли приказал подать. Садится и глядит умильно, И в мыслях ест уже мейн герр, [238] Как вдруг вбегает офицер, И вафли выхватил насильно! «Чей эта вафля, узнавать Позвольте, гаспадин военный?» — «Ну, знать, твоя, мусье почтенный, Что вздумал за нее стоять!» — «А если мой, могу ль их кушаль?» — Сердито немец закричал. «Что, что, мусье? Я не расслушал!» — «Могу ль их кушаль? — я сказал». — «Ну, не сердись, сейчас другую Я прикажу подать тебе». Но немец в спесь вошел такую, Что раскричался не в себе: «Здесь всё равно! Ваш не забудет, Здесь ваш польтин и мой польтин! Здесь это всё, один польтин!» — «Врешь, немец, рубль уж это будет!» — «Нет, сами рубль вы, гаспадин! Что вы задумаль! Забияка! Я ваш маркель иль человек? Нет, нет, нет, я не человек!» — «Что ж, немец, что же ты? Собака?»

236

Bulterfresser — пожиратель масла (нем.).

237

Gabel, L"oifel, Messer — вилка, ложка, нож (нем.).

238

Mein Herr — мой господин (нем.).

64. НАСТАВНИКУ-АББАТУ

На канапели Лежу, В Пролог, в Минеи Гляжу, Не понимаю Никак! Тебя ругаю, Дурак, Старый наставник, Француз, И твой наглавник, Картуз, И твой измятый Халат; Ах ты, проклятый Аббат! Чему учил нас? Спроси. Где город Вильнас, Нанси? Где Лиссабона, Мадрит, Лион, где Рона Бежит? Кто был римлянин Катон? Кто англичанин Невтон? Кто победитель Афин? Кто сочинитель Расин? Из Лафонтена «Cygale», [239] Из Демосфена Morale. [240] С тобой склоняли Roza, [241] А не узнали Аза! Главной науки — Читать, Аз, веди, буки Не знать. Прямой ты, точный Фигляр! В лавке лубочный Товар. А уж в беседе Ты хват! И черт тебе де Не брат! Учишь прелестно Всему, И всё известно Уму! И не измерить Cela, [242] А как поверить! Voil`a! [243] На канапели Лежу, В Пролог, в Минеи Гляжу, Не понимаю Никак! Тебя ж ругаю, Дурак!

239

«Стрекоза».

240

Мораль.

241

Роза (лат.).

242

Этого.

243

Вот.

65. ПРОЕКТ ГРОСФАТЕРА

АНДАНТЕ

Вот в полном разгаре и форсе [244] наш бал, Разгульно и живо оркестр заиграл. На пляски, на радость Зовут! И старый и малый пустились плясать; Старушки и дяди не то чтоб отстать — Встряхнувшись, вспрямившись, Идут. «Фетинья Матвевна, угодно ль со мной?» — «Пожалуй, Перфилий Савельич ты мой, Готова я прыгать С тобой. Мы можем гросфатер чудесно пройти. Ну, ясный мой сокол, взвивайся, лети, Вертись, увивайся За мной!»

АЛЛЕГРО

Эй, ну! Вы, дяди, матери, Смотрите же, в гросфатере Чур не зевать! Не унывать! Вот тащат что есть духу Полковницу-старуху. Она кряхтит, Как бык пыхтит И шевелит Огромнейшим веером. А дальше с офицером Бежит мамзель, Ком эль э б эль! [245] Ее вся цель — Чтоб он в нее влюбился, Чтоб он на ней женился.. Me прене гард! [246] Кавалергард Совсем на то не метит, И только что заметит — Он отойдет, И пропадет, И унырнет.

АНДАНТЕ

Ну, можно ль на бале марьяж [247] затевать? На бал не жениться — приходят плясать! Престранны мамзели, Времан. [248] Мы видели много примеров таких: Любезен, приятен, — а всё не жених, Уж мужем не будет Л'аман. [249] Вы слышали, свадьба Анеты с Лукой Разрушилась? Странно! Был случай такой. Что? Коммеражи, Пур сюр. [250] Сама виновата разбором Анет; Как вывели справки, ан 45 лет! Он ей показался Тро мюр. [251] А наш камер-юнкер чем хуже других? Нет, этот, позвольте, уж что за жених! Горбат он, и беден — Же пане. [252] А прапорщик Гриша, ну, вот хоть куда! Родня он, неправда! Седьмая вода, Но любит он слишком Ля данс. [253] С таким уж разбором и век не найти: Тот слишком высокий, а тот тро пети, [254] Тот слишком тщедушен, Тот кос; Да надо бы знать им и совесть, и честь! Конем не объедешь, как суженый есть. И нужны ли свадьбы — Вопрос.

АЛЛЕГРО

Эй, ну! Вы, дяди, матери! Смотрите же, в гросфатере Чур не зевать, Не отставать, Не унывать! Вот модница, кокетка, Как курица-наседка Вкруг петуха — Ха! Ха! Ха! Ха! Не без греха! То поведет глазами, То размахнет руками, То прыг, то скок, То под бочок! Ай, простачок, Смотри, оберегайся! Ты мне не попадайся! Держи свой кер, [255] А то малер, [256] Вотр сервитер. [257] Ты сердце потеряешь, Когда меня узнаешь; Не пощажу — Как погляжу, Обворожу! Я франтов, камергеров, Студентов, офицеров, Завербовав Под мой устав, Пиф паф, пиф паф!

АНДАНТЕ

Смотри, как пляшет, как рыщет! К чему ж! Сидела бы дома — есть дети и муж! Нельзя, чтоб не вышел Скандал! Что скажет посланник про наших про дам? Я чай, в чужих краях, позвольте, и там Всегда дамы ездят На бал. Но так уж нахально не прыгают, чай? Вот! шепчет с драгуном, гляди, примечай... Угодно ли завтра В бостон? Нет, я не играю; в один преферанс Три робера только, а после ля дане, [258] Оно для здоровья Тре бон. [259] Кто хочет быть счастлив, тот вам подражай. А вести какие? каков урожай? Овес уродился Сам-пять. А что, не читали вы новый роман Мадам Витурини «Мусье Кориолан»? Из римской исторьи Он взят. А слышали, Трындин ведь просит развод, С женой побранился у Баденских вод, И знаете, в чем был Их спор? Кто в доме хозяин — жена или он. Ну, слово за словом, и взяли закон, Оно бы конечно... Но вздор!

АЛЛЕГРО

Эй, ну! Вы, дяди, матери! Смотрите же, в гросфатере Чур не зевать! Не отставать! Не унывать! Вот щеголь поседелый Бежит в манишке белой. Ногой дрыгнет, Другой лягнет, И припрыгнет. Я, дескать, веселюся, Подагры не боюся; Я моложав, Же сюйз-ен брав. [260] И мой устав: Покуда тащат ноги, Не покидать тревоги! Я молодец, Младых сердец Большой ловец! Вот нате, посмотрите, Теперь люблю я Китти, А там Анет! А там Лизет! Но вдруг жилет С натуги расстегнулся, И щеголь спотыкнулся, И оземь бух! И крик старух Раздался вдруг.

АНДАНТЕ

Какой сумасшедший, какой вертопрах! Ну можно ль резвиться в преклонных летах! Всему есть на свете Сезон. Он статский советник, притом же женат, А всё веселится, но в списке наград Его пропустили — Резон! А слышали, ленту ведь дали тому! Как бишь его имя? Скажите, кому? Никак не припомню Сон ном. [261] А знаете, место ведь тот получил, Который... А этот, как перескочил! Вы слышали ночью Канон? [262] Ужель наводненье? Не знаю, пет-етр. [263] Но здесь что-то дует, открыли фенетр, [264] Нетрудно простуду Схватить. Ах, на лотерею возьмите билет! Охотно, пожалуй... Позвольте, но нет! Признаться, мне скучно Платить. А что, про алжирцев уже не слыхать? Нет, что-то в газетах случилось читать, Что их переводят В Бордо. Смотрите, очнулся и пляшет опять! Мы думали, полно — ему уж не встать!.. А больно ушиб, чай, Ле до. [265]

АЛЛЕГРО

Эй, ну! Вы, дяди, матери! Смотрите же, в гросфатере Чур не зевать! Не отставать! Не унывать! Вот дяди разъярились, С старухами схватились, Писать пошло, Ало, ало! [266] О гран гало! [267] Их даже не догонят, Старушки же бонтонят. Лер па, лер данс, Лер реверанс [268] — Всё ан каданс! [269] Прекрасно бы; но что же? Вдруг люди помоложе Не в свой черед Бегут вперед; Задор берет Старушек-колотушек, Отчаянных болтушек; Их разговор Плю фор, плю фор [270] — И вышел вздор! Всё вместе вдруг смешалось, И каждому досталось: Кого толкнут, Кого прижмут, Раздались визги, крики, И плясуны-антики, С толпой старух, Теряя дух, По креслам бух!

244

Force — сила.

245

Comme elle est belle! — Как она хороша!

246

Mais prenez garde! — Но берегитесь!

247

Mariage — женитьба.

248

Vraiment — в самом деле.

249

L'amant — любовник.

250

Comm'erages, pour s^ur — сплетни, вероятно.

251

Trop m^ur — перезрелый.

252

Je pense — я полагаю.

253

La dance — танец.

254

Trop petit — слишком мал.

255

Coeur — сердце.

256

Malheur — беда.

257

Votre serviteur — слуга покорный.

258

La dance — танец.

259

Tr`es bon — очень хорошо.

260

Je suis un brave — я молодец.

261

Son nom — его имя.

262

Canon — пушка.

263

Peut-^etre — быть может.

264

Fen^etre — окно.

265

Le dos — спина.

266

Allons — ну, давайте.

267

Au grand galop — галопом.

268

Leurs pas, leurs dances, leurs r'ev'erances — их па, их танцы, их поклоны.

269

En cadence — в такт.

270

Plus fort — всё оживленнее.

66. РАЗГОВОР БАРИНА С АФОНЬКОЙ

Барин

Здравия желаю, господа сенаторы, Я прихожу из банковой конторы, Не французский, не немецкий, человек российский. Приношу вам поклон низкий. Эй, малый! Жены моей приданый, Кривой крепостной, Удалая головка, долбленый глаз — Много ли вас?

Афонька

Один!

Барин

А, это ты, Афонька... Ты, который бежал, когда я женился? Да куда ж ты скрылся?

Афонька

А я, с позволения вашего, в деревне вашей под овином сидел.

Барин

Дурак! А если б этот овин сгорел?

Афонька

Я бы, с позволения вашего, вышедши, руки погрел.

Барин

Позвольте, господа сенаторы, какой он грубиян. Ну, скажи, пожалуйста, Афонька, Ты жил в моей деревне — Как мои мужики живут?

Афонька

Зажиточно.

Барин

Да как зажиточно?

Афонька

Да очень зажиточно!

Барин

Да как же, братец мой, зажиточно?

Афонька

А так зажиточно, Что в семи дворах один топор: Поутру дрова рубят, А вечером в кулак трубят.

Барин

Позвольте, господа сенаторы! Следовательно, мои мужики плотники и музыканты. Ну, скажи, пожалуйста, Афонька, как у меня хлеб уродился?

Афонька

Хорошо-с!

Барин

Да как хорошо?

Афонька

Да очень хорошо.

Барин

Да как же, братец ты мой, хорошо?

Афонька

А так хорошо, Что колос от колоса — Не слыхать девичья голоса; Сноп от снопа — Столбовая верста; А копна от копны — Целый день езды.

Барин

Позвольте, господа сенаторы! Следовательно, мой хлеб хорошо уродился. Что же, Афонька, хлеб-то мой продали Или сюда везут?

Афонька

Нет, его не продали и не сюда везут, А ваши шелудивые собаки разыгрались И уронили весь хлеб в лохань.

Барин

Позвольте, господа сенаторы! Следовательно, мой хлеб пропал!

Афонька

Нет, не пропал, а в потребу попал.

Барин

Что же из него сотворили?

Афонька

Бражку сварили.

Барин

Да пьяна ли эта брага?

Афонька

Пьяна.

Барин

Да как же пьяна?

Афонька

Да очинно пьяна.

Барин

Да как же, братец мой, пьяна?

Афонька

Да так пьяна, Что если старосте поднести, Да его милость тройным поленом оплести, То его милость и со двора не свезти.

Барин

Позвольте, господа сенаторы, Какой он грубиян!

67. РАУТ

Вот в раут Нас зовут — Место скуки, Где сидишь И глядишь, Сложив руки, Как толпой Целый рой Полусонных Стариков, Игроков Беспардонных, Молодиц И девиц Голоплечих, Корпусов И голов Человечьих, В тесноте, В духоте, Ходят, бродят, И себе И тебе Сон наводят. Там сидят Пятьдесят Кавалеров: — Туз сам-пят! — Без онеров! — Я ремиз! — Я пур сиз [271] Предлагаю! — Нет, пардон-с, [272] Я в ренонс Выступаю. — Короли! Пароли! Дама в сюрах Иль валет, А уж нет Об амурах, О вине, О войне, Про Россини, Про шассе, Балансе И помина. Дамы есть, Но не в честь Им собранье: Не умно, Не смешно Их болтанье. Вот беда! Нет следа Быть любезной. Где раут, Это труд Бесполезный! Толкотня, Стукотня Карамболи! Онеметь, Одуреть Поневоле! А в раут Все бегут, Как в беседу, — Нет, нет, нет! Се тро бет, [273] Не поеду!

271

Pour six — в шести.

272

Pardon — извините.

273

C'est trop b^ete — это слишком глупо.