Стирающие грани
Шрифт:
– Угу… Благодарю, - кивнул я.
Ответ ровным счетом ничего мне не дал. Странные прихоти у любовницы барона… Или - я просто обознался – ведь и такое может быть? Тем ведь темно было. А, может, эта особа приходила во сне, не просыпаясь – когда-то я слышал о таких людях, что ходят по ночам… Да и вообще - кто их знает, этих женщин!
– Шрам, ты чего? – я только теперь обратил внимание на Симона, который переминался с ноги на ногу рядом, не понимая причин нашей задержки.
– Ничего. Обознался я.
Махнув рукой на женские загадки, я двинулся в сторону дороги.
Как бы там ни было – но у меня остались мои воспоминания – и их у меня никто не отберет.
Даже барон с его свитой.
Но одна фраза, оброненная ею ночью, прочно засела у меня в голове, и я прокручивал ее снова и снова, словно в ней и таилась разгадка: «Мы не всегда такие, какими кажемся. Главное – то, что внутри»…
После дождя под ногами плескались лужи. Солнечные зайчики весело купались в них под многоголосый щебет пичуг.
Едва мы вышли за пределы города, как тут же очутились на открытом просторе. Сколько видит глаз, во все стороны тянулись безбрежные луга; свежий ветер ударил мне в нос волной ароматов из свежей травы, весенней прохлады и напоенной водою земли.
Вот так бы топать, не думая ни о чем, хоть на край света…
Но всю идиллию испортил внутренний голос, не вовремя проснувшийся.
«И куда это ты, дорогой, направляешься?» - въедливым, как обычно, тоном спросил этот гнусный тип. «Если я правильно понял, то ты, орк, идешь искать какую-то ведьму, которую, судя по всему, уже давно никто найти не может, ради того, чтобы освободить другую? Ту, что постоянно над тобой издевалась, если память мне не изменяет?»
– Ну, выходит, что так, - со вздохом ответил я вслух, хотя для диалога со внутренним голосом в этом не было нужды.
«Благородно. Страсть как благородно. Но позволь спросить, а какая лично тебе от этого польза?»
– Заткнулся бы ты, а? – с надеждой предложил я, но внутренний голос это предложение проигнорировал.
«То ты ответишь, зачем тебе все это, или нет?» - с еще большим ехидством осведомился он.
– Да нет никакой пользы, мрак бы тебя взял! – заорал я.
Стайка перепуганных пичужек, что до этого мирно купались в луже, бросились врассыпную.
Хорошо, что Симон не слышал мою перебранку с самим собой – он в это время был уже далеко впереди.
– Сам знаю, что нет… Или я дурак, и не понимаю, что все это глупо? Но если и я отвернусь от Линсей, кто же ей поможет? Или пусть так и пропадает в тюрьме?!
«Но для того, чтобы вытащить из застенок одну, нужно бросить туда другую», - более мирно добавил голос.
– Судя по рассказам, той другой там самое и место, - уже тише ответил я. – А то дура-крестьянка сидит под замком, а опасная ведьма гуляет на воле. Несправедливо это.
«Ага, то ты у нас отправляешься восстанавливать справедливость,» - шутливо подвел черту внутренний голос. «Ну что ж, увидим, что из этого получится», - добавил он.
– Получится, не сомневайся, - поставил точку в разговоре я, вознамерившись впредь игнорировать выпады этого паршивца.
Но, как ни странно, внутренний голос заткнулся сам, позволив мне дальше продолжить свой путь в молчании.
Вглядываясь вдаль, я невольно усмехнулся – Симон, широко раскинув руки, несся навстречу ветру – как небольшая растрепанная птичка, и не скрывал своей радости от того, что оказался на просторе. Хороший все-таки он, паренек этот. Жаль будет так просто предоставить его каверзам судьбы: если я могу ему хоть чем-то помочь, то должен сделать это. Тем более, что нам почти по пути – малец должен попасть в городок с названием Дубки, а он лежал, если верить трактирщику, лишь немного в стороне от дороги, ведущей в сторону Керна, и только в двух днях пути отсюда.
Так что я вполне смогу позаботиться о своем спутнике – а потом уже самому решать, откуда начинать поиски.
То ли ноги у трактирщика были слишком короткими, то ли судил он о расстоянии до города со слов пьяницы, у которого они вообще заплетались, но к городку мы добрались на закате того же дня, как вышли из Семиглавца.
Это стало неожиданностью для нас обоих – и не сказать, что приятной. Я начал уже привыкать к озорному щебету своего малолетнего спутника, который доносился, казалось, отовсюду – словно тот и вправду был маленькой птичкой.
Но как только из-за стены деревьев вдруг показалась башенка храма и невысокие дома городка, мальчика будто подменили. И каждый шаг в сторону города, с которого он не спускал пристального взгляда – так, словно тот должен был сейчас исчезнуть, стоит только ему моргнуть глазами, - добавлял тяжести его движениям. Он, кажется, совсем перестал слышать мои слова, а уже у самых городских ворот резко остановился.
Бледное лицо его было, как никогда, сосредоточенным.
– Шрам, спасибо, что провел меня. Но дальше я пойду один.
– Почему? – искренне удивился я. Я пришел с тобой именно для того, чтобы убедится, что с тобой будет все в порядке и дальше. Давай найдем твою сестру, и…
– Нет, - резко оборвал Симон. – Мне больше не нужна помощь.
Честно говоря, мне было непонятно, что стало причиной таких изменений в моем спутнике.
За его резкой переменой крылась какая-то тайна, но имел ли я право вытрясти ее из него силой? Едва ли…
– Что ж – тогда будь здоров, - махнул рукою я и, резко обернувшись, с напускной бодростью зашагал в сторону леса – прочь от города.
– Пусть будет с тобою… Судьба! – выкрикнул мальчик вослед мне запоздалое благословение, но я не обернулся на его голос.
Неожиданная обида накрыла меня своими душными крыльями – и я удивился сам себе, распознав это чувство. Неужели за эти несколько дней, проведенных вместе, я успел так привязаться к мальчишке, что теперь не могу простить, что вот так вот вдруг стал ему не нужен?
Я остановился и оглянулся – щуплая фигурка отдалялась, пока не растаяла в проеме городских ворот. Но так неуверенны были его шаги, словно шел он не к любящей родне, а …