Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
Отвернув коня от нового напора смеха и скабрезных шуточек, Празек пустил его ленивой рысцой. Натянул удила перед Галаром Баресом. Спешился и отдал честь: - Командир, мы в вашем распоряжении по приказу лорда Сильхаса Руина.
– Сильхаса? Не вашего владыки?
– Так точно, сир, ведь лорд Аномандер еще не вернулся в Харкенас. Капитан Келларас шлет вам приветствия.
– Нашли дезертиров на тракте, лейтенант?
Празек нахмурился: - Всего лишь заплутавший дозор, я уверен. Как видите, они вернулись к службе, не считая нескольких смутьянов.
– Позаботьтесь
– Мы поистине усыновим их, сир. Между нами говоря, ни один не сгодится в офицеры. Но славу можно стяжать в любой дыре. Мы вернем должную меру оптимизма, хотя всех нас ждет одна судьба.
– Празек подошел ближе.
– Сир, в Харкенасе все смешалось. Лорд Урусандер не станет дожидаться весны, или так все считают. Он добавит огня в зимнюю кровь, но немногие сочтут приятным это тепло.
Галар Барес кивнул и повернулся к Варезу.
– Передайте квартирмейстеру, что ждать больше не нужно. Раздайте оружие и доспехи рядовым.
В глазах Вареза ему почудилось сомнение, но потом тот кивнул и удалился.
Облаченный в необычайно мощные доспехи Хастов, подошелДатенар.
– Поставьте меня, сир, в звенящий строй. Шестеро, взявшись за руки, станут стеной, двадцать образуют бастион. Мы будем ожидать врага на поле, будто ходячие крепости. Сам чувствую себя зАмком, мириады кирпичей повисли на плечах и загривке, а из-под шлема исходит ухмылка столь презрительная, что враг впадет в ярость.
– Тяжкий набор, - согласился Галар.
– Лорд Хенаральд задумывал новый вид солдата, стойкого и упорного. Легион Хастов всегда славно держал строй, иногда одним тем смиряя врага. Но теперь, с такими доспехами, мы добавим хребтам железную прочность.
– Отлично сказано, сир. Вижу, Празек уведомил вас о нашем повышении.
Галар улыбнулся.
– Уже гадаю, какое непокорство привело вас сюда.
– Оставленный без стражи мост - первое преступление. Но еще хуже, мы слишком долго прохлаждались в Цитадели, ныряли в чаши с вином, пока не исполнились беззаботного апломба. Глупцы, мы утомили Белого Ворона своей дерзостью. Считаем наказание заслуженным и готовы стараться, дабы избежать новой немилости.
– Этим, - встрял Празек, - он свидетельствует, что мы будем служить со всем природным усердием и более того.
– Прорвемся за грань природы, да, - закивал Датенар.
– К загадочным конструкциям темной логики, даровавшей нам чудесные символы: каркающие клинки и полные презрения доспехи. Как они нам подходят, сир! Однажды от Легиона Хастов потребуют невозможного. Предвижу, что легион разобьет всем сердца, сир.
Галар Барес невольно опустил глаза, прячась от сияющего, дерзкого взора Датенара. Отвернулся к толпе, получавшей вооружение.
– Лейтенанты, оставляю вас на командовании. Мне нужно в Хастову Кузницу. Если это еще возможно, я пробужу Торас Редоне, ибо она нам необходима. Мне даже интересно, слышала ли она о падении Хранителей. Если нет, я принесу эту новость сам.
– Вы наслаждаетесь тяжкими задачами, сир.
Датенар бросил замечание шутливым тоном, но оно резануло Галара Бареса, так что он застыл на месте, лишившись дара речи. В голове
– Добро пожаловать в Легион Хастов. Обращайтесь к Варезу, чтобы узнать любые подробности о заключенных. А, да, среди нас затесался убийца. Похоже, он мстит за старые обиды. Варез передаст детали.
– Интриги и загадки, сир, сохраняют нам молодость.
Галар Барес всмотрелся в невинное лицо Датенара, перевел взгляд на Празека - тот стоял так, словно готов был пуститься в пляс.
– Еще раз: мы рады вам.
Пустая ниша в коридоре; кажется, из нее до сих пор плывет эхо некоего иного места, но звучит в нем усталость и потерянность. Воспоминания о протекшем дне постепенно выцветали в разуме; Галар отвернулся от ниши и продолжил путь. Утром, до очередной встречи с владыкой Хастов, он прошелся по рабочему двору и был потрясен гаснущей энергией остановленных горнов, высоких дымоходов без единой струйки дыма, привкусом переутомления в холодном зимнем воздухе.
За дюжиной кирпичных печей с поддувалами стоял ряд телег, перегруженных ненужным углем. Он увидел истину, ту, о которой потом сказал Хенаральд: кузницы умирают. Каменный уголь исчерпан, новые партии полны опасных примесей. Сам век оружия подходит к финалу, и это может удивить только глупцов. "Война, распад мастерства, любому выкованному лезвию находится лишь одно назначение. Как же так: достигнув совершенства формы и столь же умелого применения, мы навлекаем на себя только хаос и разрушение? Я один вижу всю иронию? Промышленность, ты исподволь, сладко манипулировала нашим мышлением, и мы дали себя убедить, что ты и необходима, и права. Но смотри, что ты построила. Нет, отойди от монументов, от величественных зданий. Сюда, к месту свалки отходов и шлака.
Хенаральд был прав. Свобода в этом мире достается лишь отброшенному, тому, что мы торопливо сметаем в сторону. Гляди, птицы скачут по кучам, видя в каждой блестке предательски раскрывшееся крыло насекомого. Но кормиться здесь означает умирать, соблазн охоты приносит лишь горький голод".
Он вышел на задворки и, приближаясь к задней стене гостиницы, куда удалилась с глаз долой Торас Редоне - то ли по своей воле, то ли нет - пытался услышать далекий рев кузнечных горнов. Не слыша ничего.
"Промышленность, твое мастерство - иллюзия. Посул стабильности - ложь. Ты всего лишь пасть, кою мы создали и теперь питаем. Вот, наконец, и мы и мир утомились. Но, не сумев утолить твои огни, твой вечный глад, мы обернулись... не против тебя, но друг против друга.
Одни Джагуты осмелились встать с тобой лицом к лицу и назвать тебя демоном, затесавшимся в самую сердцевину. А мы? Да, мы будем умирать у твоих ног, словно ты - алтарь, до последнего вздоха верить в святость твою, хотя душа твоя проржавела, а наши души источили последние капли крови".