Сто лет в объятьях демона
Шрифт:
Гертруда помолчала.
– Поэтому, короля и нужно вывести из игры. Что бы ты сказала, если бы узнала, что на этот раз сосудом стала моя дочь Жаклин?
Кари вскрикнула и зажала рот ладошками.
– Жаклин? Твоя дочь?
– Ты удивлена?
– Ведьма усмехнулась.
– Тебе кажется, такая порочная женщина, как я, не имеет права быть матерью? Поверь, это сейчас неважно. Мне не до демагогии. Кровавая луна взойдёт в любое время. Представь, что произойдёт, когда Эл узнает, что должен убить свою наречённую?
Карей сжала кулаки.
– Он сделает это, я уверена. Для всех нас долг превыше всего остального, а потом…
– А потом будет искать смерти или сойдёт с ума.
– Закончила за неё Гера.
– Но, если зло вселится в сосуд…
– Этого не произойдёт. Ваш клан потерял своих магов много веков назад, но в нашем остались не менее сильные чародеи. Мы удержим зло. Прошли те времена, когда охрана скандинава являлась исключительно вашей обязанностью. Пора объединиться.
Карей встала и прошлась по комнате.
– Допустим. Но как я удержу короля?
Гертруда вынула флакон с магически зельем. Пять кубов в шею. Один раз в десять дней. Всё просто.
– Он убьёт меня.
– Нет. Он всё поймёт.
– Ведьма поставила флакон на стол.
– Мы остановим апокалипсис, соединим сердца влюблённых, а ты получишь свой приз.
– Что?
Женщина рассмеялась.
– Ровно через пять лет и один месяц ты встретишь своего наречённого.
Демонесса вздрогнула от неожиданности. Она чувствовала, на этот раз гостья не врёт.
– Наречённого? И как я его узнаю?
– Сердце узнает.
Ведьма очертила магический круг и начала растворяться в воздухе.
– Постой! А зачем ты продала мне зелье для соблазнения короля?
– Проверяла будущего зятя, достоин ли он Лили.
– Ослепительно улыбнувшись, Гера исчезла.
Пять лет прошло. Скоро состоится восход красной луны. Осталось сделать всего несколько уколов. Нужно собраться с силами. Карей поднялась с дивана и случайно задела чайный столик. С замиранием сердца она наблюдала, как флакон с зельем закружился в воздухе, упал на пол и разбился вдребезги о керамическую плитку. Это судьба! Собрав всю волю в кулак, девушка направилась на второй этаж, где в её спальне, переоборудованной под тюремную камеру, крепко спал король демонов.
Глава 16
Ирландия. Дублин.
Резиденция ведьм
Аникейн смотрела на загорелых сестёр и завидовала самой чёрной завистью. Ребекка и Оливия выглядели потрясающе. Высокие зеленоглазые брюнетки до сих пор пахли морем, солнцем и приключениями.
– Где Миранда?
– Оливия полировала ногти алмазной пилочкой.
Ребекка хихикнула.
– Очередную рубаху дошивает.
– Хватит ослить!
– Аникейн чувствовала себя не только старшей, но и более ответственной. Это давало ей право повышать голос на младшеньких. К тому же у неё, в отличие от сестёр, был взрослый сын… и внуки.
– Миранда хотя бы зарабатывает деньги для клана, а вы, милочки, так, украшение семьи, не более.
Ребекка надула пухлые губки.
– Кто бы говорил. Мы тоже кое-что умеем, и, между прочим, добились звания магистров собственными мозгами и многовековым трудом.
Аникейн закипела.
– А я, по-вашему, получила его по протекции? Ну, ничего. Скоро у вас появится возможность проявить себя.
Оливия налила стакан воды и осушила залпом. Ночь, проведённая в баре, давала о себе знать.
– Чего ты на нас наезжаешь? В отличие от некоторых, мы беленькие и пушистенькие, а кто и является паршивой овцой в семействе, так это Гера.
– Тут кто-то меня вспомнил?
Женщина материализовалась из воздуха и заняла свободное кресло.
– Только помянешь чёрта, он тут, как тут.
– Прошипела Ребекка.
Гертруда зло взглянула на сестру.
– Не суди, да не судима будешь, дорогая. Однажды тебе станет стыдно, и ты проглотишь свой поганый язык.
– Не ссорьтесь, девочки.
– Дверь распахнулась, и в комнате появилась Миранда.
– О, наша белошвейка! Добро пожаловать в семейный гадюшник.
– Ребекка широко улыбнулась.
– Я тоже рада всех вдеть.
Когда сёстры расселись за круглым столом, Гертруда взяла слово.
– Итак, паршивая овца, блудная дочь, фиговая мать, как вы там ещё меня величаете, вернулась в отчий дом, чтобы прояснить ситуацию.
– Очень интересно.
– Оливия скрестила руки на загорелой груди.
– Не перебивай. Начну издалека. Двадцать два года я хранила тайну и не переубеждала вас в том, что являлась недостойной дочерью, скверной сестрой и никчёмной мамашей, бросившей своего единственного ребёнка.
– А это не так?
– Не так, Ребекка. Моей единственной ошибкой стало то обстоятельство, что я влюбилась в смертного. Он являлся моей парой, не поспоришь, но я не успела даровать ему вечную жизнь, хотя и родила замечательную девочку. И с той поры, как я взяла её на руки, я поняла, что буду оберегать малышку всеми доступными мне способами.
– Тогда почему ты оставила дочь и мужа?
Гера вздохнула.
– Это очень тяжело вспоминать, Аникейн. Ты же знаешь, что я сильная прорицательница.
– Знаю, даже сильнее меня и тётушки Сабины.
Гертруда хрустнула пальцами.
– Не буду преувеличивать свои способности, но я многое вижу. А тогда, ослеплённая любовью, даже не заметила, что в Дэвида вселилось зло. Мы были женаты несколько месяцев, как вдруг он начал меняться. Сначала внешне, потом внутренне. Его глаза стали светло-голубыми, кожа холодной, а поступки безумными. Я пыталась выяснить, что это. То, что я узнала, привело меня в ужас.