Странное завещание
Шрифт:
— Он же его только раздувает, а на таких скоростях у нас и крылья могут развалиться!
— Когда дует сильный ветер, тебе, дружище Бернар, сложно вдохнуть. Так и тут, на большой скорости, пламя должно захлебнуться в обилии воздуха. А что насчет прочности конструкции, то наш опытный летчик все предусмотрел. По крайней мере, я хочу в это верить!
С радостью в голосе объяснил ученый. Но последние слова он проговорил уже в движении, ведь, не удержавшись под силой тяготения, устремился к кабине. Удачно затормозив как раз в тот момент, когда Клод выравнивал курс, Сальвадор увидел, как черный дым, исходящий из левого винта, в разы ослаб, но не прекратился полностью.
— Двигатель исправно работает, хотя и начал иметь огрехи.
Торжествующе произнес пилот.
— Пламя я сбил, но будьте уверены, оно через некоторое время вновь разгорится, ибо двигатель перегрет, происходит
Но не успели наши друзья вновь занервничать, как Клод сообщил:
— У меня все под контролем, топлива хватит, если я не буду отключать левый двигатель, а на момент возникновения в нем пожара на горизонте уже будет виднеться земля.
Так и получилось. Не прошло и десяти минут после радостного сообщения Вилара о том, что он видит землю, как двигатель вновь был объят пламенем. Но наши друзья уже не паниковали, они полностью приняли тот факт, что их жизнь в этот момент зависит только от умений пилота. Но к тому моменту, когда Вилар уже мог распознавать бесконечность, заполненную хвойными великанами, неожиданно для Бернара и Сальвадора горение вновь прекратилось…
— Господа, нам несказанно повезло!
Радостным голосом прокричал через перегородку Клод.
— Пожар прекратился, мы сможем долететь до земли!
Радостные крики наполнили грузовое отделение. Но радоваться было ой как рано. Ведь индикация расходного бака на панели управления показывала нулевой запас керосина… Пилот умышленно утаил от друзей тот факт, что все остатки топлива выгорели, а они, сбившись с курса, находились намного севернее Бостона. "Не к чему сеять панику" - решил конструктор, - "лишь бы дотянуть до земли". После криков радости и пожатия рук ничего не подозревающие Бернар и Сальвадор уселись допивать остатки неразлитого чая, а в кабине пилота происходила ожесточенная борьба. Борьба человека и машины, победителем котоорой мог выйти лишь тот, на чью сторону встанет фортуна. Первым делом Вилар переключил самолет на работу от дополнительного топливного бака в надежде, что там осталось немного ценной жидкости. После чего опытный пилот принял решения зафлюгировать левый двигатель и разогнать машину, вновь разменивая высоту на скорость, но очень аккуратно, чтобы это было не сильно заметно пирующим пассажирам. Набирая скорость, Клод старательно накачал давление в топливную магистраль правого винта, который больше не вращал лопасти. От набегающего потока воздуха винт нехотя стартанул, оповещая о том, что в дополнительном баке еще есть немного топлива. Облегченно выдохнув, пилот откинулся на кресле и сообщил о скорой посадке. Тут Клод не врал, ведь посадка в скором времени и правда осуществится, а высоту нужно набрать, чтобы после того, как последняя капля топлива исчезнет, машина имела потенциал использовать более мощную силу – силу гравитации. На приличной высоте двигатели вновь перестали работать, и пилот начал аккуратно снижать самолет, двигаясь к приближающейся земле. В момент, когда под крылом летательного аппарата синее море воды сменилось на зеленое море тайги, Клод сообщил:
—Друзья, держитесь крепче, мы немного отошли от курса, и посадка у нас будет прямо сейчас, правда, она будет аварийная. Прошу сохранять спокойствие. Я в своей жизни провел подобных посадок раза в два больше, чем штатных, поэтому я как никто другой умею хорошо исполнять их.
Описывать волнения, вновь накрывшие пассажиров, я думаю, будет чересчур занудно, ведь мой читатель отнюдь не глупый и сам прекрасно представляет, что творится в голове человека, узнавшего, что с минуты на минуту пройдет аварийная посадка. Лучше мы проследим за виртуозными действиями Вилара, который уже зафлюгировал винт правого двигателя и отключил лишние потребители, полностью погрузившись в поиски места для посадки. Нашим бравым авиапутешественникам несказанно повезло, ведь Клод сразу обнаружил русло замёрзшей реки, по берегам которой не росли сосны. Направив самолет туда, Вилар не решился выпускать шасси, ибо они были бесполезны при посадке на толщу снега.
— Держитееесь!!!
Прокричал пилот за доли секунды до соприкосновения брюха самолета со снегом.
Глава 6 "Ледяная река"
Но не успели наши отважные друзья как следует выполнить наставление их возницы, как Вилар, сжавший штурвал и, стиснувший зубы старательно держал огромную машину. Шум стоял страшный: дно самолета, соприкасаясь со стоялым снегом громко скрежетало. Складывалось такое впечатление, что создавалась неилюзорная робость перед тем, что с секунды на секунду оно протрется. Двигатели, захлебнувшись в толще снега, загнули лопасти винтов и забились таким количеством спрессованного наста, что завести их непредставлялось возможным даже в подходящих для этого условиях. Вся огромная машина, на треть погруженная в снег, сейчас напоминала смесь снегоуборочного механизма и легендарных саней Санты, потерпевших крушения и мчащихся сейчас по пустому брегу безымянной реки. За потерпевшим крушение самолетом, пробивающий своим "килем" дорогу, подобно самому настоящему ледоколу королевского морского пароходства, тянулся глубокий черный след копоти и охладительных жидкостей, проплавляющих стоялый снег. Пилоту, как и пассажиром, тоже пришлось не сладко. От сильного толчка при посадке, по грузовому отсеку снова полетели всевозможные предметы, сталкиваясь и разлетаясь. Бернар и Сальвадор спаслись от участи быть обшвырянными вновь, спрятавшись за большой и тяжелый короб почты, который, совершенно того не желая, принял все удары коварных лыж и коньков, предназначенные для до смерти перепуганным любителям приключений. А вот Клода все же настиг сверток, по всей видимости относящийся к почтовой части груза. Сверток был не сильно тяжёлый, но его веса хватило, чтобы коварный бесстыдник умудрился так заехать по затылку пилота, что тот аж потерял шлемофон, сделавший двойной кульбит и приземлившийся на панель управления. Но способу, коим этот подлый сверток притворил в жизнь сие коварное злодеяние, мог позавидовать опытнейший бильярдист. Он, во время своего полета по грузовому отсеку, умудрился ударившись о пролетающую лыжную палку, круто сменить направление, и отрикошетив от борта влететь в кабину в последний момент, перед тем как дверца люка, распахнутого настежь, с грохотом захлопнулась. От удара, помимо утерянного шлема, голову Вилара не хило дернуло вперед, благодаря чему наш обладающий железной отвагой и непоколебимым спокойствием ас, повел рычагом управления слегка влево, чего хватило для легкого поворота могучей машины, следствием которого стала темнота... Отклонившийся от первоначального тормозного пути, самолет зацепил краем левого крыла неудачно оказавшуюся на его пути сосну, что и послужило причиной резкого крена и остановки замедлящегося до сорока миль в час самолета прямиком в огромном сугробе. Стекло выдержало вспенившуюся бесконечность комьев снега, накрывших полностью не пригодный для дальнейших полетов передовой французский самолет почти до самого хвоста. Теперь он был похож не на величественного орла, гордо парящего над облаками, а на слепого крота, бесцеремонно извлеченного из недр земли, который теперь беспомощно пытается вернуться в родную стихию.
Глава 6 «Ледяная река»
— Все целы?
Первым делом поинтересовался Вилар, потирая место ушиба, которое медленно, но верно превращалось в шишку.
— Вроде да.
Ответил напряженным голосом Бернар. Это и не удивительно, ведь не каждый переживший подобные потрясения человек сразу приходит в себя.
— Вот и отлично!
Проговорил пилот, первым осознавший, что опасность миновала.
— Только вот самолету, над которым я корпел столь долго, уберечь жизнь не удалось.
Вздохнув, произнес Клод и начал выбираться наружу. Бернар и Сальвадор, восседающие под защитой большого короба, находились посреди ужасного беспорядка. Благодаря столь мягкой посадке все, даже самые отдалённые предметы, погруженные в самолет в первую очередь, валялись теперь на виду, только дополняя картину крушения.
— Ну вот, мой дорогой Сальвадор, приключения настигли нас намного раньше, чем предполагалось, да еще какие, я уже не надеялся больше увидеть белый свет.
Смешливым, но все еще дрожащим голосом обратился француз к своему другу.
— Да, в мои планы совершенно не входила наша погибель, и нам крупно повезло, что сей страшный сценарий не реализовался.
Отвлеченно ответил Монтеро, до сих пор полностью не осознавший все произошедшее.
— Надо благодарить не фортуну, а золотые руки нашего пилота!
С укороми наставлением в голосе поправил испанца Бернар.
— И, пока мы живы, у тебя есть такая замечательная возможность, поэтому предлагаю не медлить и покинуть это уже наскучившее мне пространство. Я как никогда хочу поглядеть на этот мир.
Утверждающе кивнув, Сальвадор поднялся вслед за другом, и они оставили грузовой отсек, выйдя во что ни на есть белый свет. По сравнению с серостью прошлого места их пребывания, открывшаяся взору картина буквально резала глаза своим обилием красок и света. Взору искателей приключений открылась полная картина крушения их воздушного судна. Обеспокоенный Вилар приплясывал вокруг погибшего самолета, охая и старательно разгребая снег с дымящихся двигателей. Перегревшаяся машина медленно, но верно растапливала слежавшийсяпод ней снег и потихоньку погружалась в его толщу. Пока Бернар и Сальвадор с непритворным любопытством осматривались, Клод рвал на себе волосы, наблюдая за гибелью своего детища. А любоваться было чем: бесконечное пространство, расходящееся во все стороны, на сколько хватало глаз, было заполнено хвойными стражами, томящимися под толщей лежалого снега. Под его весом могучие истуканы склоняли свои головы, но стойко переносили все тяготы своей нелегкой доли. Самолёт, от которого столбом валил пар, напоминал курящийся вулкан, нарушающий привычные температуры этого место своим бушующим нутром. Так и наш самолет нарушал девственное безмолвие этого места, сакрального заповедника нетронутой природы, до которого никогда не дотягивалась жадная рука человека. Крушение произошло на берегу широкой реки, которая уходила ледяной лентой в сторону горизонта. Там она упиралась в невысокие горы, слегка не достающие своими пиками до клубящихся в небе кучевых облаков. От ледяного климата канадской тайги даже горная река покрылась толстым слоем льда, кристальную чистоту которого лишь слегка нарушал немного припорошивший реку снег. Пронизывающий ветер ледяными потоками проникал сквозь одежду, заставлял незваных гостей ёжиться от набегающего холода. Поникший пилот, лишившийся своего железного Пегаса, в последний раз взглянул на его остов и с плохо скрытой грустью в голосе проговорил: