Страшные Соломоновы острова

Плешаков Виктор Вильямович

Ну и, в конце концов, это занятие просто затягивает. Да и интригу никто еще пока не отменял. И надежда поймать свою "золотую рыбку" греет душу каждого, отправляющегося на поиск.

Второй уровень - осмысленное приобщение к изучению своей истории.

Сначала это просто те непередаваемые ощущения, которые испытывает каждый копарь, держа на ладони поднятую им монетку - овеществленный кусочек истории. Вы сегодня наверняка это прочувствовали.

Ребята согласно кивнули.

– У той же Хели сегодня выскочила чешуйка почти пятисотлетней давности. Представьте себе только - пятьсот лет назад живой человек, а не персонаж исторического романа, потерял

ее невзначай, а сегодня наша славная боевая подруга подняла эту славную серебряшечку. Понимаете? Из рук в руки! Через пятьсот лет! Кстати, к слову, мои импортные друзья: до рождения объединенной Германии в 1871 году гением товарища Бисмарка оставалось еще долгих три столетия.

Хелена выпутала свою находку из вдумчивой упаковки и вновь завороженно уставилась на нее. А Димыч, выражая всем своим видом недоумение столь нерациональной тратой времени, быстренько раздал всем по порции и торжественно провозгласил:

– Ну, за историю!

Выпили, закусили, закурили...

– Витя, продолжай, пожалуйста. Нам очень интересно, - попросила Хеля.

Не жеманясь, я возобновил свой затянувшийся монолог.

– У каждой находки своя история. Благодаря инету любой желающий может попытаться ее узнать. Дальше. Надо понимать, где копать. А это работа со старыми картами, летописями, дневниками... И наступает момент, когда огромное количество хаотично впитываемой информации переходит в качество ее обработки и анализа.

Ты пытаешься выяснить реальную картину каких-либо исторических событий - сначала просто для того, чтобы отделить зерна от плевел, истину от лжи и вымысла. Тебе, как поисковику, нужна прежде всего достоверная информация.

И вот тут, в процессе анализа, начинают возникать вопросы. Их много. И очень часто ответы, предлагаемые тебе официозом, не устраивают совершенно. А у всего есть причина. И у лжи тоже.

И ты незаметно переходишь на третий уровень.

Происходит волшебная штука. Ты начинаешь думать! Целенаправленно. Сопоставлять, анализировать, искать... А поскольку история неразрывно связана с нашей действительностью, то твои вопросы рано или поздно вводят тебя же в ступор. "Почему" - это вообще страшное слово. Далеко может завести. В один прекрасный момент с твоих глаз спадает пелена и, оглядываясь на окружающий нас мир, ты понимаешь (а не просто чувствуешь), насколько он лжив и противоестественен человеческой натуре. Короче, ты становишься человеком думающим. А значит, маловнушаемым. А значит, малоуправляемым. А это очень многих не устраивает как на бытовом, так и на стратегическом уровне.

Ведь отучить нас думать - это глобальная межгосударственная задача, в реализацию которой вбухиваются дикие миллиарды средств. И здесь все способы хороши. Начиная с убитого напрочь образования и заканчивая засильем рекламы. Не думай - купи это, съешь то, делай так. И все будет в шоколаде. Терпеливо и трепетно выращивается тупое человеческое стадо.

А мы - другие. Благодаря нашему хобби мы не разучились думать. И для меня третий уровень - это прежде всего счастье общения с людьми думающими. А уж потом находки, атмосфера приключений и познание истинной истории своей страны.

Я люблю копарей. Это почти всегда безумно интересные люди. Через одного - носители таких глубинных знаний в истории, которым позавидуют многие профессионалы.

И это свободные люди. А еще, знаете, я в любом конце нашей страны без опаски и внутреннего стеснения подойду к человеку, гуляющему по полю с прибором. И нам будет, о чем поговорить.

Вот за все это я и люблю коп.

Мы

сегодня пить будем вообще?!
– накинулся я на расслабившегося Димыча.

Тот, осознав, моментально исполнил требуемое. Хеля, отходя от впечатлений, проговорила как бы про себя:

– Да, ребята... Начали с копа, а закончили мировыми проблемами. Как сказал бы Дитер - колоссаль! Но как мне все это нравится... Можно, я скажу тост?

Мы дружно взревели, выражая свое восхищение. Она жестом попросила всех подняться, обвела нас медленным тягучим взглядом и негромко произнесла:

– За коп, мальчики. И пусть нам повезет!

Закусив, как водится, мы снова разлеглись вокруг костра. Мне пришла в голову забавная мысль. Решив не откладывать, я произнес:

– Народ! Предлагаю исправить одну наметившуюся легкую несуразицу,

Всеобщее оживление продемонстрировало явный интерес к озвученному.

– Боюсь спрашивать - какую?
– с преувеличенной опаской уставилась на меня Хеля.

– Секунду терпения. Димыч, будь другом, охарактеризуй предельно кратко Хелену и Дитера, - задействовал я один из многочисленных талантов своего друга.

Он на мгновение задумался, а потом вынес приговор.

– Змея и Мелкий Симпсон.

Я в восторге показал ему большой палец.

– Супер, Димыч. Умрешь - лучше не скажешь, - и прокомментировал: - Друзья мои. Только что, благодаря этому вот товарищу, мы исправили досадный перекос, имевший место в нашей компании. Дело в том, что каждый копарь имеет прозвище. Оно может совпадать с именем, ником, деталью внешности, профессией и так далее. Может быть получено спонтанно, в результате какого-либо случайного происшествия... Это уже не важно. Главное - вы получили свое второе имя, которое и станет определяющим в нашей среде. Для многих оно становится ближе и роднее обозначенного в метрике.

Краем глаза я заметил характерные манипуляции Димыча и торжественно закончил, принимая из его рук очередной дринк:

– Поздравляю вас с крещением и вступлением в многочисленную дружную копарскую семью. Типа вэлкам, епть. Ура!

Все с воодушевлением выпили, подтвердив свершившийся факт.

Дитер попросил слова.

– Следует ли это понимать так, что мы - члены клуба?
– и, дождавшись живейшего согласия ветеранов, просиял, любопытствуя: - Но почему - Змея?

Димыч оценивающе прищурился на Хелю и дружелюбно подначил:

– У тебя-то самой есть возражения или внутреннее неприятие?

Змея лукаво прикрыла бездонные глазищи.

– А пожалуй, что и нет. Но только с оговоркой - очень добрая змея.

Я хмыкнул, не сдержавшись.

– Ну, настолько, насколько змеи вообще способны быть добрыми, пока на хвост не наступишь.

Мужики дружно рассмеялись. Каждый чувствовал исключительную точность Димычевой формулировки. Хеля шутливо погрозила нам пальчиком и поторопилась переключить внимание на Дитера.

– А почему Мелкий Симпсон? Ну, мелкий - понятно. Кляйн - маленький. А почему Симпсон?
– она, улыбаясь, воззрилась на шефа и вдруг прыснула от смеха.
– А ведь действительно чертовски похож на папашу Симпсона. Только в более моложавом и спортивном исполнении. Димыч, ты чудо!

Димыч стеснительно кивнул, соглашаясь с очевидным.

– Ну, хорошо. А вы? Мы можем узнать ваши "боевые клички"?
– широко улыбаясь, спросил Дитер.

– Да легко. Димыч - он и есть Димыч. Подозреваю, что еще с детского сада. А я...
– мне пришлось снять кепарь и постучать себя кулаком по нещадно выскобленной тыкве.