Страстотерпцы
Шрифт:
— Приедет ли? — усмехнулся дьяк.
У Алексея Михайловича уши покраснели, будто своровал.
Нечистое дело.
Лигарид с Мелетием одного рода — иудеи, совесть что у того, что у другого кривая. Лигарид лжёт, обирает, попрошайничает, Мелетий — лжёт, крадёт и мошенничает. По обоим кнут плачет. В келье Лигарида нашли вещи ограбленного архимандрита Христофора. Мелетий попался на подделке подписи патриарха Никона. Мало того, печать патриаршью изготовил.
Безобразно корыстны. Лигарид бил челом: газская епархия три года из-за его отлучки не платила дани турецкому султану и податей — патриарху иерусалимскому. Насчитал долга тысячу семьсот ефимков, а когда его пожаловали, снова бил челом, просил серебро поменять на золото.
Дали восемьсот пятьдесят червонцев. Тут он и разохотился. Выклянчил карету, лошадей, упряжь. Умолил освободить греческих купцов от таможенной пошлины, эти купцы-де его «племянники». С «племянников» пошлины не взяли, разница пошла в карман просителя. Доискался разрешения соболями торговать. Дело поставил на широкую ногу, московских купцов теснил. Ничего, терпели: нужный государю человек.
По совету Лигарида иеродьякон Мелетий повёз письма великого государя к восточным патриархам. Имел и устный наказ: что бы ни попросили, обещай, лишь бы согласились в Москву ехать, совершить суд над патриархом Никоном. На подъём константинопольскому патриарху повёз Мелетий четыреста червонцев, остальным патриархам — иерусалимскому, антиохийскому, александрийскому — по триста, столько же Паисию, бывшему главе Константинопольской церкви, да тридцать пар соболей для раздачи разным чинам, на дорогу шестьсот ефимков. С такими деньгами Мелетий и впрямь мог исчезнуть.
— Может, и не надует, — сказал Башмакову Алексей Михайлович не особенно твёрдо, и оба засопели, что царь, что тайный дьяк.
В эту тяжкую минуту в дверь стукнули, на пороге объявился Афанасий Иванович Матюшкин, двоюродный братец государя, великий ловчий, друг детства.
— Я с известием, — сказал Матюшкин, видя расстроенные лица, и, предвкушая перемену в настроении, расцвёл улыбкой. — Патриарх Нектарий едет.
— Иерусалимский! — вскричал, как родился, Алексей Михайлович.
— Иерусалимский... Вроде бы через Грузию.
— Он у молдавского господаря был, — возразил Дементий.
— Говорили, едет через Грузию.
— А кто говорил?
— За птицами я посылал сокольника Ярыжкина в Терскую землю. Монахи ему говорили.
— Проверить бы надо, — сказал Дементий.
— Проверяльщик! — вспыхнул государь. — Встречать нужно патриарха, вот что. Сей же миг сыскать умного скорого человека, пусть едут в Севск к боярину Петру Васильевичу Шереметеву, а от Шереметева к гетману Брюховецкому... Из Грузии ли, из Ясс — мимо земли Войска Запорожского не проедет.
Большая суматоха поднялась в Тайном приказе. Большая, да не бестолковая. В тот же день отбыл в Севск подьячий Порфирий Оловянников, человек совсем ещё молодой, но грамотный, памятливый и на глаз цепкий.
12
Всякий злак и плод, коли не менять семян и деревьев, в конце концов вырождается. Так и в делах государственных.
За Богданом Хмельницким — Юрко Хмельницкий, за Юрко — Выговский, за Выговским — Тетеря. Родственники. В считаные годы докатилось колесо судьбы до слуг Богдановых, до Ивана Мартыновича Брюховецкого {14} .
14
За Богданом Хмельницким — Юрко Хмельницкий, за Юрко — Выговский, за Выговским — Тетеря. Родственники. В считанные годы докатилось колесо судьбы до слуг Богдановых, до Ивана Мартыновича Брюховецкого. — Хмельницкий Богдан (Зиновий) Михайлович (ок. 1595—1657), украинский государственный деятель, полководец, гетман Украины. Руководитель народно-освободительной войны украинского народа против польско-шляхетского гнёта в 1648—1654 гг. В январе 1654 г. на Переяславской раде провозгласил воссоединение Украины с Россией. Хмельницкий Юрий Богданович (ок. 1641—1685), сын Богдана Хмельницкого, гетман Украины в 1659—1663 гг. Разорвал союз с Россией, подписав с Польшей Слободищенский договор 1660 г. В 1663 г. в результате народного восстания отказался от гетманства и постригся в монахи. В 1664 г. обвинён в измене и заключён польскими властями в тюрьму. Освобождён в 1667 г. В 1673 г. захвачен крымскими татарами и отправлен в Константинополь, где отрёкся от монашества и перешёл на сторону Османской империи. Выговский Иван Евстафьевич (?—1664) — гетман Украины в 1657—1659 гг. Служил в польском войске, попал в плен к татарам после поражения под Жёлтыми Водами (1648). Освободившись, сумел войти в доверие к Богдану Хмельницкому, стал у него войсковым писарем. После смерти Богдана Хмельницкого был избран гетманом. Проводимая им политика привела к народному восстанию в 1657— 1658 гг., возглавленному полтавским полковником Пушкарём и атаманом Запорожской Сечи Барабашем. Вёл действия против русских войск под Киевом и в Белоруссии. Вопреки воле украинского народа подписал Гадячский договор 1658 г., по которому Украина вновь попала под власть панской Польши. В 1659 г. был низложен и бежал в Польшу, где в награду получил должность киевского воеводы. В результате происков гетмана Правобережной Украины П. Тетери, опасавшегося его соперничества, был казнён. Тетеря (Моржовский, Мережковский) Павел Иванович (?—ок. 1670) — гетман Правобережной Украины в 1663—1665 гг. Был близок к Богдану Хмельницкому; впоследствии стал его зятем. Во время гетманства Выговского стал генеральным писарем. Враждебно относился к воссоединению Украины с Россией и старался вернуть её под масть Польши. Участвовал в заключении Гадячского договора (1658). В 1663 г., после отказа Юрия Хмельницкого от гетманства, стал гетманом Правобережной Украины. Осенью 1663 г. присоединился к походу польского короля Яна Казимира за Днепр, результатом которого было опустошение Левобережной Украины. С помощью польских войск подавлял восстание на Правобережье в 1663—1665 гг. Потерпев полное поражение в своей политике, в 1665 г. бежал в Польшу, захватив войсковую казну. В 1670 г. выехал, видимо, в Турцию. Брюховецкий Иван Мартынович (?—1668) — кошевой, атаман запорожских казаков в 1659—1663 гг. Гетман Левобережной Украины в 1663—1668 гг. В погоне за популярностью обещал уменьшить поборы и ограничить захваты земель казацкой старшиной. Народные массы ему поверили и поддержали на выборах гетмана в 1663 г. Война с Польшей и обострение классовой борьбы на Украине заставили его искать поддержку у Москвы, и в 1665 г. были подписаны так называемые «Московские статьи», подтверждавшие привилегии казацкой старшины и усилившие позиции русского правительства на Украине. Недовольство масс политикой Брюховецкого вызывало открытые выступления. Желание сохранить гетманство толкнуло его на путь предательства. В феврале 1668 г. он начал мятеж против России (с тем, чтобы отдать Украину под власть турецкого султана), но был убит восставшими казаками.
Власть слуги — власть обезьяны. Копия, но мерзкая. Слуга знает столько же, сколько господин, умеет столько же. Но господин слова и дела свои почитает непрегрешимыми, у слуги даже одежда его новёхонькая исполнена сомнения. А Иван-то Мартынович был лысый! Гетман без оселедца!
Москву Брюховецкий приручил детской хитростью. Советовал царю отменить гетманство, поставить наместника, учредив титул князя Малороссии, даже называл имя наместника: окольничий Фёдор Михайлович Ртищев [16] — мудрый человек, любящий Малороссию, жалующий малороссов.
16
...окольничий Фёдор Михайлович Ртищев... — Ртищев Фёдор Михайлович (1626—1673), русский государственный деятель. Родился в дворянской семье. В 1645 г. начал служить при дворе стряпчим. С 1650 г. — постельничий, с 1656-го — царский дворецкий. Руководил государевой Мастерской палатой, Приказом Большого дворца, а позднее Приказом тайных дел. В 1654—1655 гг. участвовал в походе царя против Польши, в 1656 г. — против Швеции. В 1664—1670 гг. был воспитателем («дядькой») царевича Алексея Алексеевича (1654—1670). После его смерти удалился от дел.
На Черной раде под Нежином Иван Мартынович, будучи кошевым атаманом запорожцев, дал волю вольнице, и сторонники полковника Самко получили не только под боки, но и по шеям. Самко и многие полковники выборов не признали, и на другой день рада собралась заново. Снова выкрикнули Брюховецкого, да так громко, что противная сторона смолчала.
Брюховецкий же, ухватя булаву, тотчас припустил мстить своим недоброжелателям. Хмельницкий начал Жёлтыми Водами, а Брюховецкий — неправым судом [17] . Москва за судимых не заступилась, и слетели с плеч две надёжные головы — Золотаренко и Самко. Других полковников, голосовавших против, новый гетман заковал в цепи и отправил в Москву, а Москва — в Сибирь.
17
Хмельницкий начал Жёлтыми Водами, а Брюховецкий — неправым судом. — Жёлтые Воды — урочище на Украине, а также река, левый приток Ингульца. 5 мая 1648 г. у Жёлтых Вод встретился Хмельницкий с сухопутным польским войском, и после трёхдневных боев поляки потерпели поражение. Иван Мартынович Брюховецкий прокладывал себе путь к гетманству, никого не щадя. 17—18 июня 1663 г. состоялась знаменитая Чёрная рада, где Брюховецкий был избран гетманом. Другие претенденты на гетманство, Самко и Золотаренко, были обвинены в измене и отданы на войсковой суд. Их приговорили к смертной казни (что и было исполнено в сентябре). Запорожцы праздновали своё торжество трёхдневным убийством: гибли неприязненные Брюховецкому полковники.
Слух о прибытии патриарха Нектария оказался ложным, но Оловянников не зря проездил. Скоро от него пришла весть: государева посланца протодьякона Мелетия ограбили в Черкассах. Брюховецкий ограбил!
Для расследования дела тотчас был отправлен майор Иван Сипягин. Видимо, «своих» людей у царя в Войске Запорожском было предостаточно. Сипягин, появившись в Черкассах, на первой же встрече с Брюховецким назвал виновников разбоя: войсковой есаул Нужный, лубенский полковник Гамалей, переяславский Данько. Не прося, а покрикивая, майор потребовал у гетмана сыскать письма восточных патриархов к великому государю.
— Беда на мою лысую голову! — прикинулся простаком Брюховецкий. — Войско велико, у кого искать?
И получил не в бровь, а в глаз:
— Многое досталось тебе, гетман. У тебя золотые подушки, у тебя ножики, у тебя чернильница.
— Я не знал, что это вещи Мелетия! — Иван Мартынович изумился со всею возможною правдивостью. — Ну и подарочки я получил! Всё будет возвращено.
— Как не воротить?! Грабить государевых людей накладно, — согласился майор. — Я три листа уже сыскал у писаря Савицкого. Можно и другие найти...
— Пожитки ладно, а листы кому понадобились? — снова заохал Брюховецкий, но майор с гетманом не церемонился.
— Начни, Иван Мартынович, со своего есаула, с Нужного.
— Он в Мошны отъехал.
— Мошны не за тридевять земель. Лошадей Мелетивых тоже возврати. В конюшне у войскового писаря, у Захарки, стоят.
— Всё-то тебе известно! — изумился без особой досады Брюховецкий. — Мне бы таких слуг!
— Служи великому государю с радением, будут и у тебя знающие люди.