Суббота навсегда
Шрифт:
— Мой милый, — сказал альгуасил хозяину — ласково, пугающе ласково. — Мой милый… лжец. Взгляните на это — это говорит вам о чем-то?
Хустисия извлек из сафьянового портфеля, который за ним нес отец, известный нам сверток, перевязанный розовым сапожным шнурком. На «вы» с трактирщиками прежде он не бывал — чего-чего, а такого за ним не водилось. Севильянец приложил руку к сердцу и так застыл, словно покорясь воле провидения.
— Ваше имя?
— Хавер.
— Дон Хавер, начистоту.
Трактирщик молча кивнул. Он удалился — и возвратился не то чтобы не скоро, но не сразу: доставал что-то из
будешь
ибо
постоянно
Это письмо и эта
дитя мое. По ней
______
Мария Гвадал
несчастную,
не ставши
не перейдет
втайне. Пускай
______
эскудо
которого
прошествии
вывожу эти
Не за себя
крошке,
______
Небесная
станция —
так по моему
Констанция
— ибо
______
метой
Страж ордена Альбы
вручит девяно
двора
______
зачала
матерью. Молю
свершившийся
он будет
______
молю. Не откажи
проследи, чтоб не вышло никакой о
______
бедную малютку
присутствовать в моих молитвах;
тобою
______
— Так. Всех выставить, — альгуасил имел в виду едоков ольи, что перестали вычерпывать содержимое своих мисок, едва он появился, и выкатили на него, наверное, не меньшие — полные любопытства.
Корчете, хлопая в ладоши, разогнали посетителей, как кур. После этого им было велено сдвинуть столы.
— Приступим, дон Хавер? Во славу Господа нашего Иисуса Христа сделаем тайное явным.
Он с двух концов соединил кольца в цепи, и по ней побежал ток (это оказались те же самые кольца).
— Что и требовалось доказать. Теперь призовем в помощь святую Инезилью, покровительницу нашей словесности… пока еще только буквенности, не будем предвосхищать события…
Он соединял обрывки и так, и этак. Прошло совсем немного времени, и он констатировал:
— Пасьянс вышел.
Севильянец и сам это видел, только не умел разбирать такой шрифт. А альгуасил, довольный, крутил в пальцах хустисию, как франт — тросточку.
— Что, дон Хавер, аншлаг, а? Хоть вывешивай на «Ауто»?
Аншлаг гласил:
Сладчайшая Мария Гвадалупская, припадаю к стопам
Твоим. Утешь несчастную, что зачала, не помышляя
о грехе, и родила, не ставши матерью. Молю Тебя,
Благодатная: да не перейдет свершившийся грех на
дитя, рожденное втайне. Пускай он будет на мне одной.
Хотя Ты знаешь, Царица Небесная, сколь нет здесь и
моей вины.
Констанция
— так по моему желанию нарекли
бедную малютку.
Констанция
— ибо будешь
постоянно
присутствовать в моих молитвах; ибо
постоянно
разлука с
тобою будет разрывать мою грудь. Это письмо и эта цепь
послужат истинною твоей приметой, дитя мое. По ней
тайновидец духа и Великий Страж ордена Альбы
сеньор лиценциат Видриера вручит девяносто тысяч
эскудо хозяину постоялого двора «У Севильянца»,
которого ты считаешь своим отцом. Сие исполнится по
прошествии пятнадцати лет с того дня и часа, что я
вывожу эти литеры. Пресвятая Дева Гвадалупская!
Не за себя молю. Не откажи в заступничестве моей
крошке, проследи, чтоб не вышло никакой ошибки. Дона Анна.