Судьба начертанная кровью
Шрифт:
Ветер дул в лесу, ветви деревьев скрипели и стонали. К этому добавился еще один звук - странное полое клацанье, от которого у меня по коже поползли мурашки.
– Что это?
Бьорн поднял руку, и я посмотрела в указанном направлении. Кости были развешены на деревьях как ветряные колокольчики, бедренные кости и ребра стучали друг о друга, создавая ужасную музыку.
– Похоже, волчья стая Стейнунн любит украшения, - сказал Бьорн, положив руку на холку своего коня, когда животное отпрянуло в ужасе.
Моя собственная лошадь громко
Лошадь Стейнунн встала на дыбы и попыталась развернуться, в ее глазах мелькнули белки, и она игнорировала все попытки Стейнунн двигаться дальше. Воину Снорри повезло еще меньше. Даже конь Бьорна сопротивлялся, опустив голову и фыркая на клубы пара.
– Если бы только мой отец проявлял такое же здравомыслие, как ты, - пробормотал он своему коню, слезая с него и отводя животное назад, чтобы привязать его к дереву.
– Мы оставим лошадей здесь и пройдем остаток пути пешком.
– Я уведу лошадей сейчас, - объявил воин, с ужасом разглядывая кости.
– Нет.
– Бьорн похлопал коня по шее.
– Фрейя должна увидеть путь, прежде чем решит подниматься. Подожди час, потом бери лошадей и присоединяйся к отряду моего отца, если успеешь добраться до южной тропы.
Кроме ветра и перестука костей не было слышно ни звука, пока мы двигались по каменистой тропе, а мой взгляд был устремлен на вздымающийся к облакам утес, слишком отвесный даже для самого умелого скалолаза, чтобы его преодолеть.
А я не была скалолазом.
Не то чтобы я боялась высоты, но я здраво оценивала, что значит упасть с этой скалы, и мое воображение с готовностью представляло, как мой череп, словно дыня, раскалывается от удара о землю.
Мы вышли из леса и остановились перед разломом в основании скалы. Он был достаточно большим, чтобы войти в него, но дальше была совершенная чернота, нарушаемая лишь огромными облаками пара, которые вырывались наружу каждые несколько мгновений.
– Просто волчье логово, верно, Стейнунн?
– Бьорн присел на корточки, осматривая окрестности.
Положив щит на землю, я взглянула на Стейнунн, заметив, что ее лицо белое, как простыня.
– Это путь в Хельхейм, - прошептала она, а затем обернулась к Бьорну.
– Я сама скажу об этом Снорри, Бьорн. Я поручусь за тебя, что входить туда было безумием.
Бьорн встретил мой взгляд.
– Это твой выбор, Фрейя. Я не буду заставлять тебя идти туда.
Я тяжело сглотнула, от гнилостного запаха скручивало живот и подкатывала тошнота. Мое тело словно заледенело, но пот выступил у основания позвоночника и под грудью, а сердце стучало за ребрами, как барабан. Легкого пути в гору не было. Южный склон охраняли люди, готовые убить меня, а на этом пути ждали драуги, готовые сделать то же самое. Но если верить призраку, поворот назад будет не менее смертоносным.
Безопасного
– Что сделает с тобой Снорри, если я не попытаюсь подняться?
– спросила я Бьорна.
– Смирится ли он с тем, что ты согласился со мной? Или тебя накажут за то, что ты не заставил меня идти туда?
– Не принимай это решение, заботясь обо мне, - ответил он.
– Я пойду туда, куда пойдешь ты, и если мы отправимся на поиск медовухи и потом хорошенько напьемся, ожидая, пока нас убьют, то так тому и быть.
Пожевав ноготь большого пальца, я уставилась на темный проем, зная, что лучше умереть сражаясь, чем отступить.
– Полагаю, нам следует начать восхождение.
Бьорн не стал оспаривать мое решение. Не спросил, уверена ли я. Только сказал Стейнунн:
– Ты не пойдешь с нами. Возвращайся к лошадям.
Ее было не так легко сломить.
– Ярл приказал мне остаться с вами.
– Чтобы шпионить за каждым моим шагом?
Скальд дернулась, и я поморщилась, зная, что это не улучшит мнение Бьорна о ней. Но вместо того чтобы отрицать это, Стейнунн сказала:
– Чтобы быть свидетелем ваших испытаний, чтобы я могла рассказать историю Фрейи. Чтобы все узнали правду о том, кто она такая.
Я нахмурилась, но прежде чем я успела заговорить, Бьорн ответил:
– Мертвые не поют, и смерть станет твоей судьбой, если ты пойдешь с нами.
Его мнение о наших перспективах выжить почти заставило меня передумать, но слова призрака нельзя было понять иначе. Обратного пути не было. Не для меня. Но судьба Стейнунн не должна была оставаться сплетенной с моей.
– Если я выживу, я расскажу тебе все, что случится, - сказала я ей.
– Я отвечу на все твои вопросы, клянусь.
– Мой взгляд метнулся к Бьорну.
– И ты тоже.
Он фыркнул.
– Я вырежу себе язык, прежде чем скажу хоть слово шпионке Снорри.
Я так рассердилась на его упрямство, что это прогнало часть моего страха, но у нас не было времени стоять здесь и спорить.
– Достаточно ли моего слова, Стейнунн?
Женщина долго молчала, а потом сказала:
– Я с нетерпением жду твоего рассказа, Фрейя, Рожденная в огне.
– Тогда решено, - сказал Бьорн.
– Если ты поторопишься, то успеешь добраться до воина моего отца и лошадей прежде, чем он уведет их. В противном случае тебе предстоит долгий путь.
Стейнунн скрестила руки, встретив его пристальный взгляд.
– Ты на каждом шагу перечишь Снорри, Бьорн. Настанет день, когда ты за это поплатишься.
– Но не сегодня.
– Бьорн махнул мне рукой в сторону разлома.
– Идем.
Зная, что я сдамся, если задержусь еще хотя бы на мгновение, я направилась к пролому в стене утеса, а Бьорн последовал за мной. Каждый выброс пара был похож на дыхание огромного зверя в холодный день, который пожирает как осторожных, так и неосторожных.