Свет во мраке
Шрифт:
Хорошо. Поняв, что им больше нечего мне рассказать, я шагнул вперед и снова воспользовался старой волчьей костью. Пронзая кожу одного из хрипящих воинов, я снова поймал себя на мысли, что начинаю все ловчее и ловчее обращаться с новым инструментом. До виртуоза мне еще далеко, но в этом дело главное практика.
Когда я с ними закончил, на моем теле не осталось ни единой отметины. Кожа выглядела здоровой, сожженные хрящи снова выросли, мясо наросло на обугленные кости — которые так же полностью излечилось. Я снова был в порядке.
И застыв словно башня посреди испятнанной кровью лесной полянки, я глубоко задумался. Меня больше не терзала боль, и я мог полностью погрузиться в раздумья.
Начатый мною
Сначала мы добрались до старой каменоломни, где гномы рабы вырубали из стен пропитанные мерзкой тьмой гигантские гранитные глыбы. Гномов мы благополучно освободили. Большую их часть я отправил к Подкове и, само собой разумеется, я не мог отправить их без умелого подкрепления — ведь это бы значило отправить их на верную смерть. В дальнейшую погоню за Тарисом я прихватил с собой три десятка самых крепких гномов из рода Медерубов, по пути пытаясь научить их хоть чему-то. Теряя по пути воинов, получая свежие раны, мы наконец-то добрались до армии шурдов, вставшей лагерем у загадочной пустотелой горы — видать и Тарис добрался до своей цели. Оставалось придумать хороший и дерзкий план, а затем, воспользоваться им и попытаться добраться до восставшего из мертвых принца. Вот только нам вновь пришлось стать освободителям и вызволять из клетки остальную часть рода Медерубов — женщин, стариков, детей, калек.
В тот миг, когда мы с огромным трудом протащились первую лигу, я отчетливо понял — все. Поход кончился. Мы больше не воины. Мы даже не переселенцы. Мы обоз, с повозками заваленными стонущими от страха женщинами и в голос рыдающими детьми, что с диким ужасом смотрели на голубое небо не перечеркнутое прутьями родной клетки. Свобода даровала им не радость, а страх. Свобода обездвижила их. Лишила остатков присутствия духа. В телегах тряслись почти парализованные гномы. А мужчины суетились вокруг, утирая с бородатых щек слезы радости. Сплошное сюсюканье. Полное отсутствие боевого духа. Ни малейшего желания вступать в схватку — какая тут битва, когда за спиной женщины? Надо скорее уводить их в безопасное место! Надо бросать мечи и пора браться за молотки и рубила — ведь надо срочно найти подходящую каменную расщелину и спешно зарыться под защиту толщи земли и камня.
Нет, Медерубы не произносили этого вслух. Гномы помнили, чем они нам обязаны — всем. И они были готовы умереть по моему приказу. Но зачем слова, если я мог прочесть это в их бегающих глазах? Медерубы теперь искали не схватки. Они искали надежное убежище. Плох тот воин, что во время атаки смотрит не вперед, а назад. На такого бойца нельзя надеяться, от него не будешь ждать решительности и свирепости. И любой военачальник поспешит избавиться от подобных воинов. И поскорее. Он отправит их в тыл. Вместе с матерями и женами.
Так же поступил и я.
Сначала хотел отправить десяток гномов вместе с женщинами и детьми, затем понял, что это то же самое, что не отправлять никого. И я отправил всех Медерубов, а к ним присоединил и собственных воинов, включая Рикара и Литаса. Только так у тяжелогруженного и громко причитающего обоза появляется призрачный шанс на успех.
А я сам вместе с ниргалами остался позади. Ох и намучился же я с Рикаром. Старый воин стоял на своем намертво. Но мне удалось его убедить — я пообещал, что как только мы обрежем хвосты из преследователей, я сразу же двинусь за ними следом. Поход окончен. Так я и сказал Рикару и Литасу. Поход за врагом превратился в поспешное отступление. У нас нет другого выбора. Помощь? Да, помощь опытнейших воинов Рикара и Литаса неоценима. Но я вместе с ниргалами образую почти несокрушимое трио. Мы втроем можем бежать
Поэтому нет никого более подходящего на роль прикрывающего тыл отряда. И Рикар вынужденно согласился. Но не забыл взять с меня клятву, что закончив с преследователями, мы последуем за главным отрядом.
Клятву я дал.
И собирался ее нарушить как можно скорее.
Я пришел в движение и рванулся вперед, следуя за инстинктом и слабеньким эхом доносящимся откуда-то из-за древних сосен. Я ощущал присутствие живых. И это были не звери. Нет. Там находились существа разумные. Следом за мной бежали двое ниргалов, так же как и я с легкостью перепрыгивая через бревна и ямы, проламываясь через переплетения сухих сосновых ветвей. Следом за нами поспешала новорожденная и сытая тварь, стремящаяся не отстать от меня. Я отчетливо ощущал отголоски ее ментального повизгивания и скуления. Надо же… нежить привязалась ко мне. Прямо как щенок…
По пути ничто не мешало мне рассуждать о ближайшем будущем.
Истогвий. Этот загадочный старец долгожитель, что правит местными окрестностями вот уже два века. Двести лет на посту! Это достойно! И при этом о тебе отзываются со страхом и уважением. Говорят о тебе не как о бесноватом некроманте, а как о мудром и жестком лидере. Это еще более достойно!
Но вот во что я не поверил, так это в плохо завуалированную угрозу о том, что Истогвий ринется за нами следом, дабы покарать наглецов осмелившихся освободить его пленников.
Чушь!
Старику сейчас есть чем заняться — прямо у его ворот разбила лагерь армия шурдов, возглавляемая самим Тарисом! Если лидер мудр — он ни за что не решится оставить ту гору даже ненадолго. Сначала он постарается разобраться с войском Тариса и им самим. А уже затем обратит свои помыслы на нас. И никак иначе. Поэтому Истогвия я в расчет пока не брал. Хотя в глубине души оставил крохотное сомнение на этот счет — проживший долгие века человек может запросто превратиться в полного безумца, чей сумасшедший хохот старательно глушится бесстрастной маской уверенного в себе мужа…
За тридцать шагов до врага я понял, что это и люди и шурды — мне в лицо буквально пахнуло бездарно растрачиваемой жизненной силой и медным запахом крови. Между стволами могучих деревьев шла яростная схватка. Два десятка шурдов пытались устоять против шестерых людей. Им в этом помогали два уже частично изрубленных костяных паука, лишившихся лап, но не потерявших магических сил и большей части зазубренных лезвий. Сколько крови… Красные пятна повсюду. Все ожесточенно машут мечами. Один шурд повис на шее орущего человека и с визгливым воплем раз за разом втыкает ему короткое лезвие ножа в шею. Еще один человек старается отбиться от наседающих на него пяти темных гоблинов. Его жестоко израненные ноги дрожат, он шатается и вот-вот упадет. На пригорке поодаль три человека стрелка водят луками из стороны в сторону, пытаясь поймать цель и не попасть при этом в своих. Глупцы! Ваше промедление стоило им жизни!
Однорукий прыгнул в сторону, следом за ним свернула прирученная мною тварь, быстро переставляя вывернутыми лапами. Уже мало что говорило о том, что послужило основой для ее искореженного тела. Это просто ходячий ужас, оживший кошмар со светящимися глазами и тупо ухмыляющейся пастью. Они рванулись к стрелкам. А я люблю быть в середке происходящего. Поэтому мы со Шрамом попросту влетели в смертельную кучу малу и добавили свою долю оживления, разом отняв четыре жизни. Рассеченный пополам шурд распался на хлещущие кровью и слизью куски, щедро забрызгав лицо сражавшегося рядом сородича. Тот попытался отскрести мерзкую рожу, но не успел — я размозжил ему голову. Нам куда легче. Здесь нет наших. Здесь все чужие. Бей кого хочешь.