Светотени отражений - 2. Сборник сказок

J M

– Шанс есть, признаю, и сочинение "Магусмикон" это подтверждает, - нехотя отозвался волшебник.
– Но как нам не вляпаться в другой шанс, менее благоприятный, я не представляю, и в "Магусмиконе" на этот счёт ничего не сказано. Как манипулировать таким талисманом, мне не известно.

Лаор, наблюдая из-за портьеры, гадал, отчего эти знаменитые, образованные и обладающие властью люди так трусят перед какой-то стекляшкой. Думал-думал, и понял вдруг: им же всем только посочувствовать можно! Великий герой устал от своих побед, очень уж много убил колдунов и драконов, вот теперь ему

повсюду "недобрые излучения" и мерещатся. А на самом-то деле чего недоброго в этом блестящем шарике может быть? Ну и что, что колдун его сделал? Колдун сгинул давно.

Герцог? Ну, тот в градоправительских делах увяз, а дела эти - то казнить кого, то на соседний город войной пойти, то налоги увеличить - не больно приятные. А всего нового, непривычного, необычного опасаться приходится: ну как авторитет городской власти подорвёт? Вот и остерегается Валенсий к колдовской вещи подступиться.

Придворный волшебник в своей науке, в учёных трактатах запутался. Начитаешься всяких "Архимагусторентиусов" и "Магусмиконов", пожалуй, тоже собственной тени пугаться начнёшь. Как бы эта тень вопреки твоим намерениям чем-нибудь не обернулась.

Ну а герцогскому советнику страшнее всех: посоветуешь не то - и всё, уже не советник. Может быть даже узник тюрьмы. Или осуждённый на казнь. Вот и осмеливается бедняга только на редкие замечания.

"Эх, была не была", - решился Лаор, и вышел из-за портьеры. Сбоку вышел, не отдёргивая, чтобы других, кто за ней прятался, не заметили. Ненна аж рот ладонью зажала, чуть не вскрикнула - хотелось недалёкого поварского помощника остановить. А как остановишь, себя не выдав? Что же он такое творит, разве можно вот так на герцогский совет вламываться? Да ему голову отрубить велят!..

А Лаор не то чтобы так уж рвался своей головой пожертвовать, надеялся, так далеко дело не зайдёт - не настолько важная он птица, не советник же, в самом деле. Ну, плетью приложат, ну со службы выгонят. Так ведь зато прояснится всё... А то и польза получится.

Пока герцог и все остальные не опомнились, пока таращились на невесть откуда взявшегося посреди зала незваного гостя, Лаор к столу подошёл, да талисман с бархатной подушки и взял.

Что там Савелиус за умное слово говорил? Ма-ни-пу-ли-ро-вать? Ну, это пусть белые да чёрные колдуны манипулируют, а у кухонных работников всё по-простому.

– Пускай ливень прекратится, - сказал Лаор.

И тут же стихло за окном хлюпанье капель и журчанье струй. Дождь закончился.

Герцог, герой, волшебник и советник переглянулись между собой, не в силах ничего вымолвить. А Лаор произнёс ещё "ой..." - потому что вместо прозрачного шара в его ладони появилась кучка осколков. А ещё через секунду осколки превратились в облачко пара, которое развеялось без следа. Талисман Арминорга, исполнив веление помощника повара, перестал существовать.

Громко вдохнув и выдохнув, правитель Лоретта подошёл к окну и посмотрел на небо, прояснивающееся от тучевой хмари, которая, казалось ещё минуту назад, не развеется никогда. Потом прокашлялся, повернулся к Лаору и сделал жест, как будто отгонял от лица норовящего ужалить комара.

– Э-ээ...
– было похоже, что говорит не Валенсий,

а Савелиус.
– Слуга... можешь идти. Ты, кажется, с кухни, да? Возвращайся. Я своей милостью избавляю тебя от наказания за самовольство.

– Благодарствую, ваша светлость, - поклонился Лаор и выполнил герцогский приказ - отправился в кухню, где его дожидалась гора нечищеных луковиц.

***

– Нет, как хочешь, дяденька, а это несправедливо, - заявил Лаору Кери.
– Ну разве герцог не должен был тебя наградить?

С тех пор как познакомился с Лаором, мальчишка в свободное время часто появлялся неподалёку от герцогской резиденции, там, где в замковой ограде были не бросающиеся в глаза входы-выходы для прислуги. Он поджидал помощника повара, чтобы поболтать, и заодно перезнакомился с другими слугами. Про историю с талисманом и дождём ему рассказала посудомойка Ненна.

– А, - отмахнулся Лаор.
– Дождь закончился - и хорошо. Я же не великий герой, чтобы меня награждать.

– Ну ладно - награды, но хотя бы правду всем горожанам объявить можно было! Так нет, приписали всё заслугам старого дурака Савелиуса!

– Ради правды старается Ненна, - улыбнулся Лаор.
– Если не все горожане, то половина от неё подробности услышала.

– И я стараюсь, ты уж не сомневайся, - заверил Кери.
– А знаешь, - понизил он голос, - я понял, почему у тебя эта магическая штука так легко сработала. У них у всех, может, и не сработала бы, а то и хуже - вред бы вышел, не зря они трусили. А ты - другое дело.

– Это почему же?

– Ну, ты ведь мне тогда помог. И Ненне. И зайца вот спас. У таких обязательно любой талисман, какой бы там злой маг его ни состряпал, хорошо работает. Легко и как надо.

– Ну, вот уж рассудил, - со смехом покачал головой Лаор.
– Тебе бы не к сапожнику, а в школу ходить, премудрости изучать. Глядишь, поумнее Савелиуса бы сделался.

– Да была охота, - отмахнулся Кери.

– Кстати, про зайца.
– Лаор вручил мальчишке корзину, в которой лежали капустные кочерыжки и несколько морковок.
– Будет время, отнеси Вернике.

– Отнесу, - пообещал Кери. С сестрой Лаора он давно познакомился.
– Люблю глядеть, как этот заяц ест. Смешной такой.

И мальчишка, размахивая корзиной, побежал по улице. А Лаор постоял ещё с минуту, щурясь от яркого солнца и улыбаясь ему, и зашагал к замку, чтобы вернуться на кухню.

Любите их, как кофе

Из окна своей комнаты Мари смотрела, как на улице идёт дождь. По небу плыли синие и лиловые тучи, похожие на клубы дыма или на пятна чернил. Мокрый асфальт сделался тёмно-серым, местами собрались лужи, и от дождевых капель по ним разбегались круги. Деревья роняли в воду жёлтые и красные листья. Кирпичные стены соседних домов казались ярче обычного, не коричнево-бурыми, а по-настоящему оранжевыми. А в стёклах окон отражалось небо, там тоже проплывали тучи.