Свидетель
Шрифт:
Вдалеке, наверное, за окнами, шумело шоссе, мрак рассекали штрихи, пятна, круги света, смешиваясь в одну непонятную световую какофонию. Находясь рядом, мы с Валерой так или иначе причиняли друг другу боль. Как бы я ни старалась, одно его присутствие вызывало во мне нечто болезненное, неприятное, словно он был триггером для всех моих негативных сторон. Уверена, по аналогии, что и я вызываю у него то же.
Принятие только в мыслях было легким, я уговаривала себя, а на самом деле не плыла, а пробуксовывала, словно трактор в сибирских болотах. Это надо было прекратить. Я бы ушла прямо сейчас, если бы видела хотя бы углы зданий и машин, хотя...
– Отправь меня домой, - сказала я.
– Мы выяснили, это не травма. С остальным я справлюсь...
– Не стоит забывать о Шиманском.
– Наш договор можно аннулировать: ни один суд не примет показания слепого свидетеля, которому одна дорога - к психиатрам.
– При чем тут договор? Я исправлю то, что сделал сам. Потом больше не потревожу тебя, - мрачно сказал Валера.
– Хорошо.
– А пока извини, мне придется подать тебе руку. Впереди лестница.
– Спасибо.
Я подумала о Сергее, с ним было бы проще, оперлась о ладонь Валеры и вздрогнула, снова увидев Сону, реальную, во плоти и крови. Перед ней стоял Радж, младший брат Матхуравы, на образ которого накладывался облик нынешнего Сергея.
– Не бойся, красавица, - говорил молодой индус, походя все ближе.
– Я не мой старший брат. Я защищу тебя от него.
– О господин, не смейтесь над бедной девушкой, - бормотала Сона в смущении.
Радж рассматривал ее блестящими глазами.
– Отчего моему брату достается всё самое лучшее: наследство отца по праву старшинства, признание, самая красивая в мире девушка? Он не достоин этого, поверь!
Сона опустила ресницы.
– Уходите. Ваш брат разгневается, увидев вас здесь. Он скрывает меня от людей.
– Да, он жаден, - проговорил Радж.
– Но не бойся, он уехал.
Парень отступил, словно желая показать, что не станет злоупотреблять ее доверием. Это сразу понравилось Соне. Радж был не так красив, как его старий брат, но улыбался по-дружески, и в душе девушки возникло расположение. Сона улыбнулась в ответ.
Радж пылко проговорил:
– Я исполню любое твое желание ради одного поцелуя.
Соне не хотелось целовать его, суровый Матхурава был единственным ее мужчиной, он подчинил ее и раздавил, заставив забыть о мире за стенами. И Сона почти забыла об остальных людях, привязавшись к похитителю, словно за все эти дни он пророс сквозь нее, опутал корнями запретов, страсти, ласк и роскоши ее незрелую душу. Даже разговор с посторонним казался Соне предательством. Но он сулил то, о чем она не могла и мечтать.
– В доме никого нет, о, прекрасная деви, я отослал всех слуг с поручениями, - говорил Радж и казался совершенно безопасным.
– Скажи, ты видела, как восхитительна Паталипутра в свете заката?
Сердце Соны сжалось.
– Нет. Я никуда не выхожу из этих комнат с тех пор, как хозяин привез меня сюда.
– Жестокий! Но пойдем, это недолго. Он не узнает. Я покажу тебе башни великих храмов.
– И солнце?
– по-детски спросила Сона.
– И солнце. Мы заберемся на крышу, чтобы увидеть солнце. Там так красиво! Мой брат ничего не узнает, клянусь тебе! Его позвали во дворец, и до полуночи он точно не вернется!
«Один поцелуй, - думала Сона, - всего один. И на него у меня просят разрешения». Ее губы давно не принадлежали ей, ими владел Матхурава, как и всем телом. За полгода девушка превратилась в покорную рабыню, еще один инструмент странного ювелира, самый ценный, но не более одушевленный, чем тигель или молоток. Голова Соны закружилась от мысли: у нее есть то, что можно обменять на желание. Неужели она имеет право желать?
– Я хочу увидеть солнце, господин, - подняла она глаза.
– И башни.
Скоро они взобрались на плоскую крышу. Здесь сушились на досках ароматные половинки абрикос. Приятный ветерок защекотал кожу, Сона жадно поймала взглядом оранжевый диск солнца, спускающийся к башням белого дворца. Запрокинула голову, пытаясь объять всё небо, наливающееся синевой на востоке и еще светлое, розово-желтое на западе. Отвлеклась на пролетающую стайку птиц и принялась изучать деревянные, соломенные крыши вокруг, кроны деревьев и башни вдалеке. Счастье, особенно сладкое от того, что было запретным, опьянило Сону.
Утянув девушку за выступ, Радж коснулся ее губ. Это прикосновение не вызвало возбуждения, окрашенного страхом и трепетом, какое вызывали поцелуи Матхуравы. Его младший брат прикрыл от удовольствия веки, прижимая к себе девушку.
– Я ведь лучше, лучше него?
– бормотал он.
Равнодушная к домогательствам Сона не отвечала, она смотрела на солнце, продавая за него свои объятия. Все равно небесное светило было важнее, чем ее маленькое тело. Нужно продавать то, что продается, - решила она, обдумывая то, что запросит за поцелуи в следующий раз. А он будет, - девушка не сомневалась - Радж завидовал брату, и потому не успокоится, пока не получит всё, чем тот владеет. А она, Сона, выторгует себе свободу... По крайней мере, попытается.
* * *
– Варя! Варя, ты заснула, что ли?!
– голос Валеры вернул меня в темноту, в Москву, на лестницу.
– Прости, это снова случилось, - пробормотала я, нащупывая свободной рукой гладкий поручень.
– Случилось что?
– Видение, - ответила я, решив, что не было смысла скрывать.
– Какое еще видение? Почему снова?
– Потому что это происходит с того момента, как я ударилась головой. Я вижу прошлые жизни.
– Час от часу не легче.
– Да, - вздохнула я, - ты все равно собираешься везти меня к психиатру. Диагнозом больше, диагнозом меньше.
– То есть ты признаешь, что это галлюцинации.
– Нет. Хотя очень похоже. Я ослепла, но вижу не только контуры. Прикоснувшись к человеку, я вижу его реинкарнации. Как в ютубе.
Валерий выругался и выпустил мою руку. Испугался? Хм, уже поздно.
– Ладно, давай не будем об этом, - сказала я.
– Психиатру психиатрово.
– Вот это лучше. Пойдем.
– Он опять подхватил меня под локоть.
– Сергей нас уже заждался внизу.
Я закусила губу.
– Насчет Сергея... доверяй ему с осторожностью. Он пользуется тобой, твоими деньгами...