Свидетель
Шрифт:
Небо, затянутое чернильными тучами, плевалось моросью, холодная грязь заливалась за шиворот, ныло, резало, саднило тело, но он улыбался. Подняться не было сил - Черкасов всё выдал на гора, а что осталось, отобрали охранники. Неизвестно, сколько бы он провалялся в мрачном колодце домов, если бы какая-то девушка, одетая, как все, в куртку и джинсы, не подошла и не спросила:
– Эй, ты там живой?
Черкасов не сразу понял небрежный английский, отдавшись с головой на время сражения и последующей бойни родной нецензурщине. Девушка с рыжей копной волос наклонилась. Превозмогая боль, он заставил себя приподняться на локтях,.
– Как никогда, - пробормотал он разбитыми губами, продолжая глупо улыбаться.
– Ты, наверное, «нижний», раз радуешься боли, - заметила незнакомка.
– Новичок в Теме?
– Скорее нормальный, - ответил он с радостью и застонал, поднимаясь.
– Говно вся эта ваша Тема.
– Давай помогу, - девчонка протянула руку, и Черкасов с удивлением узнал в ней «рабыню для унижений».
– Тебя отпустили?
– Куда они денутся? У меня почасовая оплата, но заплатили только десятую часть, уроды. На кой ты ввязался? Я теперь не знаю, чем оплачивать счета.
– Я дам, - кривясь от боли в ребрах, сказал Валерий, - на счета. Зачем ты этим занимаешься? Неужели нравится?
Она пожала плечами, словно говорили о чем-то обыденном.
– Какая разница? Отчим дома делал почти то же самое, но бесплатно. С пятнадцати лет терпела. Сбежала в Лондон, а тут фак заработаешь на жилье и прочее. Дорого. За такую «работу» хорошо платят, можно не ломать голову потом, где брать деньги. Перетерплю. Не привыкать.
– Это не работа, - сказал хмуро Черкасов и, подтаскивая ногу, медленно пошел за ней по темному проулку, мимо мусорных баков, лестниц и глухих кирпичных стен. После недолгой паузы он спросил: - Ты вообще мечтала о чем-то?
– Фигня это всё.
– Скажи, - он снова сморщился.
– Все о чем-то мечтают. В твоем возрасте точно. Сколько тебе? Семнадцать-восемнадцать?
– Девятнадцать.
– Кем ты хотела стать? Не проституткой ведь?
– Нет, конечно, - грустно хихикнула она, явно смущаясь.
– О таком не мечтают. Я рисую хорошо, но выучиться на дизайнера мне не светит. Я даже школу не закончила.
– Закончишь, - твердо сказал Черкасов.
– А на жизнь ты мне, что ли, кэш давать будешь?
– усмехнулась она.
– Буду.
– Хочешь лайфстайл3? Я на такое не согласна.
– Нахрен мне твой лафстайл?
– буркнул Черкасов.
– Я - идиот, которому нечего делать и некуда девать деньги. Сколько тебе надо, чтобы доучиться и поступить на дизайнера?
Она ошеломленно вскинула на него глаза, внезапно осознав, что он не шутит.
– Не знаю.
Они вышли на ярко освещенную узкую улицу. Черкасов поймал проезжающий мимо кэб, назвал адрес.
– Узнай. И что там с твоими счетами? Я не помню тут свой телефон. Не нужен был. Будем проезжать мой дом, запомни просто. Придешь, дам деньги.
– А чем я расплачусь?
– Да ничем, - фыркнул Валерий, - считай, что тебе встретился русский сумасброд, больной на всю голову альтруизмом.
– О'кей, - подумав, кивнула девушка.
– Я, кстати, Джули.
– Юлька, значит. По-русски. Я - Валерий. Черкасов, - представился он и вспомнил свою любимую присказку: «Не давай рыбу, дай удочку, чтобы человек сам поймал».
– Оплачу строго учебу и нужды, на другое найдем тебе человеческую подработку. Ты - взрослая девочка, а я - кретин. Но не Санта-Клаус.
Джули опять пораженно на него уставилась, затем кивнула. Они замолчали, глядя на мокрый асфальт ночного Лондона.
* * *
Следующим утром Черкасов натянул, как мог, одежду на опухшее от побоев тело и пошел по улицам, с изумлением замечая, что в его отсутствие жизнь продолжалась. В витринах появились рождественские украшения, куда-то бежали люди. Он втащил себя в двухэтажный красный автобус и проехал до Пиккадилли. Пряча под капюшоном и солнцезащитными очками страшное, всё в кровоподтеках и ссадинах, лицо, с трудом переставляя ноги, он шел среди людей чужой, странный, словно вырвавшийся из преисподней падший ангел.
Валерий жадно вглядывался в здания и витрины, в машины, в иностранные мордашки и физиономии разных цветов кожи. Никому не было до него дела, разве что непрекращающейся со вчерашнего вечера мороси и ветру, бьющему по щекам. Хмурились, взбухали на небе дождем тучи, кости пробирало сыростью до дрожи. «Здорово. Как в Питере», - думал Валерий.
Сегодня он дышал не на полвздоха, а в полную грудь. Кривился от боли и был ей благодарен. Потому что чувствовал себя живым.
1«Темой» называют сексуальные пристрастия в стиле БДСМ
2Стакан емкостью 45 мл
3Постоянная совместная жизнь в условиях доминанта и сабмиссива (БДСМ)
Глава 26. В час по чайной ложке
Джули пришла через день. Позвонила и настороженно топталась, отойдя подальше, на самый край лестницы, будто хозяин только и думал о том, чтобы затащить ее и воспользоваться. Валерий усмехнулся, увидев, что она не вынимает руку из кармана - через вязаное полотно невнятного серого лапсердака проступало нечто цилиндрическое.
– Газовый баллончик?
– спросил он в лоб.
– А в сумке граната?
– Какая граната?
– быстро заморгала она и покраснела.
– Да ладно, правильно, что соблюдаешь меры предосторожности, - кивнул Валерий и распахнул пошире дверь.
– Проходи.
Девушка замялась. Черкасов снисходительно добавил:
– Можешь достать свой баллончик или что там у тебя. И держать на взводе. На случай, если я маньяк. Раз пришла, значит нужно. Заходить или нет, решай сама.
– Он показал, что в руках ничего нет, и похромал через маленький холл в совмещенную с кухней столовую.