Свобода печали

Рощина Елена

15 декабря 1989

* * *

Стихов о тебе не пишу –Лишь голос да имя.Покоем себя извожу,Покоем, как схимой.В дороге – ни рытвин, ни ям,Но шаг мой непрочен.И только по-детски упрямНеловкий мой почерк.Чьи буквы – в лесу муравьиПод шорохом хвоиИ знаки, и жесты твоиУносят с собоюВ колючий могильник,Во тьму заклятья лесного –Дневник – недоступный тайникПечального слова…

16 декабря

* * *

С размаху

о стекла ударилась птица,И где-то заплакал бессонный ребенок,И сердце устало за ребрами биться,Как в клетке горластый, забытый грачонок.И чья-то душа позвала за собою,Встревожив покой одинокого дома,К живущим метнулась с саднящей тоскою,Как вестник ворчливого, рваного грома.Как голосом легким звала и кричала!Я вышла во двор – шелковистые перьяЗолою остались, и неба пиалаПоила молочным туманом деревья.И ветер в лицо мне ударил прибоем,И в нем утонуло бесценное имя,И вновь над рассветным, притихнувшим моремЛожилась печали тяжелая схима.

19 декабря 1989

* * *

Всего-то и было – что черный часСиротской души моей,Луны посеревший, подбитый глаз,Обиженный всхлип дождей.Я вышла из дому в рассвет сырой,За ветром брела наугад,И тайну дыханья под темной коройХранил хрипловатый март.Тяжелый, оттаявший воздух горчилЦыганскою страстью дорог,Зачем, как лунатик, – сверх снов и силПришла я на твой порог?Стояла – бездомнее всех бродяг,И речь тополей больныхБезумно, отчаянно, словно стяг,Рвалась на руках земных.В ней жил твой печальный, непрочный сон,Мой черный, крылатый брат,Озноб синеватых, живых оконИ сказки гадальных карт.Но где-то разбился хрустальный срок,Увяз глубоко в тиши…И я не шагнула за твой порогВ час черный моей души.

19 декабря 1989

* * *

Крепкий чай, горьковатый, как дым,Ночь – на зыбком, неверном пути…Я прислушаюсь к хрипам роднымИз твоей беспощадной груди.Сон ресничных, темнеющих стрел,Лунный зайчик на смуглом плече, –Дремлет ангел, что годы горелВ моей жизни, подобно свече.Тень ладоней над хламом бумаг,Сквозняков шепелявый язык,Соберусь до рассвета – впотьмах,Поцелую души твой блик.И вздохнут в тишине тополя,Тронув сон твоих темных ресниц,И отпустит с ладоней земляВ поднебесье – двух утренних птиц.Затуманив дыханьем стекло,Напишу, что мы встретимся вновь,Пусть когда-то совсем не любовь,А отчаянье судьбы свело.

19 декабря 1989

* * *

Благослови тяжесть черной земли,Каторжность всех бесполезных трудов.Боль и смятенье прими – и внемлиЗнаку дорожному лунных столбов.Ветер в глаза поцелует, как принц.Крошки планеты – росинки цветка,Тень на щеках от дремотных ресницЛяжет, как легкий изгиб лепестка.Тайну пророчеств прошепчет траваУ изголовья земного пути –Тихо послушай простые слова.Жизнь – за терпенье и веру прости!Ночью на окнах растает слюда,Медленно, сонно напишет перо:В мире никто не ушел навсегдаИ бесконечно,

и щедро добро.Не было атома бедствий, разлук,Не иссякала река бытия,Мужеством – в ковшике сомкнутых рукДа утолятся печали твоя…

21 декабря 1989

* * *

Парной и дремотнейший дождь в декабре,Молочный разлив в деревенском ведре.Сквозь патоку сна – скрипы старых дверейПустили дыханье далеких морей.Сиреневый куст завозился и стих.Запутался ветер меж веток сырыхИ злился, и бился бессильно в окно,И ночь опускалась к туману на дно.Все жило, дышало и звало шагнутьВ задышанно теплую, плотную муть,В растянутый, словно зевота, рассветИ слушать шиповника заспанный бред.И, зябко глотнув запах темной воды,Качнуть колыбель ежедневной тщеты,И ломтик покоя держать на весу,Блаженно смахнув, как росинку, слезу.

26 декабря 1989

* * *

Расходились под утро, когда догорала свечаИ вино иссякало в дешевой зеленой бутылке.Я запомнила лишь, как бывала щека горячаИ на матовых стеклах рябиновых веток прожилки.Увязали колени и руки в табачном дыму,Зависали слова в темноте, словно певчие птицы,С побледневшим лицом кто-то странный читал «Улялюм»И огонь золотил, словно длинные иглы, ресницы.Через заспанный город – подушки, перины, часы,Отведенные точно для сонных блужданий и странствий, –Уходили, и лаем бездомные псыПровожали гостей в этом дремлющем царстве.

1989

* * *

Раскаянье давит и манит,Искрошены дни, как стекло,Надежда в грошовой оправеУдарилась ночью в окно.И трещинки, как паутина, –Рисунок ладоней твоих,Кровавый моток пуповины –Петлею на шеях живых…

1989

* * *

Среди затравленных созвучийИ лая сорванного рифмыПеро погонею замучай,Преодолев метафор рифы.Перетасуй слова, как карты,Вспугни их, как воронью стаю,Чтоб с жесткой правильностью СпартыОни в шеренги строчек встали…

1989

* * *

Я знаю – обладание ведетК слепому разрушению надежды,У расстояний перекошен ротИ бедных слов разбросаны одежды.Любить и жить – издалека и врозь,Без трагики неровных приближений.Они погубят, каждый перекосДля слабых, парниковых душ – смертелен…Переметались гордость и печаль,Установив нелепость двоевластья,И волны бьют в покинутый причал,Как жизнь далекая – о мыс несчастья.

1989

Луна

В черной воде ночного окнаТонкие сети сплели тополя,И затаилась на дне луна,Как распростертая камбала.Но от сетей замутится вода,Хлопковой кипой всплывут облака,И нержавеющий нож плавникаНочи прорежет тугие бока.

1989

Странной зиме 1989 года