Свобода, равенство, магия
Шрифт:
– Ваш лидер - маг?! Или демон?!
Я опешил.
– Ну!
– взвизгнула королева.
– Так он маг? Да?!
Странно, что в таком состоянии на смех в лицо она отреагировала вполне спокойно. Даже отпустила мой воротник.
– Демон! Маг!
– хихикал я, представляя, что сказал бы Лэй, услышь он о себе такое "лестное" высказывание.
– Да какой он маг! Ма-а-аг, ха-ха! И не де-е-емон!
– Но не нуклиец?
– насупившись, уточнила Повелительница.
– Нет, - отсмеявшись, ответил я, садясь на кровать. Королева, не иначе как машинально, устроилась рядом.
– Не нуклиец и не маг? И не демон?
– обескураженно подвела итог ведьма. Я кивнул. Королева смешно сморщила носик и воскликнула.
– Тогда как он к нам попал в таком случае?!
Я моргнул. Вспомнил Лэя-мальчишку в пустой комнатушке-тюрьме и в который раз подивился, сколь мало королева знает о своих советниках.
– А никто из Ваших лордов не может притащить себе раба из другого мира?
Теперь уже ведьма уставилась на меня как на идиота.
– Никто без моего ведома, - оскорблённо отозвалась она.
– Магические потоки Нуклия... В общем, только если его притащил Иллариус, бывший Повелитель магов, - она запнулась и машинально потёрла запястья. На мгновение мне почудились безобразные шрамы на нежной светлой коже.
– Его сестра была волшебницей, - вырвалось у меня.
Королева удивлённо моргнула.
– Сестра? Неужели одна из тех несчастных, которых Повелитель Иллариус с таким наслаждением убивал?
Я поморщился. О нездоровой любви бывшего Повелителя к девочкам-подросткам знал весь Нуклий. Но, так как особенно король Иллариус "привечал" юных волшебниц, для нас, нуклийцев, дальше страшных сказок дело не дошло. А вот его советники страсть короля, конечно, не одобрили. Особенно те, у кого были дочери.
Уверен, королева это знает. Как и то, кем на самом деле является Лэй. Никто из нас это никогда не скрывал. Лэйен наоборот желает быть честными перед тем, кого он принимает в свою армию.
В отличие от магов.
– Да. Была, - ответил я.
– Иллариус убил её.
Ведьма снова потёрла запястье.
– Поэтому он нас так ненавидит?
– неожиданно спросила она.
– Мстит за смерть сестры?
Я хмыкнул. Снова вспомнил мальчика-узника с пустым взглядом.
– Не думаю. Видите ли, Ваше Величество, такие как вы жестоко обошлись не только с его сестрой, но и с ним тоже.
Королева, против обыкновения пропустив неприятное обращение, встала и с задумчивым видом взялась за дверную ручку.
– Просто иначе я могла бы его понять, - неожиданно произнесла она. И, в ответ на мой удивлённый взгляд, пожав плечами, добавила.
– Иллариус убил моего брата. Я тоже когда-то хотела отомстить за его смерть.
Брата? У королевы был брат? Я встрепенулся, желая уточнить, но поздно. Дверь за ведьмой уже закрылась.
"А ведь действительно, - разглядывая на экране мохнатую страховидлу, думал я.
– Повелительница тоже не из Нуклия. И не родственница никому из местных лордов. Получается, она была среди тех несчастных девочек, над которыми издевался бывший Повелитель?"
А ей самой-то есть за что любить магов?
Солнце золотыми нитями сквозь тёмно-зелёную мозаику листвы потянулось к моей руке и, закусив губу, я позволила выплеснуть в мелодии ощущение приятного тепла, радости от хорошей погоды и тяжёлой усталости. И совсем чуть-чуть беспокойства. И ещё чуточки застарелой, всколыхнувшейся, было, боли - памяти о брате. И вот дождь серыми струями вплёлся в лёгкую музыку весеннего вечера.
И разноголосый хор: "Да славится королева!"
Я мотнула головой, глубоко вдохнула, отправила воспоминания туда, где им самое место - подальше в подсознание.
А на музыку сама легла баллада о морской деве и моряке - популярная в одном из Средних миров, где мне недавно пришлось побывать. Что-то у этих двоих - моряка и хвостатой девы - не сложилось. Кто кого убил? То ли она его, то ли он её... Обидно даже.
Попыталась изменить конец - дева стала совсем уж кровожадной. Ну надо же! Добавить романтики?
На моменте, где достаточно слащаво и завуалировано описывалась ночь любви моряка и девы - я с трудом могла представить её в реальности, но чего только не встретишь в Средних мирах - за спиной раздался подозрительный шорох. Не прекращая играть, я обернулась.
В дверях замер Рин с таким отстранённо-удивлённым видом, что я даже петь перестала. Осторожно водя пальцами по струнам арфы, тихо спросила, стараясь не перебить волшебство мелодии:
– В чём дело? Не нравится песня?
Юноша повернул голову и на меня уставились восхищённые зелёные глаза.
– Как это может не нравиться?
– выдохнул он.
Я усмехнулась и, продолжая играть, ласково осведомилась:
– А ты знаешь, что всё это магия?
Рин изумлённо моргнул, молча глядя на меня.
– Музыка и мой голос, - всё магия, - уточнила я, последний раз проводя по струнам. Финальный аккорд, дрожа, замер в неподвижном вечернем воздухе.
– Голос?
– встрепенувшись, удивился юноша.
– Как это - голос?
Я улыбнулась.
– Ну, ты же наверняка слышал моё прозвище - Сладкоголосая. Его дали маги. Они чувствуют отражение в голосе, в музыке моего Дара. Про это-то ты знаешь?
Рин молча кивнул. Ну ещё бы он про Дар не знал!
Я порылась в карманах, вытащила миниатюрный свисток. И, скорее для себя, тихо добавила.
– Просто я немая с рождения.
– Как?!
– ахнул нуклиец.
Я хмыкнула. Если он хочет объяснений - не дождётся. Всё равно ему не понять каково это - не быть в состоянии произнести даже звук, не то что осмысленную фразу.
– Просто, - и свистнула.
Мгновение ничего не происходило - только ветер по-прежнему шелестел в листве, да Рин таращился на меня, будто впервые увидел. А потом нас накрыло огромной тенью - и на поляну перед домом легко, грациозно опустился серебристый дракон. Склонил голову, пристально глядя на меня жёлтыми глазами, и довольно вильнул хвостом.