Святослав, князь курский
Шрифт:
— Ага, так все же заранее были подготовлены лошадки в укромном местечке? — не унимался Берладник. — Может, вы и град защищать по настоящему не желали? А?
Это было уже слишком, и Святослав попросил князя Ивана оста-вить посадника в покое. Но старому путивльскому посаднику от занози-стых и язвительных вопросов бывшего звенигородского князя словно шлея под хвост попала.
— Это одни глупцы о последствиях не задумываются, — закусил он удила, — умные же люди всегда о себе заботятся! Даже, а вернее, именно при таких вот обстоятельствах. Я ничего соромного либо зазорного тут не вижу. Была возможность — оборонял град, от стрел за чужие спины не прятался. Стало невозможно оборонять — спас
Бояре, собравшиеся на совет, как один примолкли и устремили взоры свои на князя: как он разрешит этот спор, чью сторону примет…
— Да Бог с ним, с этим потайным местечком и с запасными конями, — примиряющим тоном произнес Святослав, разряжая обстановку: еще не хватало, чтобы на его княжьем совете переругались думцы. — Хоро-ший запас еще никогда никому не помешал. Ты, посадник, поступил правильно. Обиды на князя Ивана Ростиславича не держи за его каверз-ные вопросы, а лучше расскажи, что с городом стало, с Путивлем? Сдержал ли Изяслав слово и крестное целование?
— Не знаю, княже, — честно ответил, глубоко вздохнув, Векша. — Одно могу точно сказать, пока ехали сюда, дымов над градом не видели. А раз дымов не было, то и град должен быть цел…
— Будем надеяться, — молвил князь тихо.
— Дай-то Бог! — зашевелились разом северские бояре, одобрительно поглядывая на своего князя и стараясь не смотреть в сторону Ивана Берладника. Было видно, что им пришелся по нраву разумный довод Святослава Ольговича.
Далее совет князя со своими думцами пошел своим чередом.
Векша с сотней путивлян прибыл в полдень. На следующий же день, под вечер, когда серая мгла уже плотно окутывала окрестности и в зимнем ночном небе стали загораться первые звездочки, а мороз стал таким, что и носа не высунуть из тулупа, на уставших конях, густо по-крытых инеем, со стороны трубчевских ворот к княжескому терему прорысили еще двое заиндевелых путивлян. То прибыли из Путивля дворцовый тиун [100] Наум и конюший [101] Тихон. Они-то и поведали князю, что город уцелел, но его двор полностью разграблен.
100
Дворцовый тиун — княжеский служитель, занимающийся хозяйскими делами и управлением княжеского дома.
101
Конюший — мелкий княжеский чиновник (служитель), отвечавший за ратных и прогулочных коней, конскую сбрую, состояние гужевого транспорта.
— Дом твой, княже, — рассказывал, отогревшись в тепле княжеского терема, тиун Наум, отвечавший за порядок и сохранность имущества в княжеских хоромах, — и все имение разделили на четыре части, между всеми князьями…
— И кем же? — попросил уточнить Святослав, многозначительно прищурив око.
— Да между Давыдовичами, Святославом Всеволодовичем, Мсти-славом Изяславичем и самим великим князем.
— Понятно, — почти не разжимая уст, протянул князь. — Продол-жай. — Но прежде чем тиун стал говорить далее, князь, не сдержав оби-ды, обмолвился: — Однако братья мои и племянник никак не насытятся, никак чрева свои алчные не набьют, все им, убогим, мало… Видать, про таких, как они сказано, что очи завидущие, а руки загребущие…
— Воистину, — поддакнул князю Берладник.
— …Из погребов и кладуш [102] взято 500 берковец [103]
— Еще что? — мрачно спросил князь, не ожидая ничего хорошего от ответа, но желая знать подробности.
102
Кладуша — кладовая, помещение для хранения всевозможного мел-кого имущества.
103
Берковец — старинная мера веса, равная десяти пудам (160 кг).
104
Корчага — глиняный сосуд для хранения жидкости, с округлым ту-ловом и двумя ручками. Возможно, и своеобразная мера объема.
— Еще построенную тобою церковь Вознесения Христова пограби-ли, — продолжил тиун. — Утварь серебряную забрали, два сосуда и ка-дильницу, книги, в том числе Евангелие, серебром окованное…
— Мой дар… — глухо, с надрывом вымолвил, поясняя окружающим, Святослав. Те моча кинули головами в знак того, что согласны и пони-мают.
— Еще одежды, шитые златом, колокола медные и бронзовые, ризы серебряные с икон…
— Все?
— Нет. Еще 700 челядинцев твоих великому князю отдано было. Прочее же имущество войску отдали.
— Теперь все?
— Теперь, кажись, все, княже.
— Сами как спаслись? — взглянул строго князь на одного и другого.
— Так Изяслав Мстиславич отпустил, — поспешили с оправданием оба. — Своего посадника, своих тиунов назначил, а нас отпустил… Иди-те, сказал, куда хотите… Даже коней взять разрешил. Вот мы и приеха-ли сюда…
— О чем еще говорил Изяслав вам?
— Да больше ни о чем.
— В Путивле задержатся или сюда пожалуют? Не слыхали?
Святославу важно было знать о дальнейших действиях киевского князя и его подручных, потому он и задал этот вопрос. От того, каков станет ответ, зависело многое.
— Кажется, пойдут сюда, — неуверенно начал Наум. — Ратники так похвалялись…
— Я то же самое слышал, — ввернул свое слово до сей поры мол-чавший конюший Тихон.
— Еще бы им, вражьим детям, не похваляться, — не сдержался князь и, наполняясь гневом, стал перечислять убытки, причиненные его гони-телями: — Имения Игоря и мои все побрали… Дом Игоря, который тот совсем недавно построил, сожгли… Храм святого Георгия, выстроен-ный опять же стараниями Игоря, разрушили, предали огню… Все стада наши побрали; вина, меды, снедь всякую из погребов растащили… На гумнах 900 скирд жита, как безумные, сожгли; даже железо, медь, что было в кузнях наших, и то побрали, не могли расстаться, чтоб им всем пусто было во веки веков!
Возмущенно зашумели и собравшиеся в гриднице, видя, что князь опрос закончил и дал волю своему гневу.
— Ладно, мужи, успокойтесь, — поднял десницу вверх князь, призы-вая думцев своих к порядку. — Что теперь против ветра кричать — только горло студить! Давайте думу думать, как нам поступать дальше? Обо-ронять ли сей град или оставить его и искать счастья в ином месте?
— Думаю, что града нам не удержать, если сам великий князь со всем войском придет, — заявил Иван Берладник. — Пообещает на крест-ном целовании горожанам града не рушить, те и уйдут со стен по до-мам. Одной же дружиной нам и полдня не продержаться! Придется са-мим, до прихода киевского князя, оставить город, чтобы без спешки и суматохи.