Сын графа Монте-Кристо

Лермин Александр

— Дело идет о Мерседес, которую мы обе так любим. Бедняжка оплакивает своего сына, и я бы хотела по возможности также участвовать в том, чтобы возвратить его матери… Что же вы молчите? Неужели не сочувствуете моему намерению, моей попытке сделать то. за что взялись… другие?

— Вы говорите о графе Монте-Кристо? — спокойно спросила гувернантка.

Клари вспыхнула, она не хотела произносить этого имени, но ее честная натура не выдержала, и она прошептала:

— Да, я взяла графа за образец.

— И за этим образцом вы следуете в Африку?

— Он едет туда на доброе дело, мне же здесь, право, скучно, и я следую за ним.

— Я сдаюсь,— с улыбкой ответила гувернантка,— с Богом в дорогу, дитя мое. Господь да сохранит нас!

Они сели в карету и поехали в гавань.

Дорогой Клари тихо плакала, гувернантка не спрашивала ее о причине этих слез.

— Была и я молода,— шептала она про себя,— и если бы мне теперь скинуть с плеч годков двадцать, я сама бы, пожалуй, влюбилась в этого графа Монте-Кристо.

Отгадала ли г-жа Караман тайну Клари?

30. Американское пари

Свое слово Бартон сдержал. Когда около семи часов Клари подъехала к гавани, то увидела десятерых матросов-великанов с капитаном во главе. Все они приветствовали свою молодую госпожу громким «ура». Бартон гордо сказал:

— Вы видите, миледи, что я был точен?

— Я вполне рассчитывала на вас,— ответила Клари.

— Благодарю за доверие, миледи, а теперь позвольте мне представить вам моих, или точнее говоря, ваших людей.

— Сделайте одолжение, капитан.

— Отлично! Пожалуйста, один за другим по порядку. Первый номер — Сэм, роскошный экземпляр: пять лет был золотоискателем в Калифорнии, где нажил состояние, впрочем, имеет слабости, и потому разорился.

Сэм подошел и поклонился. Казалось, он нисколько не горевал о потерянных миллионах.

— Номер второй — Боб, последний из флибустьеров. Кланяйся, Боб. Номер третий — это Трик, прежде торговал неграми, но ликвидировал свое дело: товар этот сильно упал в цене. Номер четвертый — Петр, чуть не попал на виселицу, так как застрелил таможенного досмотрщика. Должен прибавить, впрочем, что этот таможенник держал себя в данном случае крайне неделикатно и вообще вполне заслужил свою участь.

— Понимаю,— со смехом сказала Клари.

— Номер пятый, шестой и седьмой — три брата: Падди, Садди и Тадди, уроженцы зеленой Ирландии, которую они покинули, потому что им там нечего было есть. Номер восьмой — Мок, старый ирокез, который в настоящее время охотнее ест бараньи отбивные, чем бифштексы из человеческого мяса. И в заключение номер девятый — Развиль… По его распоряжению в течение одного месяца был выстроен целый городок, который он, впрочем, за одну ночь проиграл в карты. Все они хорошие, надежные ребята, й если им платить хорошее жалование, то они пойдут за вас в огонь и в воду, притом никого не обидят. Ну, детки, еще раз крикнем «Ура!» в честь нашей госпожи, а затем в дорогу!

Здания в гавани задрожали, когда приветствие загремело в воздухе. Несмотря на сомнительное прошлое матросов, Клари была спокойна, зная, что Бартон не позволит им выйти из границ дисциплины.

— Скажите, капитан,— обратилась она к Бартону, наблюдавшему в это время за погрузкой багажа,— были у вас в жизни приключения? И еще, я хотела бы познакомиться с вашей женой.

— Вы очень добры, миледи. Должен вам сказать, что госпожа Бартон — это настоящая жемчужина в своем роде. Она была вдовой, когда я на ней женился.

— В самом деле?

— Да,— спокойно продолжал Бартон,— первого ее мужа я съел… хороший был человек.

Капитана в эту минуту зачем-то отозвали и потому он не заметил смущения молодой девушки. Клари боязливо оглянулась на гувернантку, но так как та, к счастью, ничего не слышала, она успокоилась.

Карета была отослана домой. Кучеру и прочей прислуге велено было остаться на вилле до возвращения своей госпожи. Затем Клари, г-жа Караман, капитан и Джон сели в лодку, украшенную желто-золотистыми вымпелами, и шлюпка понеслась по волнам.

— Что означает цвет этих вымпелов, капитан? — с любопытством спросила Клари.

— Простите великодушно, миледи, ввиду того, что у вас, новой владелицы «Крокодила», золотисто-желтые волосы, я позволил себе выкинуть флаги такого цвета.

— Вы очень любезны, капитан,— заметила гувернантка.

Шлюпка приблизилась к «Крокодилу», который действительно был превосходным кораблем. В эту минуту на палубе показалась высокая худощавая фигура.

— Г-жа Бартон,— с гордостью сказал капитан.

При взгляде на жену капитана Клари и гувернантка ужаснулись. Лицо этой барыни было медно-красного цвета, обильно намасленные волосы свиты в пучок, огромный рот не скрывал больших желтых зубов, а длинный острый нос имел на конце сквозную дыру. Огромные оттопыренные уши были украшены широкими золотыми кольцами, на каждом ухе по три, при каждом движении «красавицы» раздавался звон. Костюм г-жи Бартон вполне соответствовал ее своеобразной наружности: он состоял из доходившей до щиколотки темно-красной блузы, перехваченной у пояса золотым поясом. Глубокий вырез на груди обнажал ее медно-красную кожу. Широкие в ступнях ноги были обуты в сандалии из оленьей кожи.

Несмотря на отталкивающее безобразие г-жи Бартон, которую звали нежным именем Лилли, муж, любовно глядя на жену, с гордостью представил ее мисс Клари и г-же Караман.

Когда они взошли на палубу, г-жа Бартон поспешила им навстречу. Оскалив зубы, она приветствовала дам — голос ее был похож на карканье вороны — и пригласила их спуститься в приготовленную для них каюту.

Клари и гувернантка полагали, что обстановка каюты будет достойна капитанши, и поэтому были крайне удивлены, когда вошли в роскошный будуар, устланный мягкими коврами и обставленный мебелью из розового дерева.