Сын графа Монте-Кристо
Шрифт:
Я протянул руку и наткнулся на стену.
«Есть тут кто-нибудь?» — крикнул я.
Ответа не было.
«Сжальтесь! — крикнул я громче.— Я умираю от голода.»
Раздался шорох, и чей-то голос произнес:
«Тише — опасность!»
«Кто ты?» — спросил я, дрожа.
«Краса Лугов. Ту-Сан-Ба убит, сжарен и съеден: дикарей потревожили… убежали!»
Затем тот же голос произнес:
«Надо вставать!»
Я повиновался. Краса Лугов подняла меня, как ребенка, и я вспомнил, как носила меня на руках мама. Индеанка донесла меня до края
«Я голоден»,— снова прошептал я, указывая на рот. Женщина посмотрела на меня с недоумением, и я вспомнил, что здесь, в их лесах, все еще не построены рестораны.
В эту минуту г-жа Бартон, до сих пор внимательно слушавшая рассказ мужа, вышла из каюты, и г-жа Караман спросила капитана, переминилась ли с того времени его жена.
— Значительно! — ответил с сияющим от восторга лицом капитан.— Она очень похорошела.
Гувернантка не выдержала — закрыла лицо платком и, сдерживая смех, ушла в свою спальню.
— Я очень рад, миледи,— сказал после ее ухода капитан,— что мы с вами остались наедине. Не каждый способен оценить ту жертву, которую принесла для меня Краса Лугов.
— Продолжайте, пожалуйста,— сказала ему Клари.
— Вдруг индеанка исчезла,— снова начал Бартон,— и вскоре вернулась с чем-то, завернутым в листья. Она развернула их и со вздохом подала мне несколько кусков жареного, еще теплого мяса.
Я с жадностью принялся за еду — жаркое показалось мне превосходным. Краса Лугов печально смотрела на меня. Мне подумалось, что и она голодна, и я, сконфуженный, предложил ей кусок мяса.
«Не хочу есть»,— сказала она и покачала головой.
Я объяснил ей, что не буду есть, если она не составит мне компании. Слова мои убедили ее: она тоже принялась за еду, и когда мясо было съедено, я спросил, откуда она его взяла.
Краса Лугов печально склонила голову:
«Ту-Сан-Ба сжарен… дикари потревожены, не съели… Ту-Сан-Ба — мой муж…»
Праведный Боже! Так это было человеческое мясо! Краса Лугов пожертвовала для меня своим жареным супругом! Можете ли вы, миледи, привести из истории другой пример подобного героизма?
— Нет, не могу,— ответила Клари.
— Я был в этом уверен, я…
Дверь каюты отворилась, и вошел Петр.
— Капитан,— сказал он,— мы подходим к рейду Бона.
Клари вздохнула свободнее: с нее точно свалилось тяжелое бремя.
— Вы понимаете, миледи,— настаивал Бартон,— что после этого я обязан был жениться на индеанке.
— Само собой разумеется.
— Она приняла христианство и вместо индейского имени Краса Лугов назвалась Лилли.
— Милейший капитан,— перебила его Клари решительно,— позаботьтесь теперь о высадке и помните ваше обещание: мы немедленно отправляемся в пустыню.
— Куда и когда будет угодно, миледи.
Бартон ушел.
Мы же посмотрим теперь, что происходило на борту Зимородка».
32. Прощальный привет Мальдара
Яхта неслась, как стрела,
Город Бон, расположенный на холме, был очень красив. Сперо с восторгом воскликнул:
— О, батюшка, как там, должно быть, хорошо!
Граф положил руку на плечо сына и серьезно сказал:
— Сперо, через два часа ты вступишь в новый мир. Никогда не забывай, что ты мой сын… Всегда стой за добро и действуй лишь добром! Нас ожидают большие опасности. Сумеешь ли ты им противостоять?
— Когда ты со мной, батюшка, я ничего не боюсь!
— Обстоятельства могут нас разлучить… Пустыня скрывает много тайн, и там человеку приходится бороться с природой и людьми.
— Но ты, батюшка…
— Я такой же человек, как и все! Положим, что я обладаю железной волей и умею сдерживать себя, потому-то, хотя и без основания, мне и приписывают сверхъестественную силу. Но я тоже могу погибнуть, и тогда ты обязан будешь довести до конца начатое мною дело! Посмотри мне прямо в глаза и обещай, что не будешь отчаиваться, если я погибну. Если же я паду духом — ободри меня, если я исчезну — ищи меня, если же я умру — плачь обо мне, но не поддавайся отчаянию! Помни о своей матери, люби ее, как святую, она заслуживает этого! Не забудешь ли ты, что для нее ты должен быть всем?
— Нет, батюшка, не забуду, клянусь тебе в этом, но к чему предаешься ты подобным мрачным мыслям? Разве ты боишься за нас?
— Нет, но я счел своим долгом приготовить тебя ко всему…
Яхта приблизилась к городу.
В эту минуту на палубу вбежал, запыхавшись, Жакопо.
— Господин,— тихо сказал он,— пожалуйте сюда скорее!
— Что там случилось? — спросил граф.
— Господин, дверь вашей каюты отворена, а там находится большая шкатулка с крепкими засовами…
— Знаю, ее может отпереть лишь человек, знакомый с ее секретом.
— Шкатулка отперта, крышка откинута, и все драгоценности рассыпаны по полу.
Монте-Кристо нахмурился: неужели на яхте появился вор?
Все трое вошли в каюту.
Жакопо сказал правду: шкатулка была открыта. Золото, бриллианты были рассыпаны по полу. Граф внимательно осмотрел шкатулку и замки, затем, обратившись к моряку, сказал:
— Человек, открывший шкатулку, не был вором — он похитил бы золото и бриллианты. Видел ли кто, кроме тебя, что произошло?
— Нет, господин, я никому не говорил об этом.
— Хорошо. Ступай, и ни слова об этом.
— Но, господин, а если у нас на яхте скрывается вор?
— Я же сказал тебе. Ступай и молчи!
— Слушаю, господин!
Когда моряк ушел, граф подозвал Сперо и приказал мальчику стать на колени и осмотреть дверной замок.
Сперо повиновался, но объявил, что ничего не заметил. Монте-Кристо улыбнулся.
— Ты молод,— сказал он,— твои глаза еще не привыкли к тому, чтобы замечать все. Посмотри сюда, на это место, к которому я прикасаюсь пальцем, неужели ты ничего не видишь?