Сын теней
Шрифт:
— Может, еще день. — Я старалась скрыть отчаяние, но меня выдавала дрожь в голосе. Я видела, как у Брана запали щеки, как под ярко разрисованной кожей проступили скулы. Я чувствовала, какими костлявыми стали его пальцы, как исхудали запястья, где на сухой бледной коже темнели крылатые насекомые. Я слышала, какое медленное и слабое у него дыхание. Альбатрос не знал, сколько времени Бран провел, скорчившись в каменной могиле, он сам потерял счет дням, проведенным в Шии Ду.
— Я хочу тебя кое о чем попросить, — сказала я Змею, стоявшему
— Что угодно.
— Я хочу, чтобы ты послал кого-нибудь на поиски моего отца. Его нынешнее имя — Ибудан из Семиводья, но когда-то он звался Хью Херроуфилд, он бритт. Он очень высокий, крепкий, рыжеволосый мужчина. Его ни с кем не спутаешь. Он собирался в путешествие через пролив прошлым летом и уже должен бы вернуться в Семиводье. Он может быть где-то на полпути, должен быть, если его ушей достигли новости из дома. Я знаю, что если кто и может его найти, так только твои люди. И они должны торопиться.
— Считай, дело сделано.
— Спасибо. Позже, я хочу, чтобы все собрались здесь. Мы должны… должны попытатсья вызвать Командира назад. Нам как-то придется дать ему понять, что уходить еще рано, что он здесь очень нужен.
— Я всех соберу. Проси о чем хочешь, Лиадан. Тебе не нужно самой выбиваться из сил. Мы можем быть сильными вместо тебя.
Я ласково коснулась его запястья, там где начинался нарисованный браслет из переплетенных змей, опоясывавший всю его мускулистую руку до плеча.
— Вы и так только это и делаете. И ты, и все остальные.
Я держала свои дурные предчувствия при себе. Я не сомневалась, что мне предстоит именно такая задача, о которой когда-то рассказывал Финбар. Исцеление, которое потребует крайнего напряжения всех моих сил. Но Бран лежал, как мертвый, он глубоко ушел в себя, будто сам, по собственной воле, укрылся в той тесной лишенной света тюрьме, куда его заточил Эамон, словно считал, что «там ему самое место». Я смотрела, как солнце всходит над горизонтом и поднимается все выше. Смотрела и понимала, что он от меня ускользает. Как-то он сказал, что «подходит только для жизни в темноте» и «марш обратно в свой ящик, сученок». И вот поглядите, в критической ситуации он именно это и сделал. Он носит свою темницу внутри себя, и дверь туда крепко заперта. Найти ее и отпереть — значит проложить себе путь сквозь темные воспоминания, сквозь те самые секреты, которые, как он считал, лучше бы похоронить.
И все же я не одна. Возможно, вместе у нас достанет силы вызвать его назад — у всех, кто его любит. Это надо сделать в первую очередь. А второй шаг… я не смогу совершить его без руководства, это такая задача, от которой и самое храброе сердце заледенеет.
Змей ушел. Альбатрос нес вахту у ложа Брана. Я вышла из-под навеса и села у озера меж камней, там где мы с Браном когда-то лежали, обнявшись и позабыв про дождь. Я смотрела в темную воду, и во мне росла уверенность. Наконец я позвала дядю Финбара.
«Дядя? Это я, у меня к тебе просьба».
Здесь, под стоячими камнями, ответ пришел мгновенно, хотя изображение на воде было еле различимым, не человек, а скорее игра света, только намек на то, что там кто-то мог бы быть.
«Лиадан. Значит, с тобой все в порядке».
«Со мной — да, а вот с ним — пока нет. Он ушел глубоко в себя, и я должна знать, права ли я, смогу ли я отыскать его снова. Я думаю, ты как раз об этом и говорил когда-то, и я собираюсь сделать это. Но мне страшно, дядя. Я ужасно боюсь того, что мне откроется».
Силуэт на воде серьезно кивнул.
«Будь осторожна, дочка. Он станет использовать против тебя всю свою силу, а он неимоверно силен. Он станет сражаться с тобой за каждый шаг. Тебе предстоит жестокая борьба, ведь тебе придется разрушить оковы его сердца, обнажить его. У него на душе много боли, а он не хочет ею с тобой делиться. Он — замерзший ребенок, он прячется в тюрьме из забытых снов. Найди его, возьми за руку и выведи из мрака».
Мне стало жутко. Он говорил, как гость из Иного мира.
«Я это сделаю».
«Если бы я мог, я бы помог тебе, детка. Но ты должна сделать это сама. И начать надо немедленно. Чем дольше ты ждешь, тем дальше он уходит, и скоро у него не будет пути назад».
По воде пошла рябь, и он исчез.
Я позвала Змея, он тут же пришел и сел под навесом рядом с Альбатросом.
— Итак, — сказала я. — Думаю, лечение будет состоять из двух частей. Во-первых, нам надо вызвать его оттуда, где он прячется. Во-вторых, его надо излечить и заново собрать его личность, чтобы он смог продолжать жить с нами. С первой частью вы мне поможете. Вторую я должна выполнить одна.
— Времени почти не осталось, — тихо заметил Альбатрос.
— Знаю. Все нужно сделать до заката, иначе он от нас уйдет. Зови людей прямо сейчас, я объясню, что нужно делать.
— Лиадан, — неловко начал Змей, — ты же знаешь, он бы страшно разозлился.
— И что ты хочешь, чтобы я сделала? Оставила его умирать от жажды? Позволила ему заблудиться в каком-то невидимом для нас месте и погибнуть? Или, может, помочь ему маленьким остреньким ножичком? Ты считаешь, что именно так я должна поступить?
— Никто из нас тебе этого не скажет, разве что сам Командир. Если бы он смог увидеть, что мы затеваем, он бы сам лично перерезал себе горло. Мы все за тебя горой, Лиадан. Просто никто из нас не хочет потом объяснять ему все это, когда он вернется, вот и все.
— Я сама ему все объясню. А теперь иди, собери людей.
Мы сидели рядом с Браном и ждали. Он не двигался, лицо его было бледным и спокойным, словно он просто спал. Он не подавал никаких признаков жизни, только грудь слегка вздымалась и опускалась. Пальцы были вялые и холодные, я накрыла их одеялом, все еще сжимая его руку в своей, думая, что, возможно, где-то глубоко-глубоко, он ощущает это прикосновение и знает, что я не отступилась.