Сыны Всевышнего

Ринц Ирина

– Что – убить меня хочется? – неожиданно подал голос Роман. Глаза его насмешливо заблестели. – А ты воспользуйся случаем, Евгений Алексеич! Спишем на физиологические особенности моего непредсказуемого организма…

– Скажи ему, чтоб заткнулся, – спокойно предупредил Панарин господина адвоката.

– Помолчи или рот тебе пластырем заклеим, Роман Аркадьич. Кроме шуток, – убедительно пригрозил Руднев, перекатывая в тонких пальцах взятые с прикроватной тумбочки массажные шарики.

Роман расслабленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Панарин работал долго, тщательно, добросовестно.

Роман очень хорошо чувствовал исходящую от него силу. Чутко прислушиваясь к своему внутреннему состоянию, он ощущал, как эта сила, последовательно заполняя энергетические центры, горячими волнами распространяется оттуда по всему телу. Под конец он увидел себя стоящим на берегу океана и полной грудью вдохнул солёного морского ветра. Роман понял, что это символ работы Панарина, и не мог не признать, что всё в комплексе, а особенно заключительный аккорд, его по-настоящему впечатлило.

– Ты классный мастер, Евгений Алексеич, – серьёзно сказал он, наблюдая, как Панарин очищает себя после контакта с пациентом. – Настоящий Мастер. Можно, я тебя поцелую? – ухмыльнулся он, заставив доктора вздрогнуть и вопросительно поднять брови.

– Ожил? И сразу резвиться? – неодобрительно отозвался из своего угла Руднев. – Пойдём-ка на кухню – поговорим с тобой по душам… – Он без особых церемоний выдернул Романа из кресла и под ручку поволок его за собой.

Но когда они выходили из комнаты, от входной двери донёсся недвусмысленный звук поворачиваемого в замке ключа, и на пороге возникла изящная фигурка панаринской супруги.

– Женя! Ты что – уже встал? – воскликнула она удивлённо своим волнующим грудным голосом, опуская на банкетку тяжёлую сумку с продуктами. Не дождавшись ответа, она с любопытством заглянула за угол, где располагалась спальня и столкнулась нос к носу с незваными гостями.

– Ух, ты! – восхитился Роман. – Евгений Алексеич, твоя жена – ведьма! Я ведь правильно понял – это жена? – повернулся он к растерявшемуся от неожиданности Рудневу и снова широко улыбнулся Ксюше. – Но самая хорошая новость – она наша!..

– Это сын моего институтского приятеля – никчемный, избалованный мальчишка, – талантливо врал Руднев, не обращая никакого внимания на сидящего тут же за столом Романа, у которого глаза уже начали слезиться от еле сдерживаемого смеха. – Пристрастился к наркотикам – по счастью, лёгким. Я привёз его к Жене, чтобы тот его прокапал. Не хочется родителей расстраивать раньше времени. Возможно, мне удастся самостоятельно выбить дурь у него из головы. Отец попросил взять его к себе стажёром – ну, чтоб хоть при каком-то деле был – а этот наглец заявился сегодня в контору обкуренный. Я чуть со стыда не сгорел перед клиентом! А у Аркаши с Юлечкой недавно ещё дочка родилась. Зачем их травмировать? – очень убедительно сокрушался Андрей Константинович.

Ксюша Панарина с видом примерной благовоспитанной гимназистки, пришедшей в гости с мамой и папой, почтительно слушала господина адвоката и увлечённо слизывала с серебряной ложечки малиновое варенье. Излагаемые Андреем Константиновичем страсти, судя по всему, её абсолютно не пугали. Она с интересом поглядывала на неспешно глотающего чай «трудного подростка», насмешливо стреляющего в её сторону по-наркомански

блестящими чёрными глазами – уж с расширенными там зрачками, или нет – поди разбери!

– А хотите, я Вам погадаю? – с идиотской ухмылкой вдруг предложил ей Роман, когда Андрей Константинович прервался, чтобы глотнуть чаю. – У меня бабка цыганкой была – мне от неё такая цыганская внешность досталась, – хохотнул он, косясь на босса, который вполне предсказуемо поперхнулся на последнем пассаже.

Панарин, потеряв остатки терпения, подскочил на стуле и зашипел господину адвокату:

– Не пора ли тебе отвезти этого мажора домой?!! По-моему детское время уже вышло!!!

– Женя, – с укором воскликнула его благовоспитанная супруга, – зачем ты обижаешь мальчика? – Она перекинула косу за спину и с достоинством кивнула Роману. – Вы правда умеете?

– Без понтов! – жизнерадостно заверил её Роман.

– У Вас и имя такое – цыганское, – задумчиво отметила Ксюша, доверчиво раскрывая перед ним свою ладонь.

– А как же! – согласился Роман, бойко хватая ксюшину ручку.

Рудневу, похоже, стало ужасно любопытно, что же будет дальше, и он успокаивающим жестом положил свою руку на женечкин рукав.

– О! Я вижу счастливый брак! – радостно возгласил тем временем Роман, вглядываясь в тоненькие линии на её ладони. – Ребёнок будет… Одного вижу точно. Мальчик. – Ксюша слегка покраснела и прикусила пухленькую губку. – Здоровье хорошее, но есть опасность получить, скажем так, травму. Похоже, в детстве с Вами уже что-то подобное случалось, и не раз… Сейчас скажу точнее… Ожог – на кухне загорелась занавеска, Вы пытались её сорвать и обожгли руки. Пять лет Вам было…

– Это Вы всё по руке видите? – с сомнением уточнила Ксюша.

– Само собой! – бодро подтвердил Роман. – Та-ак… Отравление вижу. Серьёзное. Грибами. Соседка в деревне угостила. Реанимация, промывание желудка, капельница – прочая фигня… У нас с Вами много общего, – развязно подмигнул девушке Роман, гнусно хихикая и нагло поглядывая на натянуто улыбающегося босса. – Но самое интересное – у Вас есть так называемые экстрасенсорные способности. Вы видите покойников, разговариваете с ними. Со смертью, вообще, часто пересекаетесь – бабушки, дедушки, дальние родственники, соседи умирают вокруг Вас регулярно – Плутон в восьмом доме, да ещё в таких аспектах!.. Что ещё?.. Легко можете проклясть. Ну, типа – чтоб, ты подавился! – и человеку сразу кусок поперёк горла…

– Может, хватит? – подозрительно спокойно спросил Панарин.

– Э-э-э… А Вы, милейший, если устали, можете идти, – легкомысленно ответил ему Роман и открыл было рот, чтобы продолжить, но доктор в бешенстве перегнулся через стол – на пол полетела посуда – и схватил «юного наркомана» за грудки.

– Заткнись, гадёныш! Или я тебя урою! – яростно прошипел он.

Роман насмешливо глянул ему в глаза и Женечка вынужден был со стоном схватиться одной рукой за голову, что позволило Роману быстро освободиться от захвата и отскочить подальше. Но Панарин тряхнул, как собака, волосами, приходя в себя, и ловко перемахнул через стол, отсекая Роману возможные пути к отступлению. Тот, азартно блеснув глазами, схватил со стола не слишком острый столовый нож и широко улыбнулся: