Сыщик-убийца
Шрифт:
— Без всякого сомнения… Арестантов освобождают по утрам в восемь часов. Будьте завтра в половине восьмого на углу улицы Клэ… Мы вместе пойдем к тюрьме.
— Не покажется ли странным присутствие молодой девушки?
— Никоим образом… Может быть, подумают, что вы сестра какого-нибудь арестанта, но что вам за дело до этого?
— Правда… так я пойду с вами.
На другой день в половине восьмого Берта была на условленном месте, где ее уже ждал Рене Мулен.
Механик пригласил ее войти в маленькое, скромное кафе, находившееся как раз против тюрьмы, и, спросив чашку кофе и рюмку водки, стал ждать появления Жана Жеди.
Пробило восемь часов.
Двери тюрьмы отворились, и вышли три или четыре человека.
— Ну что? — спросила с живостью Берта.
— Ничего еще, мадемуазель.
— Но эти люди…
— Это служащие тюрьмы, а не арестанты.
Прошло еще двадцать минут. Берта начинала находить, что время тянется страшно медленно.
Рене Мулена также беспокоило это непонятное промедление.
Наконец дверь опять отворилась, и из нее вышли три человека довольно жалкой наружности, каждый с маленьким свертком.
Двое из них обменялись рукопожатиями с кучкой подозрительных личностей, видимо их поджидавших.
Третий пошел прямо к кафе.
Рене Мулен нахмурил брови.
— Это освобожденные? — спросила Берта.
— Да, мадемуазель.
— Жан Жеди?
— Его нет, и дверь снова затворилась.
— Что же случилось?
— Я не знаю, но мы сейчас это выясним.
— У кого же?
— У этого человека… — ответил механик, указывая на того, кто в эту минуту входил в кафе.
— А! Это вы, товарищ? — сказал вошедший, увидев Рене. — Зачем вы здесь? Уж не ждете ли кого-нибудь?
— Да, и я, признаться, очень удивлен, что он не вышел вместе с вами…
— Кто же?
— Жан Жеди.
— Жан Жеди!… Ну, тогда вам придется порядком подождать. Он не придет.
Берта вздрогнула.
Рене почувствовал беспокойство.
— Он не придет? Почему же?
— Потому что его нет в Сент-Пелажи.
— Где же он?
— В Консьержери.
— Быть не может!… Жан Жеди был приговорен всего к семидневному аресту… сегодня вышел срок. Как же он мог попасть в Консьержери?
— Вы уж слишком много у меня спрашиваете… Я знаю только, что вчера утром его выпустили из карцера, куда он был посажен за пьянство в мышеловке и за сопротивление сторожам. В десять часов он был вызван вместе с арестантами, которых вели к следователю, и с тех пор больше не возвращался.
— К следователю! Значит, он замешан в каком-нибудь новом деле?
— Я ничего не знаю… Впрочем, это возможно и нисколько не удивит меня. Будьте осторожны, если вам случится «работать» с ним.
Берта, несмотря на свою неопытность, поняла, что значит слово «работать», и невольно вздрогнула.
Но Рене Мулен и глазом не моргнул.
— Спасибо за совет, — сказал он. — Я буду теперь смотреть в оба… до свидания, товарищ.
Механик расплатился и вышел вместе с Бертой из кафе.
— Как вы объясняете это происшествие? — спросила она.
— Я никак его не объясняю… Для нас теперь остается один исход.
— Какой?
— Идти прямо в Консьержери и узнать, действительно ли Жан Жеди замешан в каком-нибудь новом деле.
— Человек, которого вы сейчас расспрашивали, говорил о нем, как о мошеннике худшего сорта… И такому негодяю вы доверяетесь и берете его в союзники?
— Э! Мадемуазель, — возразил Рене, — у нас нет выбора. Мы не должны ничем пренебрегать. Подумайте хорошенько, пока есть еще время. Если вам противны такие люди, как Жан Жеди, если вас пугают грязные и страшные пути, по которым нам придется идти, тогда предоставьте мне действовать одному. Подумайте, что вам придется сидеть рядом с этим бандитом, брать руку, которую он вам протянет, слушать его планы грабежа и убийства. Я боюсь, что это будет вам не по силам. Еще раз повторяю…
— Нет, Рене, не бойтесь, у меня хватит мужества, — решительно возразила Берта. — Я не оставлю вас и пойду за вами всюду. Для святого дела я готова на все, готова пренебречь даже презрением! Уважение людей вернется ко мне, когда я восстановлю честное имя отца!
При этих словах Берта вспомнила об Этьене Лорио, который так несправедливо подозревал ее и презирал.
Слезы выступили у нее на глазах. Но это была только мимолетная слабость, и она в ту же минуту овладела собой.
— Куда мы пойдем теперь? — спросила она.
— В Консьержери… возьмем фиакр.
Берта улыбнулась.
— Вы — мот! — сказала она. — К чему такие бесполезные траты? Пойдемте лучше пешком.
Всю дорогу они шли молча и скоро дошли до здания префектуры.
Тут Рене оставил свою спутницу на набережной, а сам пошел справиться об участи Жана Жеди.
Его ожидало новое разочарование. Жана Жеди требовали в Консьержери, как оказалось, только для объяснений, каким образом мог он в день суда напиться в мышеловке до бесчувствия, на что жаловался директор Сент-Пелажи. Поэтому его не задержали и отпустили после допроса на все четыре стороны уже два часа назад.
— Ну, что вы узнали? — спросила Берта, когда Рене вернулся.
— Увы, мадемуазель, нас преследует несчастье!
— Жан Жеди снова арестован?
— Напротив, это бы еще ничего… Он на свободе.
— Да ведь это нам и нужно?
— Да, но при таких условиях!… Где, спрашивается, найти его?
— Вы не знаете его адреса?
— Разве такие люди живут где-нибудь?
— А он не знает вашего?
— Нет! Мог ли я предвидеть что-нибудь подобное? Он от нас ускользает! Ах! Если бы я знал…