Сыщик-убийца
Шрифт:
— Это идея!… Я пойду, расспрошу.
Жан Жеди вошел в дом 13.
Спустя несколько минут он вернулся с печальной миной.
— Ну что? — спросил Рене.
— Плохо, старина!… Если так пойдет, недалеко мы с тобой уедем.
— Что же, здесь не знают адреса хозяина дома?
— Хорошо, если бы только это… Он умер месяц назад, и все его имущество продано.
— Положительно, несчастье нас преследует! Надо, значит, отказаться от этого письма, а оно было бы нам очень полезно. Что, этот нотариус в тюрьме?
— Да.
— Нельзя ли увидеться с ним?
— Во-первых, надо узнать, в какую тюрьму его переслали; затем, я не знаю, дадут ли нам разрешение на свидание, так как мы ему не родственники… Да и, наконец, к чему это? Гусиное перо рассказал мне содержание письма, я тебе говорил уже…
«Когда мне понадобятся показания этого человека перед судом, я сумею найти его», — подумал Рене.
— Вы уверены, — прибавил он вслух, — что буквы, которыми было подписано письмо, именно те?
— Да, совершенно уверен: герцог С. де Л.-В.
— Тогда пойдем на улицу Святого Доминика, может быть, нам удастся увидеть герцога.
В доме Рене сказали, что сенатор уехал из Парижа и неизвестно, когда вернется, а если им нужно видеть его сына, то они могут застать его утром до десяти часов.
Легко понять, каким ударом было это для механика.
— Положительно, нам сегодня не везет! — сказал он Жану Жеди, когда двери дома затворились за ними.
— Да, плохо, — проговорил тот.
— Теперь одна надежда на мистрисс Дик-Торн… Если мы и тут ничего не узнаем, я не знаю, что тогда делать…
— Да, надо убедиться, не ошибся ли я… Идемте на улицу Берлин.
Так как это было довольно далеко, Рене взял фиакр, и они поехали.
В начале улицы Жан Жеди велел остановиться и пешком провел своего спутника до дома мистрисс Дик-Торн.
— У нее целый дом! — заметил Рене. — Сюда попасть труднее, чем в «Зеленую решетку».
— Как, стоит только позвонить!
— А дальше?
— Мы скажем, что нам нужно видеть хозяйку дома.
Механик улыбнулся:
— И вы думаете, что нас так прямо и проведут к ней, не спросив, кто мы и зачем пришли?
— Однако мы не боялись войти к герцогу де Латур-Водье?
— Там у нас был предлог… В случае чего мы могли бы сказать, что ошиблись, что нам нужен его сын, который как адвокат принимает всякого… Да и если бы даже мистрисс Дик-Торн приняла нас, что бы из этого вышло? Сказать ей прямо: «Вы сообщница преступления, совершенного двадцать лет назад на мосту Нельи?…» Что бы это нам дало?
— Если это она, мы увидели бы ее смущение…
— Конечно, подобное обвинение всякого смутит, даже и невиновного, но все равно, виновна она или нет, она скоро оправится и велит слугам отправить нас в полицию.
Жан Жеди почесал за ухом, как обычно делал, когда что-нибудь его смущало.
— Черт побери! Ведь ты правду говоришь! — сказал он наконец. — Что же делать?
— Я сам ломаю голову над этим вопросом и ничего не могу придумать. Надо найти способ приблизиться к этой женщине, не возбуждая ее недоверия.
— Если пробраться к ней… ночью… тайком.
Механик пожал плечами.
— Самое верное средство быть арестованным и попасть под суд, — возразил он.
Жан Жеди задумался.
В эту минуту дверь отворилась, и вышел человек в безукоризненной черной паре, белом галстуке и перчатках, тщательно выбритый, исключая длинные густые бакенбарды. С первого взгляда видно было в нем слугу из хорошего дома.
— Смотри, вот, должно быть, лакей англичанки, — сказал Жан. — Не заговорить ли с ним?
— Зачем?
— Может быть, ни к чему, а может быть, и ко многому. Кто знает…
— Хорошо… Пойдемте за ним… Но как же мы заговорим с ним?
— Ба! Случай поможет… Идем!
Слуга направился к Амстердамской улице.
Рене Мулен и Жан Жеди пустились вслед за ним, стараясь держаться позади шагах в пятнадцати.
На углу улиц Берлин и Амстердам был маленький погребок, незнакомец зашел туда, а за ним — Рене со спутником.
Когда они вошли, тот разговаривал с хозяином погребка.
Рене потребовал абсент и уселся с Жаном за один из столов.
Подав требуемое, хозяин погребка продолжал прерванный на минуту разговор.
— Вот как, господин Лоран, — сказал он, — так вы не могли поладить с этой англичанкой?
Жан и Рене навострили уши.
— Нет, — ответил тот, кого назвали Лораном.
— Почему же?
— Надо говорить по-английски, а я ни одного слова не знаю… Очень жаль, место, кажется, хорошее.
— Вы нанимались в лакеи?
— Нет, в метрдотели… Впрочем, я знаю всякую службу!
— Много там слуг?
— Теперь немного, но скоро прибавится.
— Эта дама замужем?
— Нет, вдова, она приехала из Англии с дочерью, которую, должно быть, хочет выдать замуж в Париже…
В эту минуту Рене вмешался в разговор.
— Извините, — сказал он, — вы говорите о мистрисс Дик-Торн?
Слуга обернулся.
— Да, вы ее знаете?
— Я чинил замки у нее в доме… красивая женщина!