Сыщик-убийца
Шрифт:
— Что же теперь делать? — прошептала печально Берта.
— Ждать и не отчаиваться… Жан Жеди должен бывать в разных подозрительных местах, вроде того, где я познакомился с ним, в Батиньоле. Я обойду все и, конечно, найду где-нибудь нашего молодца. Пойдемте завтракать, мадемуазель, а потом я отправлюсь на поиски.
Через полчаса после этого разговора механик и сирота были уже на улице Нотр-Дам-де-Шан.
Когда они проходили мимо каморки привратницы, та остановила их.
— Вам письмо, мадемуазель, — сказала она, подавая Берте кое-как сложенный конверт, заклеенный обложкой, адрес на котором был написан едва понятными каракулями. — Оно не по почте прислано, — заметила привратница. — Его принес час назад какой-то человек, такой тощий, что просто жаль смотреть… Должно быть, не часто ему приходилось есть досыта.
«Это, должно быть, Жан Жеди!» — подумал Рене. И он не ошибся.
Письмо было действительно от Жана Жеди, в чем они убедились, когда, войдя в квартиру, Берта распечатала его и прочла вслух следующие строки:
« Мадам Монетье!
Вы должны знать адрес Рене Мулена. Будьте так добры, передайте ему, как можно скорее, что товарищ, которого он рассчитывал видеть сегодня утром на улице Клэ, будет вечером в «Зеленой решетке» на улице Гэте, на Монпарнасе. Это очень важно. Имею честь вам кланяться.
P.S. Если он не найдет меня сразу, пусть спросит господина Жана».
— Подписи нет, — сказал Рене, — но содержание письма и улица Клэ не оставляют и тени сомнения. Этот товарищ сам Жан Жеди. Я пойду вечером в «Зеленую решетку».
— Я пойду с вами, — сказала Берта.
— Но это кафе более чем подозрительно!
— Что мне до этого? Цель, которую мы преследуем, оправдывает все… Да и, наконец, с вами я ничего не боюсь.
— И вы правы…
— Но как этот человек мог узнать, что моя мать вас знает, и кто дал ему наш адрес?
— Это очень просто… Жан Жеди был посредником между мной и Эженом, тем торговцем билетами, который передал вам мое письмо. Жан Жеди, верно, запомнил тогда адрес.
Нужно ли говорить, что это объяснение было совершенно согласно с истиной?
Жан Жеди, выходя из тюрьмы, тотчас же подумал о Рене Мулене. Он не помнил, что под пьяную руку разболтал ему половину своей тайны, но, помня заслуги Рене, собирался использовать его в своей мести и шантаже и выделить добрую часть барышей, которые этот шантаж неминуемо бы дал им.
Поэтому, оказавшись на свободе, он спросил себя, как найти будущего сообщника, и в первую минуту решительно не знал, что делать.
К счастью, он вспомнил об адресе мадам Монетье, написанном на письме, которое он передавал Эжену.
«Если он и не живет там, — подумал Жан, — то уж, конечно, там знают, где он гнездится, и передадут мою записку».
Он сам отнес записку, а потом отправился на улицу Винегрие, в свою квартиру, которой он очень дорожил.
Большая неприятность ожидала его здесь.
Привратник, верный исполнитель воли хозяина, который не терпел в доме подозрительных лиц, объявил Жану Жеди, что он должен убраться в сорок восемь часов.
Это было чистое беззаконие, но бандит был не в состоянии защищаться против домохозяина. Поэтому он ограничился тем, что ответил:
— Хорошо… завтра я увезу мебель.
И пустился на поиски новой квартиры.
Он тем более был зол, что в эту минуту все его богатство состояло из двадцатифранковой монеты, данной ему Рене Муленом, которая осталась цела, хотя и против его воли, благодаря тому обстоятельству, что он все время заключения просидел в карцере. Продавать же мебель он не хотел ни под каким видом.
Жан Жеди направился к Бельвилю. Он шел по улице Рибеваль, ища, не сдается ли где комната.
Эту улицу пересекают многочисленные узкие переулки, выходящие теперь на бульвар Пуэбла, а тогда выходившие на пустыри Шамонских холмов.
Жан Жеди обошел их все, застроенные скорее жалкими лачугами, чем домами. Наконец на улице Лозэн он увидел следующее объявление: «Маленькая квартира сдается внаем немедленно».
Он вошел в большой двор. Направо возвышался двухэтажный флигель, налево виднелись пустые сараи у высокой стены.
За этой стеной шли уже пустыри. Жан Жеди вошел к привратнику с видом светского человека, ищущего дом в квартале Монсо.
— У вас, кажется, квартира сдается? — спросил он.
— Да, сударь.
— Можете вы мне показать ее?
— С удовольствием, ведь это моя обязанность.
И любезный привратник вышел из своей комнаты, сняв со стены два ключа.
— Это в конце двора, — сказал он, — там даже есть другой вход с улицы Рибеваль.
— Хорошо… Покажите.
Квартира, о которой шла речь, представляла собой крошечный флигелек, как бы прятавшийся позади сараев.
Привратник отворил дверь и вошел первый.
В квартире было всего две комнаты, вторая выходила на маленький дворик, с которого и был выход на улицу Рибеваль.
Комнаты оказались довольно чистыми, видимо, недавно отделанными, но повсюду была такая сырость, что даже текло со стен.
— Сколько? — спросил Жан Жеди.
— Триста франков.
— Гм!… Дорого!…
— Крайняя цена… Не стоит и торговаться.
— Платить надо вперед?
— Нет, если есть мебель, тогда не нужно. У вас есть мебель?
— Есть ли у меня мебель! — вскричал бандит. — Да вы меня за нищего, что ли, принимаете?
— Тогда хозяин ничего вперед не потребует.
— В таком случае, я беру квартиру. Вот вам пять франков на водку.
— Очень вам благодарен! Когда же вы будете переезжать?
— Сегодня вечером или завтра утром, но, скорее, завтра, чем сегодня.