Сюрприз для отца-одиночки
Шрифт:
— О, да, это было бы более разумно, не так ли?
— Это просто за забором, — говорит он. — Я сменил белье на своей кровати, так что ты можешь наслаждаться видом из моего большого окна.
— Это очень великодушно, — бормочу я, стараясь не улыбаться слишком широко.
— Не совсем, — говорит он. — Это ты делаешь мне одолжение. Я тебе, разумеется, это оплачу.
— Нет, нет, Тео, для чего еще нужны друзья?
— Ну же, Наоми, — давит он. — Ты потеряешь клиентов, пока будешь присматривать за Эмили. Ты будешь
— Можно я попрошу клиентов приходить к вам домой, пока Эмили в школе?
— Да, конечно, — бормочет он. — Ты должна отвозить ее в школу и забирать оттуда. Автобус сюда не ходит.
— Как бы то ни было, ничего страшного. В любом случае, мне почти каждый день приходится ездить в город. И если я могу принимать клиентов в вашем милом доме, то тебе не нужно платить мне, понимаешь? Я не теряю никаких денег.
— Наверное, — говорит он, поморщившись.
— Тео, я очень, очень рада помочь. Дай мне минут пятнадцать, чтобы собрать кое-какие вещи, и я сразу же приеду.
— Большое спасибо, Наоми, — говорит он. — Ты действительно спасаешь мою задницу.
* * *
Как только он уходит, Эмили приглашает меня в свою комнату.
— Мы опять пьем чай с принцессой Елизаветой? — спрашиваю я.
— Лев-девочка теперь принцесса, — говорит Эмили.
Мы входим в ее комнату, и я замечаю, что мягкие игрушки теперь все в стороне, а не в центре комнаты.
Эмили хватает три из них, по-видимому, наугад, и бросает их на свою кровать.
— Может, ты мне поможешь? — уточняет она.
— Конечно, — говорю я. — В чем проблема?
— Мистер Хоппер влюблен в льва-девочку, — говорит она, — но лев-девочке на него наплевать.
Элизабет — игрушечная корги — одна из игрушек, лежащих на кровати. Помимо нее там еще лев и кролик.
— А как же она? — спрашиваю я, указывая на Элизабет.
— Она любит мистера Хоппера, но он ее совсем не замечает, — говорит Эмили.
— Понятно, — говорю я, поглаживая подбородок. Любовный треугольник из мягких игрушек.
— Кроме того, — говорит Эмили, — лев-девочка и Элизабет были лучшими подругами, но Элизабет сейчас так ревнива, потому что мистер Хоппер любит ее... а не меня, т.е. я имею в виду Элизабет.
Я стараюсь не смеяться. Использовать мягкие игрушки намного мудрёней, чем просто сказать «у моего друга проблема».
— Значит, Элизабет и лев-девочка больше не подруги? — спрашиваю я.
— Не знаю, — говорит она. — По крайней мере, они больше не лучшие подруги.
— Что такого замечательного в мистере Хоппере? — спрашиваю я.
— Он, хм, — говорит Эмили. — Не знаю, он просто нравится Элизабет! Она глупая, поэтому ничего не может с собой поделать.
— Это не глупо — любить кого-то.
«Как и я с твоим отцом», — думаю я про себя. Хотя, может быть, в этом конкретном случае глупо любить его. Я не могу списать это на то, что я мягкая игрушка или неопытная второклассница.
— По-моему, это глупо, — говорит Эмили.
— Ну, разве глупый мистер Хоппер важнее лучшей подруги? — спрашиваю я.
— Как можно перестать любить кого-то? — спрашивает Эмили.
Я пожимаю плечами.
— Просто игнорировать его? Если ты не будешь обращать на него внимания, как долго он будет тебе нравиться?
— Но он же в моем классе!
Мы переглядываемся, а потом она скрещивает руки на груди и надувает губы.
— Я имею в виду, что он в классе Элизабет.
— Ты не должна смущаться, Эмили, — говорю я, кладя руку ей на плечо. — Это нормально — любить мальчиков. Даже когда они глупы, подлы или не замечают тебя.
«Как и твой отец».
— Если бы он не любил Оливию, то я могла бы просто игнорировать его, — говорит она.
— Оливия? — спрашиваю я. — Разве она не была влюблена в него?
— Логан не мистер Хоппер, — говорит Эмили. — Оливия все равно уже забыла про Логана.
Судя по всему, во втором классе все происходит очень быстро.
— Тебе придется привыкнуть к этому, — говорю я. — Возможно, это не тот совет, который ты хочешь услышать, но парень, который тебе нравится, не всегда будет любить тебя в ответ. И если Оливия забыла о Логане через несколько недель, то мистер Хоппер, вероятно, забудет об Оливии так же быстро, верно?
— Он дурак, — говорит она.
— Знаю, — говорю я. — Но все мальчишки глупцы.
Эмили смеется.
— Тебе когда-нибудь нравился парень, который не любит тебя в ответ? — спрашивает она.
— Конечно.
— Кто?
— Эмм, — запинаюсь я, пытаясь придумать другой пример, кроме Тео. — В колледже я встречала этого парня на вечеринках...
— Как же его звали? — спрашивает Эмили.
— Кристиан, — говорю я. — Он был из тех парней, которые ведут себя так, будто им все безразлично, и девушкам это в нем нравилось. Это означало, что у него был выбор. Излишне говорить, что он не выбирал меня. И даже не замечал.
— Значит, взрослые мальчики тоже тупят? — спрашивает Эмили.
— Конечно. Взрослые в особенности.
— А как же папа? — спрашивает Эмили. — Иногда он злой, но не тупоголовый.
Я стараюсь не смеяться.
— А ты не обидишься, если я скажу, что он иногда бывает тупоголовым?
Она смотрит на меня с пустым выражением, просто ожидая, что я скажу.
— Не обращай внимания, — говорю я, махнув рукой. — Я бы так не сказала, он очень милый и хороший сосед.