Сюрприз для отца-одиночки
Шрифт:
— Блин, — говорит он, — когда ты там массируешь, я чувствую сильное давление, а потом оно просто как бы распадается и ему на смену приходит тепло и расслабление. Держу пари, сегодня я буду спать как младенец.
— Еще бы, — говорю я. — Как думаешь, у тебя есть узлы где-нибудь еще? Может на руках?
— Кто его знает, — отвечает он. — Ты хорошо умеешь их находить. У тебя есть мое разрешение на их поиски.
— Ладно, — усмехаюсь я. — Возьму подлокотник.
Я хватаю маленький столик на колесиках и придвигаю его так, чтобы он был перпендикулярен
— Не мог бы ты дать мне свою руку?
Он протягивает руку, и я беру ее за предплечье, мягко направляя, чтобы расположить на столике.
— Я начну с ладони, — говорю я.
— Угум, — бормочет он.
Я осторожно провожу пальцами по его руке. У него большие, сильные руки, и вены проступают на тыльной стороне ладони и мускулистом предплечье. Я беру его руку в свою, вдавливая большой палец в центр его ладони. Я впиваюсь тремя другими пальцами в тыльную сторону его ладони и двигаюсь сантиметр за сантиметром в поисках каких-нибудь узлов.
Его пальцы слегка подергиваются, когда я чуть сильнее нажимаю, и я с удовольствием наблюдаю, как перекатываются его большие бицепсы и трицепсы.
Я двигаюсь к его запястью, снова прижимая большой палец к мягкой внутренней стороне запястья, в то время как мои пальцы прижимаются к более твердой, мускулистой внешней части его предплечья.
Я работаю все выше и выше, пока не начинаю массировать его бицепс.
Я говорю:
— Тут есть где разгуляться.
— Хочешь сказать, что у меня большие руки? — спрашивает он, смеясь.
— Я о том, ну ты же знаешь, — говорю я. — Я думаю, это все из-за рубки леса и жизни в горах.
Я добираюсь до его плеча, но не нахожу никаких узлов.
— Хочешь, я проверю другую руку?
— Эм, — говорит он, — может быть, мою поясницу. Может быть, я там что-то почувствую.
Я киваю, отодвигая столик, и Тео снова кладет руку вдоль тела.
Я возвращаюсь к его пояснице, и теперь, когда чертово полотенце соскользнуло с его задницы, все совсем по-другому.
Я мысленно провожу черту на спине Тео. Линия, которая разделяет его поясницу и задницу. Я кладу ладони, изо всех сил стараясь держаться выше этой линии.
— Уже близко, — говорит он.
Да, близко к его долбаной заднице.
Я вдавливаю костяшки пальцев, надеясь, что более точечный нажим найдет скрытые узлы.
— Хм, — говорит он. — Это помогает, но я думаю, что он немного ниже.
Я прямо на краю пропасти. Его мускулистая нижняя часть спины сливается с его задницей где-то в этих следующих нескольких дюймах. Я все равно сдвигаюсь на дюйм ниже этой линии.
— Ммм, — стонет он, — поработай там костяшками пальцев.
Я вдавливаю костяшки пальцев, и его теплая кожа удивительная на ощупь. Под моими пальцами твердые мышцы, переходят в белее мягкие, и я частично чувствую мягкую мускулатуру его задницы. И это отличная задница.
— Чуть пониже, — говорит он. — Если только это тебя не смущает.
— Вовсе нет, — говорю я, мои глаза вылезают из орбит, и я, даже не
Господи, что я делаю? Теперь я точно перешла черту. Я просто вдавливаю костяшки пальцев в его задницу.
Я снова использую нижнюю часть ладони, и когда я массирую и разминаю, частично мои ладони все больше прикасаются к его заднице.
И тут я чувствую узел. Господи, да у него и впрямь тут узел. Он не просто пытался быть извращенцем и заставить меня полапать его там, внизу.
Я чувствую одновременно облегчение и разочарование. Часть меня хотела, чтобы он оказался извращенцем.
Я разминаю узел, и Тео вздыхает с облегчением. Мышцы на его спине и руках напрягаются, и его задница тоже. На самом деле надо бы полностью размять ягодичные мышцы, чтобы окончательно убрать узлы. Это то, что я обычно не делаю для клиентов мужского пола — это было бы для меня пересечением своего рода этической линии, даже если бы здесь был узел.
Но ведь Тео не был клиентом, не так ли? Он... Боже, я не знаю, кто он такой.
— Бл*, — говорит он. — Ты действительно знаешь свое дело. Кто знал, что мне нужен массаж? Никогда, даже за миллион лет, я бы не подумал об этом.
Не желая, чтобы это закончилось, я застенчиво бормочу ему.
— У тебя может быть больше узлов. Первые клиенты часто имеют их повсюду.
— А где еще? — спрашивает он. — У меня от тебя вся спина потрясающе болит. Я думаю, что ты прочесала каждый дюйм.
— Не хочешь перевернуться? — спрашиваю я, чувствуя, как горят мои щеки.
Это совершенно нормально. Не все клиенты довольны этим, но это на 100% повышает выручку. Просто — с Тео — я не совсем себе доверяю.
— Оу... конечно, почему бы и нет.
Он приподнимается, тянется назад к полотенцу, чтобы закрепить его, и переворачивается.
Теперь я смотрю на твердый, мускулистый пресс, широкую грудь и точеные высокие скулы Тео. Его голубые глаза встречаются с моими, и мы смотрим друг на друга, вероятно, слишком долго. Я опускаю глаза, но затем мой взгляд устремляется прямо туда, где полотенце касается его пресса. Я могу разглядеть две глубокие линии клином уходящие под полотенце. Я прослеживаю их угол наклона, понимая, что они ведут прямо к его члену.
— Я начну с брюшного пресса, — бормочу я.
Он кивает, и я прижимаю ладони к его животу. Он откидывается назад, выпячивает подбородок и закрывает глаза.
Я прижимаю ладони к его твердому прессу. Боже, его тело великолепно. Как массажистка, я не должна думать о том, как ощущается тело клиента. Но с Тео, я не могу не восхищаться его мускулами под моими руками.
Я продвигаюсь вверх по его прессу, и когда я двигаюсь по бокам его торса, я нахожу некоторые узлы. Я работаю над ними, мои глаза бегают вверх и вниз по его телу, а руки работают на автопилоте.