Талант есть чудо неслучайное
Шрифт:
Чувство психологической достоверности, свойственное Панфилову, окрылило всех
участников фильма, помогло им «распахнуться», и это в свою очередь, видимо,
окрылило и режиссера, и исполнительницу главной роли.
В новом фильме Панфилова «Начало» я опять ощу-iii.i достоверность, еще более
углубленную, увидел ак-прский коллектив, свято следующий этой достоверно-( т.
Вспомним хотя бы такие второстепенные роли двух подруг героини, переживающих
любовь,
уговаривающего инквизитора.
Прекрасен Куравлев, с блеском сыгравший обаятельного и в то же время
безвольного парня, который не ui.ict, что ему делать с обрушившимся на него водопа-
дом нежности и любви.
Сюжет фильма — Золушка, становящаяся прекрасной под прикосновением
волшебной палочки искусства,— несколько мелодраматичен. Но есть мелодрама низко-
сортная п есть мелодрама высокая. Часто мелодраматична сама жизнь, и
искусственные попытки избежать мелодраматичности в отражении жизни есть не что
иное, как искажение реальности. Но мелодрама становится ВЫСОКОЙ только тогда,
когда помимо событий самих по себе есть духовная сверхзадача, поднимающая творцов
над земным притяжением внешнего сюжета. Банален Внешний сюжет «Преступления
и наказания», но главное в этом романе — его духовный сюжет. Это же, по-Исалуй,
можно сказать и об «Анне Карениной», и о «Мадам Бовари». Сила искусства не в
освещении поверхности факта как такового, а в освещении его самых темных глубин.
Правда Габриловича и Панфилова не в том, что неприметная девушка с рабочей
окраины блистательно играет Жанну дАрк (кстати, этот же сюжет мог бы быть
безнадежно опошлен, если бы он свелся к плакатному воспеванию охваченности
народных масс самодеятельностью). Правда замысла режиссера в том, что в судьбе
многих рабочих девчонок, а может быть, почти В каждой, есть что-то от дочери народа
Жанны дАрк, И все они, если им это подскажет нечто высшее, смогут
178
осознанно пойти на костер. Фильм этот глубоко демократичен по своей
направленности и, думаю, не только заставит обливаться горькими слезами многих
девчонок и взрослых женщин, но и придаст им силы в борьбе с инквизицией
бездуховности. Не дидактически, а как бы исподволь фильм говорит о том, что любовь
сама по себе уже есть огромное счастье, даже если на ней лежит трагическая тень
нсосуществленности. Это фильм о раздирающем желании счастья и о праве на это
счастье, о неотъемлемых правах женщины и вообще человека. Но это фильм и о том,
что даже в своей
выплавить глубокое личное счастье, которое гораздо крепче и устойчивей счастья
случайного. Это фильм о том, что счастье, как и талант, есть тоже чудо неслучайное.
Я почти незнаком с биографией Инны Чуриковой до того, как она стала актрисой,
но образ, созданный ею, настолько силен, что выглядит автобиографичным. Если это в
деталях и не соответствует действительности, то тем большая заслуга актрисы. Ведь
мы даже не можем представить Чапаева иного, чем у Бабочкина, Максима иного, чем у
Чиркова. Но одно несомненно: если Чурикова и не играла свою собственную жизнь в
этом фильме, то она вложила в него свой духовный опыт, дополняя его массой новых
деталей, постигнутых в результате перевоплощения. Перевоплощение в искусстве —
это прежде всего самовоплощение. Чурикова, стоящая в толпе ожидающих
приглашения девчонок на танцплощадке и жадно провожающая глазами танцующие
пары; Чурикова, отделывающаяся от навязанных ей подругами сумочек и наконец-то
танцующая; Чурикова, держащая у горла лезвие косы и что-то нечеловечески мычащая,
— это перевоплощение и, следовательно, воплощение.
Вспомним хотя бы тот эпизод, когда она спрашивает у провожающего ее парня,
женат ли он, вспомним муку, которую она не в силах скрыть напускным равнодушием.
Вспомним переворачивающую душу сцену первого совместного ужина, когда она так
счастливо и гордо поучает любимого, что курицу можно есть и руками.
Из актрис мирового кино, с чьими достижениями в перевоплощении я мог бы
сравнить Чурикову, я назвал
178
бы, пожалуй, лишь Анну Маньяни и Джульетту Мазину и их лучших лентах. Но,
право, я не уверен, что эти и I рисы смогли бы совершить такой ритмический и
пси-\логический перебив, одновременно играя и девочку с in раины, и
предводительницу народных масс Жанну ДАрк. Однако этот перебив, по замыслу
режиссера, не Служит лишь для демонстрации разносторонности таким а Чуриковой,
но подчеркивает наличие качеств Канны дАрк в стольких даже не подозревающих
это Женщинах. Преображение рабочей девчонки в Жанну дАрк есть тоже чудо
неслучайное, а чудо, выношенное тачала авторами сценария, режиссером, а только
потом явленное актрисой. В роли Жанны соблазнительно было встать на котурны
мелодекламации, однако Чурикова избежала этого. Ее Жанна светится одухотворен-