Там, где была тишина
Шрифт:
В наступившей тишине громко заплакал ребенок Ченцова.
— Мальчик, что ли? — спросил он, подходя к женщине.
— Мальчик, мальчик, — закивала она головой. — Павлуша.
— Эх, Павлуша, Павлуша, — протянул к нему руки Макаров. — Ох, и крепко же нам нужно стараться, чтобы жилось тебе хорошо и привольно.
Ченцова заплакала.
— Маленький мой, хороший мой, — бормотала она, кутая ребенка. — А ведь я уже третий день и молока ему не давала. Денег нет.
А Ченцов, отведя глаза, стоял с удрученным видом, виновато помаргивая красными глазами.
«Чем же я могу вам помочь, дорогие? — думал меж тем Макаров. — Чем? Продукты кончаются, а банк в деньгах отказал. Говорят, комиссия какая-то приедет, проверит, а потом вновь начнут финансировать. Какая комиссия, что будет проверять — черт их знает! А пока сиди на бобах. А вот баньку бы надо организовать. Да и женщин отделить. Нехорошо как-то получается. Постой, а где же Нина?»
Он поискал ее глазами, но так и не нашел в бараке.
— А ты что же, птичка? — вскрикнул он, заметив, что Маруся продолжает стоять на столе. — А ну-ка, опускайся на землю!
Он обнял ее за стройные, смуглые ноги и легко опустил на пол. Маруся на какое-то мгновение благодарно прижалась к нему и сейчас же глянула в сторону Солдатенкова.
Тот сидел в сторонке, нахмурив брови и опустив глаза.
— Так-то так, — произнес он глухо. — А все-таки, товарищ прораб, нужно что-то делать. Рабочком нужно избрать, вот что. Хороший вы человек, но нужно с вами ругаться. А то здесь, у нас на стройке, вроде и Советской власти нету…
«ПОКАЖИТЕ НАМ КАМЕНЬ»
— Н-да, — неопределенно произнес начальник заставы, косясь на Макарова. — А ведь вас хотели тогда убить. И что же это вы, голубчик, сразу мне не рассказали?
— Да, пустяки все это, товарищ Сабо!
— Нет, не пустяки. Вон того хлюста, что в тугаях раздевался, мы так и не нашли. Ловкач он немалый! И вот теперь этот случай с вами.
Он испытующе поглядел на прораба.
— Да, картина получается незавидная. Какая-то шайка здесь орудует. Это уже как пить дать. И знаете, они используют все. Малейшую вашу оплошность. Помните случай с этим злосчастным сторожем? А теперь вот эта гора. Святого там какого-то нашли. Нужен им их святой, как… — Сабо вдруг остановился. — А может быть, можно обойтись без этого взрыва, а?
Макаров только покачал головой.
— Будем взрывать, товарищ Сабо.
Начальник заставы с любопытством разглядывал Макарова.
— События могут быть…
— Они нас просто пугают, — отмахнулся Макаров.
— Может быть, и пугают, но цель у них понятная — сорвать строительство дороги. А не будет дороги — приостановится разведка и добыча руд. Как вам это нравится?
Макаров встал.
— Мне нужно идти. Время не ждет.
— Идите, — протянул ему руку мадьяр.
Идя с заставы, Макаров вспомнил еще об одном событии, происшедшем с ним прошлой ночью.
Как-то так получилось, что все разъехались по своим делам, и он остался на ночь в конторе один.
Он лег на свою кровать с веревочной сеткой и быстро заснул. Разбудили его какие-то непонятные толчки. Казалось, будто кто-то ворочается под кроватью и приподымает сетку спиной. Вот опять, вот еще раз! Что за черт?
Макарову страшно хотелось встать и зажечь свет. Что же это может быть? Но он не встал до рассвета — поленился. А утром заглянул под кровать, там никого и ничего не было.
«Чертовщина какая-то», — даже сплюнул с досады Макаров.
И вот, подойдя к станций, он снова поразился. Здание станции, похожее на мечеть, вдруг стало медленно наклоняться прямо на него. Потом снова выпрямилось и снова наклонилось. Земля качнулась под ногами Макарова.
«Землетрясение», — наконец-то догадался Макаров и рассмеялся. Но смеяться не было причин.
Через полчаса к Макарову подошла Наталья. У нее было нахмуренное, злое лицо. Она не смотрела в глаза Макарову, а куда-то в сторону.
— Я должна тебе сообщить… — заговорила она таким холодным тоном, что Макаров поразился. «Что это она вдруг? — подумал он. И в ту же минуту мелькнула мысль: — Неужели из-за Нины? А что ей Нина, что ей я? Неужели тут в самом деле примешано ее чувство ко мне? Но ведь она уже давно дружит с Николаем».
До его сознания, наконец, дошло то, о чем говорила ему Наталья.
— Что? — вскрикнул он, бледнея. — Что ты сказала?
— То, что ты слышишь, — тем же недовольным тоном и по-прежнему отводя глаза повторила Наталья. — Место разобранного завала вновь засыпано. Ночью и утром были толчки. Шесть или семь баллов.
— С ума сойти! — выдохнул Макаров, утирая пот со лба. — Просто можно сойти с ума! Ведь мы на эту работу затратили сколько рабочих дней. И все насмарку!
— Ты думаешь только о рабсиле и зарплате, — зло улыбнулась Наталья. — А нужно смотреть пошире. Это провал нашего нового варианта. Того, о чем мы болтали все лето. И провал не только, как бы сказать, физический, но и политический.
— Что ты хочешь сказать?
— Это не я говорю, а все рабочие. А уж откуда они взяли, не знаю. А говорят они о том, что будто бы эти горы, в которых проходит трасса, священны. И вот нас — кто, уж там не знаю, аллах или Магомет, — наказал за нашу дерзость.
— Чепуха какая-то! — вскрикнул Макаров. — Кто только распространяет эти слухи? А вы куда смотрите — комсомольцы!
Наталья пожала плечами и ушла, высоко подняв голову.
Что с ней?
Макаров долго, как бы в полусне, смотрел ей вслед. Какой-то озноб пробежал по его телу. Вот опять. И так болезненно заныла спина, закружилась голова.
«Что это?» — подумал он, проводя рукой по липкому от пота лбу. Это была малярия…
Болезнь все больше и больше распространялась на стройке. Начиналась она с легкого головокружения и ломоты в спине, словно кто-то сверлил спину тоненьким сверлом. Потом человека валило с ног. Его трясло, ему было холодно. На него набрасывают одеяла, подушки, верхнюю одежду. А ему все холодно, он выбивает зубами зловещую дробь.