Там, у края неба
Шрифт:
— Просто барон Фалк предпочитает лично знакомить гостей, так что тут ошибки быть не может! А этот парнишка, готов биться об заклад, из числа бедных и худородных дворян. Наверняка за него похлопотал кто-то из родственников, иначе бы ему офицерский чин никто не дал, да и командовать стражниками не считается престижным. Он и на раут к баронессе Фалк попал, скорей всего, случайно…
— А зачем нам сопровождающие?
— Так надежней… Все, он возвращается.
Лейтенант подошел к нам в сопровождении двух верховых.
— Милорд, мои люди проводят вас до дома.
— Благодарю… — Патрик чуть склонил голову. — Лейтенант Тарс, я был рад вновь увидеться с вами.
— А я считаю честью знакомство с вами.
Обмен любезностями закончился, и наш дальнейший путь пролегал по столичным улицам, и если первое время я еще смотрела по сторонам, то немногим позже все улицы с перекрестками слились для меня в нечто единое, и когда мы, наконец, остановились подле богатого особняка, я вздохнула с облегчением. Кажется, мы все же обрались до дома Патрика, и первое, что сделал дорогой супруг — соскочил на землю и стал колотить медным молотком, висящим на цепочке, в крепкую дубовую дверь.
— Ну, кто там расшумелся?.. — раздался за дверью недовольный голос, и в двери открылось маленькое окошечко. — Кого там еще принесли Небеса… Милорд, вы?!
Окошечко захлопнулось, заскрипели отворяемые засовы, затем распахнулась дверь, и я увидела на пороге пожилого слугу.
— С возвращением, милорд!.. — выдохнул он. — Ваш отец будет безмерно рад вас видеть!
Все дальнейшее сопровождалось шумом и радостными голосами. В прихожей откуда-то появились слуги, шум, громкие возгласы… Из всего сказанного я сумела уловить лишь то, что герцог будет счастлив увидеть сына, вернувшегося после долгой отлучки. А еще было сказано, что Его Светлость господин герцог чувствует себя далеко не лучшим образом, и постоянно находится в своей комнате, из которой он не выходил с того момента, как милорд Патрик уехал по делам в провинцию. Говорили что-то еще, но Патрик не слушал: держа меня за руку, он почти что бегом поднимался по широкой, богато украшенной лестнице, и я едва успевала вслед за ним.
— Сейчас я представлю тебя отцу… — начал, было, он, но я его оборвала.
— Нет, иди к отцу один — вам есть о чем поговорить, и что обсудить, ведь вы так долго не виделись, да и расстались при более чем необычных обстоятельствах. И потом, иногда третий человек при встрече двух близких людей бывает лишним.
— Но…
— Ты думаешь, я готова предстать перед герцогом Нельским в таком виде? Да я даже дорожную пыль с себя не смыла! А посмотри на мою одежду — она же грязна до неприличия!
— И что с того? Можно подумать, я лучше выгляжу! Тоже мне, нашла отговорку.
— К тебе я, знаешь ли, уже успела привыкнуть, а твой отец — совсем другое дело!
Ох, мужчины! Пусть наш брак с Патриком весьма условный, но его отец — родной брат короля нашей страны, и предстать перед ним лохматой, в дорожной пыли и потрепанной одежде… Э, нет, ни за что! Одно дело — Патрик, а вот его отец (как я успела понять из слов дорогого супруга) считается большим ревнителем традиций и сторонником соблюдений установленных правил, причем особо ценит тех людей, внешний вид которых соответствует его строгому вкусу и светским приличиям. Вот потому-то мне страшно представить, что произойдет, когда герцог увидит, какую неприглядную особу привез в столицу его сын! Как бы при виде такой снохи (пусть даже временной) герцогу вновь не стало плохо с сердцем.
Наш короткий разговор закончился тем, что Патрик, сообразив, что спорить со мной нет смысла, неохотно согласился с моими доводами, и едва ли не побежал к отцу, а немолодая служанка повела меня в небольшую комнатку подле кухни — как я поняла, там находилось нечто среднее между баней и местом, где стирают одежду. Впрочем, сейчас меня куда больше интересовали две огромные лохани с теплой водой, стоящие на полу. Наконец-то можно помыться и обрести хоть какую-то уверенность в себе!
Позже, стоя перед зеркалом в маленькой комнатке, я рассматривала свое отражение. А что, несмотря на все тревоги и неприятности последних дней я выгляжу неплохо, а это не могло не радовать! К тому же взамен моей насквозь пропыленной одежды служанка принесла простенькое, но очень красивое платье из голубоватого кхитайского шелка. Не знаю, кому это платье принадлежало раньше, но мне оно оказалось почти впору, что радовало. Ну, а вскоре мне передали, что хозяин этого дома желает видеть свою гостью.
Герцог оказался немолодым человеком, внешне очень похожим на Патрика, только вот его голова была совсем седой. Похоже, что беды, в последнее время обрушившиеся на его семью, не прошли для него бесследно. Сейчас герцог не сидел, а скорее лежал на подушках в большом кресле с пологой спинкой — как видно, вставать мужчине было тяжело, хотя с его губ не сходила улыбка. Патрик сидел рядом подле отца и при моем появлении ободряюще кивнул головой — мол, не бойся!
— Ваша Светлость… — я присела в поклоне. — Не могу выразить словами, как рада видеть вас в добром здравии. Патрик много рассказывал о вас, и я рада чести быть представленной вам.
— Это я невероятно счастлив видеть вас, моя дорогая Черил… — произнес герцог. Хм, а слова даются ему непросто, да и говорит он с заметным придыханием — как видно, до выздоровления отцу Патрика еще очень далеко. Похоже, что сильнейшее нервное потрясение не прошло для него бесследно. — После того, что мне о вас рассказал Патрик, наша семья оказалась перед вами в безмерном долгу.
— Он склонен к небольшим преувеличениям… — чуть улыбнулась я.
— Скорее, мой сын склонен кое-что скрывать от меня… — герцог посмотрел на сына. — Он беспокоится о моем здоровье, и не говорит ничего лишнего. Отныне я начинаю думать о том, что, видимо, не так много нагрешил в своей жизни, раз в трудную минуту Светлые Небеса направили к моему сыну своего посланника, то есть вас, да еще такую красавицу! Понятно, что если бы не вы не оказались на его пути, то… Я даже боюсь думать о том, чем могла закончиться та кошмарная история, и потому моя признательность к вам просто не имеет пределов. Можете располагать нами целиком и полностью.
— Вы очень любезны.
— Тут дело не в любезности, а в самой элементарной благодарности — по отношению к вам она просто безмерна. Да что вы стоите? Пожалуйста, присядьте, иначе я буду вынужден встать — сидеть при даме, особенно когда она стоит, считаю верхом дурного тона.
Единственное свободное кресло находилось рядом с Патриком, так что мне поневоле пришлось сесть рядом с ним. Все бы ничего, но мне было немного неуютно под внимательным взглядом герцога, и поэтому я решила заговорить первой.
— Ваша Светлость, мне бы хотелось узнать, как чувствует себя граф Фиер. Он был ранен, и нам пришлось расстаться с ним. Все произошло в такой спешке…
— С графом все в относительном порядке… — герцог вздохнул. — Беда в том, что полученная им рана оказалась довольно серьезной, да и в долгой дороге беднягу растрясло, так что лекари прописали графу строгий постельный режим, и он пока что не выходит из дома, хотя уже пытается встать с кровати. А еще он ежедневно интересуется у меня, нет ли новостей насчет вас двоих. Когда граф вернулся в столицу, то первым делом прислал мне записку, что оставил Патрика в надежных руках, а заодно отправил с посыльным и оба письма, которые написал мой сын. Кстати, я уже послал к нему слугу с сообщением о том, что вы вернулись живыми и… невредимыми.