Там, у края неба
Шрифт:
Казалось бы, все хорошо, только вот едва ли не сразу же после ухода прекрасных дам герцог не нашел письма Патрика, которое лежало на столе. Мужчина помнил, что, прочитав милой девушке пару строк послания, он отложил лист чуть в сторону, и с той поры письмо Патрика лежало между ним и Розамундой. Сейчас же на столе лежало только несколько счетов от управляющего, и ничего более. На полу письма тоже не оказалось, слуга близко к столу не подходил, и, чуть поразмыслив, герцог пришел к невеселому выводу — письмо Патрика забрала его невеста, и сделать это она могла только за те несколько мгновений, когда герцог отвлекся, чтоб позвать слугу, который должен был отвести гостей к выходу. Осознание того, что эта очаровательная девушка способна на подобный поступок, шокировало отца Патрика, но он подумал, что Розамунда просто не конца поверила
Конечно, подобный поступок характеризовал невесту сына далеко не лучшим образом, но герцог всегда считал Розамунду очаровательной глупышкой, от которой трудно ожидать логических поступков. Решив позже выказать ей свое недовольство (заодно сделать отеческое внушение — как будущий свекор, он имел на это полное право), герцог послал вслед за Розамундой одного из своих слуг, которому было велено забрать у девушки письмо, которое она по рассеянности захватила со стола.
Когда же слуга вернулся, то оказалось, что дела обстоят совсем не так, как думал герцог. Тот человек, которого послали догнать милейшую Розамунду, увидел ее карету, стоящую в переулке, а сама красавица находилась подле открытых дверей кареты, причем не одна, а с господином Валентайном — ранее слуга несколько раз видел этого человека, так что ошибиться он не мог. Эти двое вели оживленный разговор, который совсем не походил на сдержанную светскую беседу — скорей, это была встреча симпатизирующих друг другу людей. Находясь достаточно долго на службе в доме герцога Нельского, слуга знал, что ни в коем случае нельзя беспокоить господ во время их общения промеж собой, и потому решил дождаться, когда девушка снова сядет в карету, а мужчина — на коня, и каждый из них отправится своей дорогой. Лишь после того, как господин Валентайн свернул на какую-то улочку, а карета поехала дальше — лишь тогда слуга сумел догнать карету, остановил ее, и со всем почтением передал Розамунде просьбу герцога вернуть письмо — дескать, она случайно прихватила его с собой. В ответ слуге было сказано, что произошло какое-то недоразумение, никакого письма она не забирала, и попросила оставить ее в покое… Вот и все.
Услышав все это, герцог пришел к весьма неприятным выводам, а еще он испытал глубокое разочарование в невесте своего сына. Она осмелилась похитить письмо, которое Патрик сумел прислать с дороги, а ведь оно стало для отца надеждой на то, что с его сыном все будет хорошо. Тем не менее, герцог захотел дать Розамунде еще один шанс, а заодно решил кое-что выяснить для себя. В этот раз он стал действовать несколько иным путем — написал короткую записку родителям Розамунды с просьбой вернуть письмо Патрика, которое девушка неосознанно прихватила с собой по окончании ее визита. Увы, но прелестная невеста, ознакомившись с этим коротким посланием, сочла себя оскорбленной столь беспочвенными подозрениями, после чего отправилась рыдать в свою комнату. Ее родители весьма сухо сообщили герцогу, что у их дочери кристально-чистая душа, и она не способна ни на что дурное, а вот к поведению ее жениха имеется немало вопросов. Что же касается какого-то там пропавшего письма, то оно наверняка по-прежнему находится в доме герцога, и пусть тамошние слуги хорошенько поищут пропажу. Еще там был намек на то, что герцог серьезно болен, и только потому счел такой бедой пропажу какого-то там письма, в коем вряд ли есть хоть что-то значимое…
Получив столь непочтительный ответ, куда более похожий на отповедь, герцог Нельский решил более ничего не писать родителям невесты — счел это ниже своего достоинства. Вместо этого он попросил приехать к нему герцогиню Тирнуольскую, которой рассказал о пропаже письма, и о том, кого видел его слуга рядом с прелестной Розамундой. Немного поколебавшись, герцогиня сообщила, что у нее тоже стали появляться некие подозрения, которые касаются невесты Патрика и ловеласа Валентайна. На первый взгляд, пока что нет ничего определенного, но кое-что все же вызывает подозрение. Герцогиня пообещала разобраться в этом деле, а для начала посоветовала своему собеседнику лишний раз воздержаться от приема гостей — мало ли что у них на уме…
— Вот и все… — устало произнес герцог. Похоже, долгий рассказ отнял у него немало сил. — С того времени герцогиня пару раз присылала мне сообщения о том, что у нее есть новости относительно невесты моего сына, но обо всем она сообщит мне чуть позже.
— А
— Несколько раз присылали записки с пожеланиями быстрейшего выздоровления, и спрашивали, можно ли нанести мне визит. Каждый раз я отвечал одно и то же: благодарю за внимание, но, учитывая состояние моего здоровья, врачи не рекомендовали мне принимать гостей. Правда, однажды ее отец все же пришел ко мне с достаточно резким разговором, но сейчас я не хочу о том говорить… Патрик, если ты хочешь знать мое мнение о Розамунде, то я скажу так: ее поступок меня разочаровал, и отныне я не могу одобрять твой выбор. Конечно, сын, решать тебе, но… Как бы ни была наивна и неопытна молодая девушка, но ее поступки не должны нарушать законы морали. Конечно, иногда обстоятельства складываются так, что ошибки людей извинительны и вызваны непростыми жизненными условиями, но, на мой взгляд, по отношению к Розамунде это не имеет никакого отношения.
Почему-то слова герцога о Розамунде меня не удивили, вернее, я с самого начала ожидала чего-то подобного. Домашняя барышня и человек, о котором ходит дурная слава… Все верно: хорошим девочкам часто нравятся плохие мальчики.
— Боюсь, что я утомил вас своими разговорами… — обратился ко мне герцог. — Вы с дороги, а я никак не даю вам отдохнуть.
— Да, разумеется… — я поднялась с места. Вообще-то я бы не отказалась узнать еще кое-что из того, как обстоят дела в семье, частью которой я невольно стала (ничего особенного, просто извечное женское любопытство!), но если отец Патрика не желает посвящать меня в подробности, то и настаивать не стоит. Пусть сами разбираются в своих делах, лишь бы вся эта история побыстрей подошла к концу. А мне, и верно, лучше отдохнуть, потому что я действительно устала за последние дни.
Утром меня разбудил стук в дверь комнаты — это пришла служанка. Оказывается, время уже близится к полудню — ничего себе я поспала! Однако думать об этом было некогда — служанка сказала, что к хозяину приехала гостья, и желает меня видеть. Ясно — прибыла герцогиня, а в случае, когда тебя зовут такие люди, следует поторапливаться.
Первым, кого я встретила, был Патрик. Он ждал меня за дверями, и при моем появлении отвесил шутливый поклон.
— Безмерно рад видеть тебя, моя дорогая. Мы с тобой столько времени провели вместе, но я никогда не замечал, как ты любишь поспать.
— Если честно, то я и сама такого от себя не ожидала.
— Зато сегодня я — ранняя пташка. Столько новостей, что просто не до сна.
— Мне уже сказали, что приехала герцогиня Тирнуольская.
— А то как же, нанесла нам визит. Я с ней уже пообщался, и теперь она бы хотела с тобой познакомиться. Кстати, сегодня у нас был еще один гость.
— А не рановато ли для посещений?
— Не в этом случае. Помнишь лейтенанта Тарс, того самого, которого мы встретили возле городских ворот? Так вот, сегодня с утра он пришел к нам, чтоб сказать следующее: те двое стражников, которые по его приказу сопровождали нас, при возвращении доложили ему, что неподалеку от нашего дома за нами стали следить двое мужчин. Дескать, изображали из себя зевак, но опытных стражников не проведешь — они даже приметы этих двоих запомнили, и сообщили их лейтенанту. Начальству об этом он докладывать не стал — слишком незначительное событие, но зато счел необходимым предупредить нас.
— Люди герцога Малк?
— Наверняка. Их всего двое — явно были поставлены только для слежки. Ну, раз для наблюдения отправлены всего пара человек, то, похоже, герцог всерьез надеялся на то, что его люди перехватят нас по дороге. Сейчас он уже знает, что мы вернулись домой. Впрочем, знает не он один: новости быстро разносятся по городу, и к этому времени у меня уже есть пара приглашений на вечеринки.
— Надеюсь, ты выразил благодарность новому знакомому? Я имею в виду лейтенанта Тарс. Помнится, двум нашим сопровождающим ты вручил по золотой монете.
— А то как же, без благодарности не обошлось! Я его даже со своим отцом познакомил, и это произвело на парня должное впечатление! Он, как я ранее и предполагал, происходит из достаточно бедной семьи, и для него раут у баронессы Фалк был едва ли не самым значимым событием в жизни, да и на том рауте, скорей всего, он оказался случайно… Правда, деньги лейтенанту я предлагать не стал — это, как понимаешь, дурной тон, но зато заверил этого человека в своей дружбе, и сказал, что буду рад увидеть его на нашем ближайшем семейном празднике…